Марина Рыбицкая - Девять с половиной

– Он не пойдет, – надула я губы. Обвиняюще ткнула пальцем в направлении лукаво улыбающегося дервиша: – Он только по мою душу ходит! Задушил уже своей заботой. Придет, выдаст что-то невразумительное и быстро смоется, пока расшифровывать не заставили.

– Пророчества следует разгадывать самим! – обиделся Веселый Дервиш. Поучительно изрек: – Иначе они перестают быть пророчествами.

– Скажите, почтеннейший, – мне пришла в голову интересная мысль, – а медовый месяц мы можем провести без вашего пристального внимания?

– Безусловно, – благосклонно отреагировал старик. – Для такого дела я, так и быть, потерплю.

– Агилар! – спустилась я вниз, расталкивая бедуинов, и с разбегу запрыгнула к своему воину на руки. Заявила решительно и твердо: – Хочу поставить тебя в известность! Наш медовый месяц будет длиной в жизнь! Его! – ткнула я себе за спину.

– Я бессмертный, – ехидно сообщил Веселый Дервиш.

– Это же и прекрасно, – сладко улыбнулась я, прижимаясь к своему мужчине и млея в его крепких объятиях. – Значит, он будет длиться вечно!

– Для тебя все, что пожелаешь, нафасим, – прошептал мне в волосы Агилар, прижимая к себе и унося к своему жеребцу.

– Амариллис, – растерялся Рашид, окликнув меня под дружный ропот остальных. – А как же мы?

– А у вас все в порядке, – высунулась я из-за плеча Агилара. – Сами уже большие, разберетесь. К тому же у вас есть Веселый Дервиш. Должен же он хоть кого-то доставать пророчествами! – Оглянувшись в сторону копытного с длинными ушами, посоветовала: – Вы его со своим пророком сведите. Они вам вместе такого напророчат – ни один шайтан не расшифрует!

– Ваш пророк – неуч! – надулся старик, сдавая задом. – По-человечески не может ни одно пророчество до людей донести! Вот, например, пророчество о вашей деве должно было звучать так! – Он приосанился, а ослик выпрямил уши и приготовился внимать.

Что ждет людей за окончательным пределом –

Вопрос непрост, на помощь тут приходит вера.

Как жаль, что, получив ответ на сей вопрос,

Никто его обратно не донес, –

с подвыванием закончил старик. – Или так:

Звала гоняться рыба наперегонки:

«Хочу проплыть с арыка до реки».

«А коль поймают нас, – тут гусь ей отозвался, –

Зажарят хоть и посреди реки!»

Кочевники восторженно зацокали языками. Старик промолвил презрительно:

– А он вам что сказал?

– Придет дева, дитя пустыни, – быстро протараторил Азиз. – И принесет нам благоденствие.

– Вот! – поднял вверх корявый смуглый палец Веселый Дервиш. – Все разжевал! А где соль?

– Где? – вытаращились на него кочевники.

– Уматывай быстрее, – шепнула я Агилару. – Пока он им на уши лагман вешает.

Воин внял моему предложению и быстренько закинул меня на коня и запрыгнул сам, пока Веселый Дервиш удерживал внимание кочевников, приседая им на уши и долбя хлипкий мозг.

Старик поймал мой взгляд, игриво подмигнул и показал большой палец. Я незаметно кивнула в ответ. Мы прекрасно поняли друг друга.

– А теперь скажи мне, исталган… – начал выяснять отношения Агилар, лишь только мы отъехали подальше.

Я подумала: зачем человеку портить карму, если Творец и без того наказал его такой мамой, – и поцеловала.

На какое-то время желание задавать вопросы у Агилара отпало. Его затмило другое желание. Мы уже непонятно куда ехали… Жалко, что вокруг была куча нукеров и конь никак не раскладывался в кровать. Мне подумалось: «Надо бы вывести такого волшебного коня или верблюда, который…»

– Господин, – осторожно приблизился начальник отряда. – Если мы направляемся домой… – С намеком: – То нам в другую сторону.

– Горе мне! Я с тобой последний разум потерял, – оторвался от меня Агилар и развернул коня в нужном направлении. И опять за курицу деньги: – И все же позволь узнать…

Я не позволила и снова заткнула ему рот поцелуем.

В результате кто-то взял нашего жеребца под уздцы, и мы могли спокойно рассказывать в поцелуях, как мы друг по другу соскучились. Создали целую поэму. И еще одну. И еще… Кое-кто тонко намекал, что его предки умудрялись делать ЭТО прямо на скаку, в седле. Я не повелась, и мы снова вернулись к литературным изысканиям в чувственной поэзии…

Если честно, я даже не заметила, как мы добрались до дворца.

Помню только громадные удивленные глаза встречавшихся нам по пути людей, когда Агилар практически бежал, неся меня на руках. Правда, с завидной периодичностью пытался пристроить на любой плоской поверхности, но к счастью – или к несчастью, нам постоянно мешали посторонние. Они, как на грех, лезли нам под ноги, доставая глупыми вопросами и еще более идиотскими взглядами.

Это не дворец, это муравейник какой-то! Сплошное столпотворение! Я передумала: хочу в пустыню!

В итоге, когда мы добрались до покоев моего суженого, занялась ало-огненная заря. Начиналось утро. Впрочем, приход светлого дня мы по большому счету почти не заметили, потому что муж… ну или будущий муж… затащил меня в свою личную купальню, а там окон нету, только специальные узкие вставки слюды у самого потолка. Зато тут было много воды, горячей и прохладной, стояло в углу широкое ложе с наброшенными шелковыми простынями, блюда с фруктами на мраморном столике.

Странно зашуганные слуги притащили нам в покои дымящиеся блюда с бараньим пловом и другими яствами, тоже горячими и вкусными. Принесли – и тут же испарились, как ночь в часы рассвета.

Но нам было ни до чего.

– Быстро! – пробормотал Агилар, отрываясь от моих губ и пытаясь стащить шаровары.

Мы были словно в любовном чаду.

– Медленно, – не согласилась я, мигом стаскивая с него рубашку.

– Ага! – выскочили из темного угла, будто из засады, довольные Ширин и Саид. Радостно: – А мы тут прячемся!

– Зачем? – нахмурился мой мужчина, крайне недовольный тем, что нам помешали.

– Так когда мы вам сказали, что Амариллис не сбежала, как вам сообщили… – пустился в объяснения Саид, стараясь не смотреть на неприкрытую меня.

– Короче, – потребовал Агилар.

– Длиннее, – не согласилась я. – Кто кому чего сказал?

– Мне доложили, что ты сбежала, – неохотно признался Агилар. – Мама…

– А? – У меня невольно открылся рот от безмерного удивления.

Нет, вы подумайте! Какая наглость! Я – сбежала?! Они бы еще придумали версию «сбежала с мужчиной». И тут пришло понимание – да ведь наверняка именно так эту версию и озвучили! Что там положено рабыне за измену или побег? Смертная казнь, да?! Не крысами-скорпионами, так руками разъяренного любимого мужчины?! Ну и свекровь… стервь наиредчайшая!

Видя мою потрясенную реакцию, Агилар поспешно добавил:

– Но я не поверил.

– Это тебя и спасло, – вздохнула я. Проехалась по ушлой мамочке: – Нет, я догадывалась, что у коварства твоей мамы есть предел. – Яростно: – Но не догадывалась, что он за линией горизонта!