Елена Кароль - Зазеркалье для Евы

– Ева… – Хриплый шепот и нервное: – Скажи, что ты пошутила!

– Когда?

– Ева!

– Не кричи. – Абсолютно спокойно встретив взгляд потемневших синих глаз, продолжила: – Нет, я не пошутила.

– Я мужчина!

– Ты не поверишь, я в курсе.

– Я не могу забеременеть!!! – Рывком приняв сидячее положение, Рург сжимал кулаки, но пока держал себя в руках, и я чувствовала, что сдержит. Теперь, разобравшись, кто и где, я его чувствовала.

– Я могу.

– Э-э-э… что?

– Беременна я, а все негативные ощущения благодаря проклятию достались тебе. Так понятнее?

Выругавшись достаточно цветисто, демон вдруг осекся, замер, а затем вперился в меня неверящим взглядом:

– Повтори. Ты что?..

– Я беременна. Около десяти дней. Так понятнее?

– Ева…

Внимательно всматриваясь в его глаза, не могла успеть уследить за резко сменяющимися эмоциями. Удивление, шок, радость, снова шок, странная грусть, тревога, озадаченность…

Откуда это все?

– Ты злишься?

А почему в голосе столько искреннего сожаления?

– За это?

– Да.

– Нет.

– Нет? Но… – Мотнув головой, Рург наконец встал и недолго думая устроился в рабочем кресле, умудрившись одной рукой подтянуть меня к себе и усадить на коленях. – Так. Давай начистоту. Если честно, то сейчас я в замешательстве. Что происходит?

– Не совсем поняла вопрос. – Повернувшись так, чтобы видеть его лицо, чуть наклонила голову. – Ты о моем положении или о своем состоянии?

– Я обо всем. О тебе. О твоем положении. О том, почему ты так спокойна. И о том, как это смогло случиться вообще.

– Хм… На последний вопрос ответить проще всего. – Позволив себе снисходительную усмешку, продолжила: – Когда мужчина и женщина не предохраняются…

– Ева, стоп. – Прервав меня на полуслове, демон тут же пояснил: – Ты говоришь о человеческих мужчине и женщине. С ними да, это классический вариант. Но не вариант демона с ведьмой. Я консультировался – вне брака у нас детей быть не могло.

– Хм… – Удивленно приподняв бровь, понятия не имела, что на это ответить. – Ну и как это смогло случиться?

– Не знаю. – Задумчивый прищур, а затем уверенное: – Но думаю, кое-кто мне ответит на этот вопрос. Очень подробно. – Снова задумчивость, а затем еще один внимательный взгляд на меня. – Как насчет остальных вопросов?

– С какого начать? – Чувствуя уверенность и совсем неожиданное спокойствие, вдруг поняла, что, в отличие от меня, демон совсем не спокоен. Об этом говорили потемневшие глаза и напряженные скулы. А еще пальцы, которые неосознанно мяли мою футболку, к счастью, не трогая кожу. Нервничает. Сильно. Почему?

– Почему ты так спокойна?

– Мне на тебя накричать?

– Ева. – Недовольный укоризненный взгляд, а я лишь пожала плечами.

– Я не злюсь.

– Почему?

– А на что?

– Хм… – Недоверчивый пристальный прищур, а затем хмурое: – То есть не на что?

– Если ты о ребенке, то нет. Я не злюсь. Это он меня спас, начав впитывать твою силу и энергию.

– Уверена?

– Да. И добавлю – я рада, что беременна. Что бы ты ни думал сам. – С вызовом вздернув подбородок, посмотрела ему четко в глаза. – Я вижу, ты этому не рад…

– Ева! – гаркнув, этот… «большой и громкий» стиснул меня так, что я крякнула. – Не мели чепухи! И даже не вздумай ее думать! И плевать на каноны! – Услышав мой сдавленный писк, демон моментально ослабил хватку и, уже более бережно обняв, одной рукой взял за подбородок и, коротко поцеловав в губы, прошептал: – Я в шоке, но я рад. И даже согласен на все прелести токсикоза и все твои желания. Только не злись. Никогда. – Проникновенный взгляд в глаза и умильная кошачья мордочка. – Согласна?

Ну и как тут сказать «нет»?

– Я подумаю.

Просидев, не меняя позы, еще некоторое время, причем в абсолютном молчании, я разглядывала своего нежданного и абсолютно негаданного мужа-демона так, словно увидела впервые. Красивое, ухоженное породистое лицо. Умные ярко-синие глаза. Густые черные брови красивой формы. Упрямый подбородок с едва заметной ямочкой. Щетины нет, и я ни разу ее не видела…

– Ты смотришь на меня так, словно уже прикидываешь, как бы поудачнее расчленить. – Чуть наклонив голову набок, Рург произнес это, и я моментально улыбнулась. – Почему тебе не нравится этот образ?

То есть всем остальным нравится?

– Он слишком порочен, – не став уклоняться, ответила честно. – Этот образ как глянцевая картинка. Недостижимый идеал. В нем все «слишком». Слишком мужественно, слишком соблазнительно. В наш эмансипированный век таких, как ты, практически не существует, и именно потому этот образ пользуется бешеной популярностью у женщин. Они готовы рвать друг другу волосы и глотки, лишь бы такой мужчина стал их мужчиной, – криво усмехнувшись, пожала плечами. – Я не чувствую в себе желания соревноваться за твою благосклонность. Я не глупа и не уродлива, но тем не менее… Я знаю, что если придется соревноваться, то…

– Прекрати. – Не позволив мне договорить вполне очевидное, Рург упрямо мотнул головой. – Разве ты еще не поняла?

– Что именно?

– Теперь ты моя супруга. Ты . Ты и никто иной. Иных просто не будет.

– Почему? – Доверие? Хм… Нет, сначала информация.

– Это невозможно, – замолчав так, словно ему было сложно продолжить, демон помедлил, но все же решился: – По нашим меркам, по демонским, я урод. Именно из-за шрамов. Демонов не интересует облик, они видят сквозь него. И видят все. Особенно изуродовавшие меня шрамы. – Напряженный взгляд, усмешка и продолжение. – Ты первая, кому они безразличны. Ты первая, кто предпочла демона человеку. Ты первая, кто подарил мне вещь, сделанную своими руками. И ты первая, кто от меня забеременела…

Неловкое молчание, взгляд в сторону, а у меня просто нет слов. Значит ли это…

– Как давно у тебя шрамы?

– Больше ста лет.

– О… – Мысленно ухнув, уточнила: – А лет тебе сколько?

– Чуть больше трехсот. Триста девять. – Снова взгляд глаза в глаза и нервное: – Хочешь узнать, кто и как?

– Да.

– Женщина. Ведьма. В то время я был молод. – Недовольно поджав губы и поморщившись, Рург мотнул головой. – А еще груб и коварен, как ты говоришь. Жил в свое удовольствие. Я наследник. Я имею право на все. На статус, силу, влияние, женщин. Любых. Без их согласия. Я так думал… И, как ты уже догадалась, поплатился. Она была против. Она хотела быть свободной. Она… Если бы не отец, я бы убил ее за это, – и снова тяжелое молчание, но он договаривает до конца: – Она прокляла меня. Не знаю, откуда она узнала об этом оружии и где взяла, но однажды, когда я снова пришел к ней, она набросилась на меня как фурия и успела нанести несколько ножевых ранений, шипя, что ненавидит и проклинает.

– Как? – Напряжение, с которым он рассказывал то, что наверняка хотел забыть, перешло и на меня. Но я должна знать. Должна.