Ольга Готина - Шалость судьбы

– Дух огня? – Уверенности в моем ответе не было, отчего он прозвучал полувопросительно.

– Дух огня. – В его исполнении это прозвучало уже утвердительно и уж слишком ласково, но по мере продолжения разговора тон становился все более грубым и раздраженным. – Древний дух стихии, который является перед магом, как правило, в грозном обличье, вызываемый не просто пошалить, а рушить целые города. В прошлом маги использовали его для мести, завоеваний и разрушений. Он сжигал целые империи, становясь в руках не самых чистоплотных магов по-настоящему смертельным оружием. Вот это оружие вы вызвали пошалить.

– Но он такой маленький, – робко возразила я и, покосившись на подросшего дракончика, неуверенно добавила: – Был…

– Смею предположить, что он принял форму своей нынешней хозяйки. – Тон ректора снова стал пугающе ласковым. – Глупого и маленького ребенка, которому только и хочется, что нашкодить. Но пошалить – понятие растяжимое, дух с трудом видит разницу между плохо и хорошо, и даже намереваясь пошалить, может причинить вред невинным людям и из простого озорства спалить целую деревню.

– Ой, – вздохнула я, – я не…

– Не знали, вероятно? А вы подумали о том, что никогда не слышали ничего о духах стихии?

– Подумала! – упрямо возразила ему.

– И что же в таком случае вы знаете о причине, по которой этих духов не вызывают направо и налево?

Я промолчала, опуская глаза в пол. А ничего я не знала, и, судя по всему, зря.

– Я вас просвещу, адептка Аро. Дух – это чистая и непобедимая стихия, которую не остановить обычному магу, пока он не выполнит задачу, для которой был призван, и в плохих руках эта стихия разрушительна и губительна.

Я тихонько кивнула, об этом он уже вроде бы говорил.

– Именно по этой причине, ради безопасности своих подданных, столетие назад король признал вызов духа преступлением, мгновенно карающимся смертной казнью. Поскольку только смерть призвавшего способна освободить дух от выполнения задачи и сделать его безвредным.

Я вздрогнула, испуганно поднимая глаза, чтобы взглянуть на ректора, но не было похоже, чтобы он шутил, и тысячи иголочек страха пробежались по моему телу. Что же теперь будет? Я даже сказать ничего не могла, потому что язык онемел от страха.

– Вот это действительно ой , адептка, – устало вздохнул Дакар, отворачиваясь от меня, чтобы снова посмотреть на Шету.

– Мало мне было одной… теперь еще и это, – в сердцах заявил ректор, облокачиваясь на стол и глядя на дракончика. Мне даже обидно стало, можно было не сомневаться, что это он обо мне.

– Можно подумать, я специально, – проворчала я, невольно повторяя позу ректора.

На некоторое время повисла тишина.

– Вы меня теперь сдадите? – нервно спросила я, не выдержав.

– Куда сдам? – растерянно отозвался ректор, кажется, я вырвала его из каких-то своих мыслей.

– Ну стражам или боевым магам, за то, что духа вызвала.

Мурашки снова побежали по телу, когда вспомнила, что совершила самое настоящее преступление. Да еще какое… К черту, завязываю с экспериментами!

А ректор, между прочим, еще окинул меня взглядом, словно раздумывая. Мурашки тут же усилились. Неужели сдаст?

– Нет конечно, – наконец вынес он вердикт, и я тут же облегченно выдохнула, поняв, что даже дыхание задержала, но еще один червячок сомнения закрался в мою душу.

– А сами убивать тоже не будете? – нервно поинтересовалась я. Ну а вдруг! Решит замести следы своей оплошности без огласки, адепткой больше, адепткой меньше. Может, он как раз обдумывает, где мой хладный труп будет прятать. Кто же этих лордов разберет, они перед начальством-то любят выслуживаться, а за то, что под его носом адептки духов стихии вызывают, и ему перепасть может.

– Почему это не буду? – Дакар, кажется, искренне удивился. Неужели первое впечатление было верным, и он действительно думал, куда прятать мой хладный труп? И дар речи сразу пропал.

– У меня адептка пользуется запрещенной магией, вызывает опасного духа, естественно, первое мое желание – убить ее на месте.

– И вы что, – нервно сглотнула я, – его воплощать в жизнь собираетесь?

Отвечать он снова не торопился, что заставляло нервничать еще сильнее. Наклонив голову, он медленно окинул меня взглядом сверху донизу, словно обдумывая все варианты и взвешивая шансы. Ну точно лорд! Отвратительный лорд!

– Посмотрим на ваше поведение, – вынес он вердикт, и я вдруг отчетливо поняла, что он шутит. И на душе сразу так спокойно стало. Вот ведь скользкий лорд! Запугать меня вздумал!

– Что это вы повеселели? – не укрылся от него мой облегченный вздох. – Думаете, я шучу?

– Думаю, если бы вы меня хотели убить, уже минут десять назад это бы сделали, – смело заявила я, приободрясь.

– Иногда мне действительно хочется вас убить. – И хоть слова были совсем не смешными, я с удивлением увидела, как губы ректора вздрогнули, словно от сдерживаемой улыбки, намек на которую почти сразу исчез. – Но прежде чем прибегнуть к таким радикальным методам, я все же хотел бы решить проблему мирным путем.

После всех неприятностей, в которые я влипала, я бы на его месте тоже пожелала себя убить, но мирный путь мне нравился больше.

Томный вздох дракончика прервал наш странный разговор, и, когда мы оба посмотрели на него, он внезапно выдал:

– Как романтично…

Я округлила глаза, не веря своим ушам. О чем этот ушастый?

– Ты чего говоришь, ушастик? – тут же озвучила я свои мысли.

Довольно заулыбавшись, дракончик вместо ответа пыхнул дымом, который тут же принял форму сердечка. Ректор на это лишь усмехнулся, видимо только укрепляясь в своих подозрениях о моих чувствах. Вот ушастый! И так этот лорд уже тешит свое самолюбие мыслью, что я по нему сохну, а этот еще и подстрекает.

– У нас неправильный дух, господин ректор, – недовольно буркнула я. – Озабо… э-э-э… бракованный какой-то.

– Не у нас, – подтрунивая, поправил он меня, – а у вас, адептка Аро. Я в его призыве участия не принимал. – Потом обреченно добавил: – Но возиться с этим ребенком придется вместе.

Я даже вздрогнула, представив такую семейную картину. Мало было мне несчастья, так еще и «ребенком» совместным с ректором обзавелась. Хотя жаловаться я не стала, все-таки накосячила так накосячила, тут и головы лишиться недолго, так что в этот раз благоразумно промолчала. Шета же больше молчать не собирался, он и так слишком долго сидел молча на полу, наблюдая за нами, и теперь его терпение, похоже, кончилось.

– Хочу играть! – упрямо заявил он, неожиданно взлетая наверх. Я вздрогнула, немного испугавшись, ректор же проводил дракончика взглядом, после чего выдал:

– Шалить так шалить!

– Вы серьезно? – изумилась я.