Юлия Славачевская - Одинокая блондинка желает познакомиться, или Бойтесь сбывшихся желаний!

Сказка! Я в раю! Спасибо тебе, Господи, и тебе спасибо, Мыр, за то, что сегодня ты подрабатываешь божьим заместителем и заставляешь меня верить в чудеса!

Сгрузив меня на краю бассейна, тролль вытащил из кармана горшочек с мылом, приватизированный мной у эльфов. Сообщил:

– Купайся, я щас барахлишко притараню, – и покинул пещеру.

Уйти-то он ушел, а у меня немедленно возникла новая проблема. Тело размякло и совсем перестало слушаться. Ну никак я не могла заставить себя пошевелиться, чтобы раздеться и залезть в воду. А уж о помывке даже не заикаюсь.

И что мне делать? Может, доползти, стиснув зубы, и плюхнуться в чем одета? А потом? Если только утопиться…

Так и не приняв никакого разумного решения, я улеглась рядом с источником и закрыла глаза. Никакой кран, ни один домкрат, казалось, не сдвинул бы сейчас меня с места.

Я умерла, меня нет, не трогайте мой остывающий труп…

В полудреме услышала:

– Ты чей-то разлеглася?

– Сил нет, – пожаловалась я. – Вот немного отдохну, посплю и тогда…

– Завшивеешь, – убежденно ответили мне и начали раздевать.

Вот это номер! До чего я дожила! Кошмар! Может, поорать для приличия? А зачем? Чтобы бросили и оставили грязной? А как насчет пристойности? А никак! У меня глаза закрыты? Закрыты! То-то и оно. Значит, совесть, приличие и стыд ничего не видят. О как я выкрутилась. Ага. И до чего докатилась!

Слава богу, хоть у тролля сработали какие-то ограничители и до последней нитки он меня не раздел. Опустил в бассейн в нижнем белье.

Заодно и постирается.

И залез туда сам.

А вот на это мы не договаривались!

Это кто там вопит!!!

Молчу-молчу…

Устроившись за моей спиной и дав тем самым мне опору, следя, чтобы я не утопла и не превратилась в русалку, тролль начал меня мыть.

И что хорошего в этих человекорыбах? Скользкие, чешуйчатые, воняют рыбой и тиной. Жабры раздувают, на руках перепонки. А еще никогда не могла понять, если они, в смысле русалки, отправляют естественные надобности в воде, то, выходит, – они у себя дома гадят? Или для того на сушу выползают, чтобы тут нам… погадить? И никаких, кстати, человеческих удовольствий… нечем эти удовольствия получать.

Мыли меня бережно и нежно. Загрубевшие ладони тролля ласково скользили по коже, оттирая засохшую слизь, смывая грязь, прогоняя усталость, навевая истому. Закончив омовение замаринованного в слизи осьминогопаука поросенка, Мыр принялся за блондинистую шевелюру, уже сутки переставшую быть таковой. Скорее, я перешла из блондинок в брюнетки или полысела от грязи.

С волосами пришлось провозиться долго. Тем более что Мыр действовал крайне осторожно и разбирал каждую слипшуюся прядку, стараясь не слишком проредить мою копну. Вооружившись расческой, он с трудом продирался сквозь колтуны, но ни разу не причинил мне боли. Мне так понравилось, что сначала я мурлыкала от наслаждения, потом просто млела, а под самый конец расчувствовалась и расплакалась.

– Ты че это? – обратил внимание Мыр на мои трясущиеся плечи. – Больно, че ли?

– Нет, – всхлипнула я. – Ты такой заботливый, такой внимательный, такой ласковый…

– Да че там, – довольно заворчал тролль.

– …Как моя мама, – закончила я фразу, впадая в ностальгию по детству.

– Тьфу, девка! – обиделся Мыр и, швырнув расческу, вылез из источника. – Домывайся сама! – И, уже выходя из пещеры, в сердцах добавил: – Мужик я!

Можно подумать, я против! А при чем здесь одно к другому? Или я опять что-то не то брякнула?

– Нет, ну какие же тут все нежные и обидчивые, – ворчала я, домываясь своими силами. – Слова никому не скажи! Сразу претензии начинаются! Не так стоишь! Не так свистишь! Не то сказала!

Злая на весь белый свет и мужиков в особенности, уставшая, но уже способная хоть немного шевелиться, раздраженная так внезапно прервавшейся расслабухой, я вылезла из воды, вытерлась чистой тряпкой и кое-как оделась. С трудом натянув сапоги, доковыляла до выхода и обнаружила своего благодетеля.

Мыр стоял, прислонившись спиной к стволу дерева, освещенный лучами восходящего солнца, и жевал травинку, о чем-то глубоко задумавшись. Только что проснувшиеся солнечные зайчики игриво плясали на его обнаженной груди и руках с бугрящимися мышцами, подчеркивая идеальную мускулатуру. Засмотревшись на него, я уже не замечала зеленой кожи, выпирающих клыков, уродливого (в человеческом понятии) лица. Все это отодвинулось на второй план, осталось лишь его отношение ко мне и… И я не знаю, что еще. Этому чувству я не отыскала названия. Не в состоянии была охарактеризовать то, что наполняло меня благодарностью и заставляло не видеть внешних недостатков, а внутренних, по моему скромному мнению, у него просто не было.

Мне казалось, я могу стоять и смотреть на него бесконечно, наслаждаясь свежестью раннего утра и запахом леса. Но где-то хрустнула ветка, крикнула вспугнутая кем-то птица, и волшебство разрушилось. Около лесного грота стояли мужчина-тролль и человеческая девушка. Такие разные, такие непохожие, такие несовместимые… И меня затопило бескрайнее сожаление.

Да, странная это штука – жизнь. Всегда старается совместить несовместимое, объять необъятное, заставить желать несбыточного. Все суета сует. Почему, почему единственный нормальный мужчина, встретившийся на моем жизненном пути, мужчина, с которым бы я с удовольствием навсегда осталась рядом, оказался уродливым троллем? Почему, как только мне попался достойный внимания образец, можно даже сказать – идеал, на пути сразу встали препятствия: физиологические, расовые, моральные? За что, господи боже мой?!

– Готова? – обратил на меня внимание Мыр.

– Да, – тихо ответила я, двигаясь в его сторону.

Что говорят в подобных ситуациях? И нужны ли слова? И стоит ли причинять себе ненужную боль? И есть ли ответы на вопросы, продиктованные жизнью?

– Мыр, – начала я, стоя от него близко, чуть ли не упираясь лбом в грудь.

– Молчи! – рыкнул он, поднимая рукой мое лицо за подбородок. – Пожалеешь.

Внимательный, проникающий до глубины души, все понимающий взгляд. Время остановилось. Природа замерла в ожидании.

– Где вы шляетесь?! – раздался вопль не вовремя очухавшегося сурка-брюнета.

Чтоб тебя, жених ослоухий! И так, и эдак, и при полном стечении народа! Да чтоб тебя десять раз трехколесным велосипедом переехало! Чтоб у тебя уши отросли и по спине парусом хлопали! Чтоб…

– Где вы? – надрывался скачущий по лесу козлоэльф.

…Тебе расческа с поломанными зубьями досталась! Чтоб тебе твою недоваренную просяную кашу со слезами на глазах всю жизнь со злейшими друзьями лопать! Чтоб…

– Здеся! – откликнулся тролль, отходя от меня на приличное расстояние и оберегая мою ни черту, ни Богу, ни мне самой сто лет ненужную репутацию.