Влад Прогин - Факультет Хэ[СИ]

Неделю назад Толя с друзьями пошли в «Мир спиногрыза», самый крупный детский магазин в городе, присмотреть Ки обновку. Это посещение магазина запомнилось тамошним продавцам на долго: сначала ребятня наперебой требовала у родителей купить им «Такую же крылатую куклу», потом за Ки, быстро обучившей деток весьма «взрослому» лексикону гонялась толпа озлобленных родителей. Ситуацию тогда разрядил, как всегда, Артем, раскуривший неимоверных размеров косяк с надписью «мир во всем мире».

По счастью, Ки подошла по размеру одежда от куклы «дурби», а присутствовавший на этой выездной сессии НИИ ФИГНИ спец по законодательству умудрился убедить продавцов, что куклу надо продавать отдельно от одежды, ибо кукла в противном случае — «навязанная услуга, что преследуется действующим законом о защите прав потребителей».

Памятник Владимиру Ильичу Ленину стоял здесь с незапамятных времен и последнее время постоянно подвергался надругательствам со стороны гопников, хулиганов, иностранцев и прочих людей с лицами не искаженными разумом. Городские власти не спешили выделять деньги из бюджета городка на его реставрацию, поэтому сейчас помимо многочисленных сколов и птичьего помета памятник покрывал еще и толстый слой разноцветной краски. Старики, отдыхавшие на скамейках ругались на хулиганов, но что они могли сделать против молодых, сильных и тупых? Да ничего!

— Толя, а почему этот мужик допускает такое издевательство над собой? — спросила Ки — Он же большой, почему не вломит им?

— Это памятник! — «пояснил» Толя, а потом в голову ему вкралась и плотно засела интересная мысль — Впрочем, почему, может и врезать…

Электроника, а именно схемотехника, вообще говоря, делиться на две больших части, разделяющих надвое и специалистов работающих в этих областях. Аналоговая и цифровая. Так уж сложилось, что аналоговая схемотехника требует не только хорошего знания высшей математики от специалиста, а еще недюжей интуиции. Аналоговая схемотехника до сих пор считается среди специалистов «Черной магией» и занимаются по–настоящему ей единицы. Если разработчики цифровой техники уже многократно облегчили себе процесс всякими средствами автоматизации проектирования, то при разработке аналоговых устройств очень многое приходиться делать самому и сам процесс больше сродни работе художника. Частично из–за этого, «аналоговики», как и талантливые художники, обычно весьма эксцентричные люди. Чего стоит один Видлер, работавший в свое время в Bell labs в Америке и разработавших большую часть аналоговых схем, использующихся в технике по сей день. Чтобы ему не мешали работать, он над дверью закреплял питарду, связанную с дверной ручкой. (После визита к нему журналиста, в газете это назвали гранатой). Еще известен эпизод, когда Видлер, протестуя, что уволили садовника и трава на лужайке перед главным зданием компании слишком разрослась, купил козу и пустил ее там пастись. Садовника пришлось вернуть, а откормленная коза была с выгодой продана им в ресторан неподалеку. Надо ли говорить, что терпели его выходки только потому, что другого такого специалиста не было и во многом благодаря нему компания получала свои прибыли?

Анатолий, хоть и не был столь эксцентричен, как Видлер, некоторые черты общие для всех специалистов своего профиля имел и именно поэтому пришедшую мысль не отбросил, а стал развивать в голове, перестав отвечать на внешние раздражители в виде Ки.

— Опять… — вздохнула рарикс, уже знавшая что значит этот расфокусированный направленный куда–то в пространство взгляд и практически отсутствующая реакция на внешние раздражители.

Одному радиолюбителю было все запланированное в срок провернуть не под силу, поэтому стоило ему вбежать в квартиру, как он постучал в дверь комнаты Стека.

— Это кто там такой добрый в четырнадцать часов ночи стучит? — раздался заспанный голос программиста.

— Стек… Мне нужна твоя помощь… У меня тут такая мысля появилась…

Толя вылил информацию на Стека, а тот, словно губка, ее впитал, обработал и выдал ответ.

— Толя, признавайся, опять у Темыча траву волшебную брал.

— Ты меня знаешь, Стек. Я не курю, не пью, не колюсь и не нюхаю — меня и без этого по жизни прет.

— Уговорил, но нам даже вдвоем… Втроем, считая Софью, не справиться.

— Можно дернуть Макса Мосфетова, он у нас ярый коммунист, Славу Роботова, и Металлурга.

— Звони, договаривайся…

Толя постучал в дверь комнаты Артема, но звуки очередной песни Боба Марли не позволили стуку дойти до адресата. Толя плюнул и решил вырубить пробки. Входить без стука он не решился, так как все знают — когда оттуда слышен Боб Марли, внутри газовая камера в квадрате, а сам Артем доказывает очередную теорему. Нужный переключатель был в положении «выкл», то есть теоретически комната Артема была обесточена.

— Бесполезно. Неделю назад был пожар в компьютерном магазинчике, а у него там его какой–то друг работает. В общем он достал себе нахаляву источников бесперебойного питание восемнадцать штук. По моим расчетам отрубиться только часа через три…

В конце концов, Стек отправил Артему по электронной почте письмо, и именно это заставило его выключить музыку, проветрить комнату и показаться на люди.

Артем появился из комнаты с красными от недосыпа глазам и томиком «генетические алгоритмы» в руках.

— Темыч, есть дело…

Макс Мосфетов был на четыре года старше Артема и был гением цифровой электроники. Он так часто работал с мелкими запчастями в прошлом, что его иногда называли «Левшой». Говорят, его близорукость превратилась в нечто, что позволяет ему видеть то, что и не в каждый микроскоп увидишь. Именно у него Толя потихоньку учился, хотя ему аналоговая техника казалась ближе и привычнее. Но Мосфетов, в отличие от Толи с некоторых пор сам практически ничего не паял, а заказывал на заводе. У него так же были выходы на брокеров, через которых можно простым смертным по приемлемым ценам, а не только крупным корпорациям заказать «испечение своей микросхемы» небольшой партией. Пронзительный ум, преданность своей работе, и прокоммунистские взгляды — вот основные его отличительные черты. Когда тот выслушал Толю и его идею, он только махнул рукой:

— Это можно. Нужен Роботов, Металлург и чего–нибудь булькающее…

Слава Роботов был роботехником, как легко догадаться из фамилии (здесь она была вполне говорящей). Роботами он занимался с детства, но электроник он был средний, зато рассчитать с каким усилием как и что должно двигаться, какой двигатель использовать — это пожалуйста. Ко всему прочему он еще был заядлым автомобилистом со стажем, ярым поклонником немецких машин. Никаких специфических способностей он не проявил, хотя Виктор Петрович и говорил, что он такой же помешанный как и все. Его отличали всегда спокойный взгляд на вещи, походка терминатора, рассудительность и практические полное отсутствие эмоций. Говорил и писал он грамотно, но речь его была настолько специфична и скорее свойственна какому–нибудь роботу из фантастического фильма.