Виктор Папков - Будни драконоборцев

— Но яды на драконов почти не действуют. У них кровь обновляется за два часа. Воздействие вашего состава впечатляет, но дракон гораздо крупнее, и сомневаюсь, что его можно этим составом даже обездвижить мгновенно. Так что преимущество будет, но не сразу и ненадолго. Но будет.

— О драконах мало что известно. Все эти рассказы про драконью кровь — в них так трудно отличить сказки от были. Все рассказывают, но не найти, кто бы до этой крови добрался. Мастер Свен считает, что если его состав и не убьет дракона сразу, то какое-то время тот будет обездвижен. После попадания стрелы надо будет быстро его найти. Если мы встретим его как можно ближе к логову, то у нас будет несколько минут, пусть и не сразу…

— Чтобы воткнуть в глотку обездвиженного меч, вот она, северная…

— Несколько минут, во время которых он не сможет воткнуть свои зубы в нас, — Харальд по-прежнему был невозмутим. — И значит, несколько лучшие шансы вернуть принцессу…

— Княжну!

— Данко, прекрати спорить, не время. Любой шанс для возвращения княжны мы должны использовать. Третьяк, надо похоронить этого человеко-волка, — Василий кивнул на тело.

— Волко-человека, — поправил оруженосец.

— Есть разница?

— Да, его первое обличье волчье, в нем волк был главный.

— Для нас это имеет какое-то значение?

— У него должна быть стая. И скоро она заинтересуется исчезновением своего товарища.

— Тогда поспешим. Отец Варсонофий, читайте побыстрее заупокойную службу, и отправляемся.

Священник чуть не задохнулся от негодования:

— Да будет вам известно, но споры по вопросу существования души у оборотней до сих пор не разрешены матерью нашей святой церковью, и я принадлежу к той осторожной партии, которая считает, что…

— Отец Варсонофий, — вздохнул Василий, — высказывали ли святые отцы нашей церкви мнение, что у оборотней может существовать душа?

— Да, но другие святые отцы…

— Тогда вы должны прочитать заупокойную службу. Бог простит нам это прегрешение, а вот если мы ошибемся в другую сторону, то получим неупокоенную душу. Как будто нам мало всевозможной нечисти в Серых горах. Так что читайте.

— Но у меня даже нет кадила и…

— Просто прочтите молитву, все равно у нас нет времени. Скоро уже начнет темнеть, а темнеет тут быстро. Откуда он вообще тут взялся, мы отошли всего ничего от долины…

Третьяк, уже разрывающий землю, остановился и сплюнул:

— Значит, дракон где-то рядом. Вот его сила и тянет всю нечисть к себе.

Отец Варсонофий несмело приблизился к телу, поморщился и пробормотал:

— Хоть бы чресла чем-нибудь прикрыть, а то срамота какая.

— Прикройте, — Василий направился к дороге. — Данко, пошли со мной, поговорить надо.

Отойдя в сторону и убедившись, что никто их не услышит, старшина повернулся к молодому дружиннику и зло выругался:

— Что тебе неймется? Часа не проходит, чтобы ты не попытался поцапаться с братьями! Чем они тебе не угодили? Где дорогу пересекли?

— А мне вообще не нравятся светловолосые. Тебе не кажется, дядо Василий, что беляшей как-то все больше и больше становится? В дружине уже больше половины беляшей, на рынок придешь, так и купцы между собой уже не по-нашему гутарят, а кукарекают сплошь, советники у князя после смерти Вельямина-Добрыни кто? Почему вся наша молодежь все время на вторых ролях? Князь о судьбе Закаменья ничего не знает? Что там пришлые сотворили, что стало с тамошним князем, а заодно и с городом? Знаете вы, старшие, кто там был?

— Даны там были, даны, Данко.

— А не все ли одно?

— Не все. Ты, Данко, не лезь в княжие да старшие дела. Может, Закаменье и пострадало из-за того, что там светловолосым от ворот поворот давали? Не спорь, — Василий решительно пресек возражения. — Тебе цвет волос глаза застит, так что ты уже и цель похода позабыл, а нам спешить надобно, у нас времени в обрез, если вообще есть. И помнить нам надо лишь о княжне, что сейчас у дракона томится, если еще жива, а не выяснять, кто откуда и с какой целью пришел. И благодарны мы должны быть Улафу с Харальдом, что присоединились к нам.

— А что, своих не было?

— Значит, Данко, своих не было.

— Да как же не было?! У князя родную дочь уносят, а выделить никого из дружины не могут! Да добро бы война была, а то при тереме княжьем и сидят!

— Значит, дружина при тереме надобна. Еще раз повторю: не лезь в старшие дела, а радуйся, что доверие оказали великое тебе, дураку, а ты про доверие да княженку и не думаешь совсем, ты все какие-то свои счеты выискиваешь. Что ж за ум у тебя такой, как зацепится за что — больше ни о чем думать не может?

— Ну, ладно, дружинников не дали, а попа зачем с собой тащим? Что он супротив дракона выставит? Своей задницей его пугать будет?

— Нет, Даниил, не задницей. Освящать нам надо эти места. Мечом ты одного оборотня порешишь, а святая вода им всем поперек горла встанет. Глядишь, и не сунутся. То не горы, а язва в нашем княжестве, и пока язва эта есть — не видать нам покоя, ни от драконов, ни от оборотней.

— Так хоть попа бы путного взяли, а то так и следи за ним — то ли вляпается куда, то ли драпанет от страха.

— А благодать, она от храбрости не зависит, она всем попам дана, скопом. А то, что трус, так, может, и лучше, упрямиться не будет, ежели прикрикнуть.

— Гладко ты мыслишь, дядо Василий, только вот попомни мое слово — неспроста эти братья со своим толстяком-знахарем за нами увязались. Ты как знаешь, а я к ним спиной поворачиваться не собираюсь. На всякий случай. Эх, был бы Борис с нами…

— Забудь Бориса, сгинул он. И ни за грош сгинул. Потянуло подвиги в одиночку совершать. Ему перед княжной надо было побахвалиться, вот и пошел один на дракона. И сам пропал, да только дракона раззадорил. Раньше тот только коров таскал из Пригорья — оно, конечно, много таскал, просто какая-то прорва у дракона этого вместо желудка. Так теперь, после Бориса-то, его и на человека потянуло. Как раз Борисовскую княжну и утянул, вот ведь какой поворот приключился.

— Да любил он княжну, до беспамятства, на все ради нее готов был.

— Именно, что до беспамятства, даже страшно становилось на него смотреть, когда тот же Харальд к княжне подходил. Глаза кровью наливались — наверное, если бы не дракон, сам княжну бы увел, чтобы другому не досталась.

Ответить у Данко не получилось: лес снова разрезал крик отца Варсонофия, возгласы северян, Третьяк отдавал команды уйти под укрытие деревьев.

— Неужто оборотни снова?!

Оказалось еще страшнее. Дракон объявился, легок на помине. Прошел над лесом, почти над головами, но высоко. Улаф выстрелил из арбалета, да никакого толку, только стрелу потерял. Отец Варсонофий снова ломанулся куда-то, не разбирая дороги, хорошо, его Третьяк перехватил да на землю завалил, не ушел далеко. Мастер Аптекарь, наоборот, как стоял посреди прогалины, так и остался на месте, запрокинув голову и открыв рот.