Терри Пратчетт - Патриот

– Да?

– «Командор» слишком длинно. И тут мне напомнили одно слово, которое изначально значило «командор». Это слово – дукс.

– Дукс Ваймс? – переспросил Ваймс.

Сибилла на заднем плане ахнула.

Его объяла ожидающая тишина, характерная для тех самых моментов, когда фитиль уже сгорел, а «ба-бах» еще не прозвучало. Он покрутил слово и так, и сяк.

– Дукс? Дюк? Герцог?! – воскликнул он. – О нет … Сибилла, не могла бы ты подождать снаружи?

– Но почему, Сэм?

– Мне надо обсудить этот вопрос наедине с его светлостью.

– Ты будешь ругаться?

– Мы будем беседовать.

Госпожа Сибилла вздохнула.

– Что ж, ладно. Решение за тобой, Сэм. Ты это знаешь.

– Этот вопрос напрямую завязан… на другие вопросы, – произнес лорд Витинари, когда за ней закрылась дверь.

– Нет!

– Полагаю, тебе стоило бы узнать, что это за другие вопросы.

– Нет! Вы не впервые со мной это проделываете! Мы организовали Стражу, почти полностью укомплектовались, фонд для вдов и сирот увеличился настолько, что мужчины выстраиваются в очередь на брак или усыновление, готовые хватать не глядя, да и мишень для дротиков почти новая! Нам ничего не надо! На этот раз ваш подкуп не сработает!

– Я всегда считал, что Камнелица Ваймса опорочили, – задумчиво протянул Витинари. – Он не заслужил такого отношения.

– Я не принимаю… Что? – Ваймс на полном скаку попытался осадить коня своего гнева.

– Я тоже всегда так считал, – преданно согласился Моркоу.

Витинари подошел к окну и, заложив руки за спину, несколько секунд смотрел на Брод-авеню.

– Думается мне, сейчас самое время пересмотреть… некоторые взгляды на историю, – сказал Витинари.

Когда до Ваймса дошел смысл этих слов, его словно бы накрыло леденящим покровом.

– Вы предлагаете изменить историю? – спросил он. – Так, что ли? Переписать и…

– О, мой дорогой Ваймс, история переписывается постоянно. Ее без конца пересматривают и переоценивают, ведь надо же историкам чем-то заниматься. Но мы не должны отдавать историю полностью им на откуп. Председатель Гильдии Историков абсолютно согласен со мной: вопрос о крайне важной роли твоего предка в истории города созрел для… переосмысления.

– И вы с ним уже все обсудили?

– Еще нет.

Ваймс то открывал, то закрывал рот, будто рыба, выброшенная на берег. Патриций вернулся к столу и взял лист бумаги.

– И, само собой, придется позаботиться о прочих деталях… – сказал он.

– А именно? – просипел Ваймс.

– Герб Ваймсов должен обрести новую жизнь. Я знаю, госпожу Сибиллу чрезвычайно огорчал тот факт, что ты не имеешь права на герб. Кстати, тебе также полагается венец с такими специальными шишечками…

– Можете взять этот венец вместе со специальными шишечками и засунуть его…

– …Который, полагаю, ты будешь надевать по особо торжественным случаям, навроде открытия некоего памятника, долгое время позорившего город своим отсутствием.

Первый раз за беседу Ваймс предвидел, что дальше скажет патриций.

– Опять Старина Камнелиц? Вы про него? Про памятник Старине Камнелицу?

– Правильная догадка, – кивнул лорд Витинари. – Ты прав, памятник предназначался не тебе. И вообще, установка памятника человеку, сделавшему все возможное, чтобы остановить войну, – это как-то не совсем, гм-м, в традициях памятникостроения. Разумеется, если бы ты просто взял и из чистого самодурства угробил пятьсот своих соотечественников, мы бы уже плавили бронзу. Но нет. Я действительно думал о самом первом Ваймсе, который хотел творить будущее, а вместо этого делал нашу историю. Думается, где-нибудь на Персиковопирожной улице…

Они смотрели друг на друга как коты, как игроки в дуркер.

– Центр Брод-авеню, – произнес Ваймс сипло. – Перед самым дворцом.

Патриций бросил взгляд в окно.

– Договорились. Я с удовольствием буду на него смотреть.

– И рядом со стеной. С подветренной стороны.

– Разумеется.

Минуту-другую Ваймс словно бы не знал, что сказать дальше.

– Но мы потеряли людей…

– Семнадцать человек во всяких мелких стычках, – уточнил лорд Витинари.

– Я хочу…

– Вдовы и сироты будут финансово обеспечены.

Ваймс наконец сдался.

– Поздравляю вас, сэр! – воскликнул Моркоу.

Новоиспеченный герцог поскреб подбородок.

– Но из этого следует, что я должен быть женат на герцогине, – сказал он. – Что за длинное, жирное слово: «герцогиня». А Сибилла никогда не проявляла особого интереса к таким вещам.

– Снимаю шляпу перед твоим знанием женской психологии, – ответил Витинари. – Я наблюдал за ее лицом. Ручаюсь, во время следующего чаепития с подругами, в число которых, кажется, входят герцогиня Щеботанская и леди Силачия, она будет совершенно безразлична к своему новому положению и не проявит ни малейшего признака самодовольства.

Ваймс помедлил. Сибилла, конечно, поразительно здравая, уравновешенная женщина, и такие вещи… Она ведь предоставила ему решать?.. Такое не… Вряд ли она… Или все-таки она… Нет, вряд ли она станет кичиться, просто ей будет приятно знать, что они знают, что она знает, что они знают…

– Ну хорошо, – решился он, – но послушайте, я всегда считал, что в герцоги может произвести только король. Герцог – это не то что рыцарь или барон, с ними все ясно, тут замешана политика, но для производства в герцоги требуется, чтобы…

Умолкнув на полуслове, он посмотрел на Витинари. Потом на Моркоу. Витинари обмолвился, что ему напомнили …

– Уверен, если когда-нибудь Анк-Морпорком опять станет править король, он ратифицирует мое решение, – успокаивающим тоном произнес Витинари. – А если короля не будет, то что ж, тем более не вижу проблемы.

– Я, стало быть, куплен и продан? – воскликнул, качая головой, Ваймс. – Куплен и продан.

– Вовсе нет, – возразил Витинари.

– Вовсе да. Как и все мы. Даже Ржав. Как и все эти бедняги, которые сами бежали в армию, чтобы стать пушечным мясом. От нас ничего не зависит, верно? Нас просто покупают и продают.

Неожиданно Витинари оказался прямо напротив Ваймса. Его кресло только спустя долю мгновения стукнуло ножками о пол позади стола.

– В самом деле? Люди ушли на войну, Ваймс. И вернулись оттуда. Но какими славными могли бы быть битвы, в которых им так и не довелось поучаствовать! – Секунду помедлив, он пожал плечами. – Значит, куплены и проданы, говоришь? Что ж, пускай так. Зато не растрачены на ерунду. – Патриций улыбнулся одной из своих быстрых, колючих улыбочек, означавших, что некоторые вещи, хоть и не слишком веселые, все же забавляют его. – Вени, вичи… Витинари.

Течения потихоньку растаскивали водоросли. Не считая нескольких бревен, покачивающихся на волнах, ничто больше не напоминало о Лешпе.