Бронислава Вонсович - Искусство охоты на благородную дичь (СИ)

— Племянница слишком плохо себя чувствует, чтобы оставаться в одиночестве.

— Целитель сказал, что она вполне в состоянии выдержать разговор со мной, — отрезал тот.

— Наглость некоторых просто поражает. Где вы были, когда покушались на мою племянницу? Вам не кажется, что невеста наследника должна находиться под постоянным наблюдением?

— У наследника невесты нет, — резко сказал этот тип. — Пока не сделано официального объявления и не вручен фамильный обручальный браслет. Безделушка вашей племянницы — обычный защитный артефакт, и тот выдан ей временно.

— Но как же, — тетя Эльза даже растерялась. — Его Высочество вполне определенно говорил, что собирается жениться на моей племяннице. И я обещала всячески ему в этом способствовать.

Отец неодобрительно хмыкнул, а я обрадованно поняла, что с сестрой своей он непременно поговорит об ее инициативе, причем, в ближайшее время, и хотя бы с этой стороны меня никто принуждать не будет.

— Думаю, теперь Его Высочество откажется от женитьбы на вашей племяннице, — добил ее носитель служебного жетона. — Здоровье ее сильно подорвано этим отравлением, неизвестно еще, во что это выльется в будущем. Сами понимаете, такие проблемы правящему семейству не нужны.

— Но позвольте, — возмущению тети просто не было предела, — она же пострадала именно потому, что считалась невестой Эвальда! Корона несет полную ответственность за несчастье, случившееся с Эрикой!

— Это еще проверить надо. Возможно, дело в личных неприязненных отношениях с соседкой по комнате. В любом случае, корона не обязана перед вами отвечать. И покиньте помещение, сколько я могу просить!

Тетя выглядела совершенно несчастной — я не оправдала ее надежд, связанных с возвеличиванием семьи, да и мое будущее, описанное представителем сыска, выглядело не очень радужным. На лице ее отражались тяжелые раздумья, взгляд то и дело останавливался на Дитере, теперь она не смотрела на парня с неприязнью, скорее оценивающе. И поведение ее мне так живо напомнило купца, у которого первосортный товар пострадал настолько сильно, что бедолага прикидывает, удастся ли на нем заработать хоть что-то. Только в качестве этого товара для тети была я. Покупатель был, конечно, не из лучших, но он хотя бы не отказывался брать. Пока не отказывался. Чувствовать это было очень неприятно.

Меня намеки на тяжесть моего состояния не обрадовали. На осторожный вопрос сыскарь сказал, что он не целитель и сказать по этому поводу ничего не может, да и вообще, он пришел сюда спрашивать, а не отвечать. Этим он и занялся. Только я мало чего могла ему рассказать. С удивлением я поняла, что ничего о своей соседке не знаю — ни откуда она приехала, ни кто у нее ближайшие родственники, да и об интересах и привычках сказать ничего не могла. Разве только, что Катарина очень любит кофе и умеет его хорошо готовить, наблюдательна и не склонна доверять чужим словам. Я долго колебалась, рассказывать ли историю с амаревиридом, показывающую меня не с самой лучшей стороны, но потом все же решилась. Ведь, в конце-то концов, опоили меня, а не я, да и противоядие нам с Дитером успели дать.

Сыскарь оказался очень въедливым и дотошным, заставлял меня вспоминать каждую мелочь, совершенно незначительную, на мой взгляд. К концу нашей беседы я мечтала уже только о том, чтобы она, наконец, закончилась, и меня перестали мучить. Все равно рассказать больше, чем я уже рассказала, я не могла. Сколько ни выжимай сухую губку — вода из нее не потечет, разве что труха посыплется.

Эвальд в палату влетел резким, порывистым движением, как будто за ним гналась стая внезапно взбесившихся собак. Обеспокоенно осмотрел меня. Увиденное ему не то чтобы понравилось, но тревогу явно уменьшило, так что дальше двигался он намного более плавно, как бы перетекая из одного положения в другое, что невольно навевало мысли о его второй ипостаси. Вслед за ним неторопливо вошел придворный маг, недовольно посмотрел на представителя службы сыска, тот также ответил ему неприязненным взглядом. Видимо, считали они друг друга конторами, если не конкурирующими, то мешающимися под ногами точно. Но инор Лангеберг сегодня имел значительное преимущество, ведь за ним сейчас была поддержка Его Высочества.

— Можете быть свободны, — небрежно кивнул Эвальд своему подданному, надоевшему мне до оскомины, в ответ на приветствие. — Леди устала и не в состоянии выдержать дальнейший разговор с вами.

Наверно, это был первый раз, когда я искренне обрадовалась принцу. Мне уже начинало казаться, что меня подозревают в злостном утаивании информации с целью помешать расследованию. Или что я сама прикопала где-то несчастную Катарину, а потом отравилась, чтобы отвести от себя подозрения. Я устала от этой беседы так, как не уставала от тренировок по фехтованию под руководством Берти, а уж он-то знал толк в издевательствах. У меня кружилась голова, а картинка окружающего мира то расплывалась, то приобретала какую-то неестественную яркость и четкость. Мне хотелось полежать с закрытыми глазами и хоть ненадолго отдохнуть от непрерывного потока вопросов.

— Дорогая, мне так жаль, что это с тобой случилось.

Похоже, Эвальд был искренне расстроен и даже потянулся поправить мне одеяло, но, видно, вспомнил про артефакт и резко отдернул руку. Но физиономия у него при этом была очень участливая.

— Я сразу бросился к тебе, как только мне донесли. В телепорт и сюда. Все виновные понесут наказание, будь уверена, — продолжил он. — Не суметь сохранить здоровье моей невесты. За что они деньги получают, спрашивается?

— Мне сказали, что браслет этот вовсе и не обручальный, — прямо сказала я. — Поэтому невестой наследника я не считалась, и меры безопасности, соответствующие этому статусу, не использовались.

— Мнение короля Лауфа ты знаешь, — невозмутимо ответил этот нахал, — никакого официального объявления о помолвке, пока не найдут того, кто покушался. Но я тебя считаю невестой, что бы там ни говорили.

— Эвальд, — вздохнула я, — будет намного лучше, если ты посчитаешь невестой какую-нибудь другую девушку, более подготовленную к тому, что на нее покушаться могут. Из собственных спецслужб, к примеру. Выловите на эту наживку всех злоумышленников в Академии и ее окрестностях. Другой необходимости в твоей помолвке я не вижу.

Теперь Эвальд явно смутился, даже стал внимательно рассматривать не меня, а потолок. Хотя, возможно, он просто прикидывал, не помочь ли родной Академии с ремонтом?

— Леди Штаден, — укоризненно сказал инор Лангеберг, — как вы можете думать, что Его Высочество сознательно подвергал вас опасности? Просто никто не думал, что лорийцы пойдут на такие меры.