Михаил Жванецкий - Одесский пароход [litres]
- Название:Одесский пароход [litres]
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент 1 редакция (7)
- Год:1960
- ISBN:978-5-04-110572-3
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Михаил Жванецкий - Одесский пароход [litres] краткое содержание
Теплом и светом Одессы автор щедро делится с нами. В этом сборнике его незабываемые «Авас», «В Греческом зале», «Одесский пароход», «Собрание на ликеро-водочном заводе», «Свадьба на сто семьдесят человек», «Консерватория», «Нормально, Григорий! Отлично, Константин!» и еще много широко известных произведений.
Он гений, феномен, создатель не имеющего аналогов ни в литературе, ни на сцене жанра – «Жванецкий».
Существует мнение, что Жванецкий – своеобразный поэт. Да, он не пишет стихов, ни в рифму, ни белых. Но тем не менее он – поэт!
Все, что он пишет, льется из глубины его души как сплошной лирический монолог. Степень откровенности предельная, как у настоящих поэтов.
В его вещах слышна его интонация. Как у большинства поэтов – единственная, искренняя.
Да, он светлый поэт, в его стихах нет безысходности, они полны надежды и жизни, полны солнца.
Одесский пароход [litres] - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
– Два. А хорошая?
– Два.
– Три. А какая?
– Какая вас интересует?
– Ну, такая… покрепче…
– Значит, три.
– А что, есть? Четыре.
– Четыре.
– Пять.
– Ну…
– Ясно… Четыре, а один чуть раньше.
– Значит, пять.
– Почему – пять? Один раньше.
– Дальше.
– Что есть?
– Что вас интересует?
– Что? Ну, вот эти… Как их? Крабы есть?
– Сколько? Одна?
– Две.
– Две.
– Три.
– Три.
– Четыре.
– Четыре… Ну?
– Ясно… Я слышал, такие бывают языки… такие оленьи… Я понимаю, что…
– Сколько?
– Кило.
– Они в банках.
– Одна… Нет, две… Или три… Чтоб уже сразу. Ну, если вам все равно – четыре.
– Вы их не будете есть. Они своеобразного посола.
– Тогда одну.
– Одна.
– Две. Себе и на работе.
– Нельзя. Только вам.
– Ну да, я съем сам. Вы сможете посмотреть.
– Одна.
– Нет. Две. Вдруг подойдет. Я тут же – вторую.
– Две.
– Нет, одна. Денег не хватит. Скажите, а вот, допустим, рыба.
– Сколько?
– Нет. А вот свежая.
– Живая, что ли?
– А что? Вот живая.
– Какая?
– Живая-живая.
– Какая вас интересует?
– Кого, меня? Меня интересует… сазан.
– Сколько?
– А сом?
– Сколько?
– Тогда стерлядь.
– Сколько?
– Форель.
– Ну?
– Есть?
– Сколько?
– Три.
– Три.
– Четыре.
– Четыре.
– Четыре и стерлядь.
– Пять.
– И сом.
– Испортится он у вас.
– Тогда один.
– Пишу сразу два. Но они испортятся.
– Пишите три… пусть портятся. Вобла.
– Сколько?
– И пиво.
– Какое?
– А какое есть?
– Какое вас интересует? У нас восемь сортов.
– А какое меня интересует? «Жигулевское». Оно вроде получше.
– Ящик?
– Бутылку.
– Все?
– Все. Водка есть?
– Какая?
– «Московская».
– Сколько?
– Сто.
– Бутылок?
– Грамм.
– Здесь?
– Да. А у вас есть? ( Шепчет. )
– Сколько?
– Два.
– Потечет.
– Заткну. А есть? ( Шепчет. ) Живой?..
– Сколько?
– Два.
– Два.
– Четыре.
– Мы гоним только до ворот. Там гоните сами.
– А есть ( шепчет ) для?..
– Мужской, женский?
– Я думал, он общий.
– Ну?
– Тогда женский.
– Один?
– И мужской.
– Один?
– По два.
– По два.
– По три и… детский.
– Детских не бывает. Это же дети. Вы соображаете?
– Тогда по четыре и еще один мужской и один женский.
– Значит, по пять.
– Значит, по пять и еще по одному.
– Да вы их не израсходуете за десять лет.
– Тогда все. Тогда по шесть и еще по одному потом, и все.
– Значит, по семь.
– И еще по одному потом. А я слышал… ( шепчет ) бывают американские против… ( Шепчет. ) Невозможно, а мне… ( шепчет ), а мне… ( шепчет ), очень… ( шепчет ) я с детства… ( шепчет ), врожденное… ( шепчет ), говорят, чудеса… а мне… ( шепчет ) она.
– Сколько?
– Что, у вас есть?!
– Сколько?
– Двести.
– Это мазь.
– Десять.
– Определенное количество на курс.
– Сколько?
– Не знаю, может, сто.
– Сто пятьдесят, здесь намажу и возьму с собой.
– Хорошо, сто пятьдесят.
– Валенки есть?
– Сколько?
– Не нужно, это я так.
– Все?
– Мне еще хотелось бы…
– Все.
– Ну пожалуйста.
– Все! ( Лязгает железом. ) Сами повезете заказ?
– А что, вы можете?
– Адрес?
– Все положите? Может, я помогу?
– Куда везти?
– На Чехова… то есть на Толбухина. А в другой город можете?
– Адрес?
– Нет, лучше ко мне. Хотя там сейчас… Давай на Красноярскую. Нет, тоже вцепятся. Давай к Жорке. Хотя это сука. А ночью можно?
– Кто ж ночью повезет?
– Тогда замаскируйте под куст.
– Не производим.
– Тогда брезентом. Я палку найду под орудие – и на вокзал. Слушай, двух солдат при орудии.
– Не имеем.
– А настоящее орудие дадите для сопровождения, тоже под брезентом?
– Так что, два орудия поволокешь?
– А что? Два орудия, никто не обратит. А если колбасу… Ну хоть пулемет?
– Это гражданский склад. Севзапэнергодальразведка.
– Мне до вокзала. Там – на платформу, сам охраняю, и – на Север.
– Ты же здесь живешь.
– Теперь я уже не смогу. Не дадут. Плохо – живи. А хорошо… Не дадут.
Я люблю Новый год
Я люблю Новый год. Люблю, потому что зима. Все бело. Падает снег. Все под снегом. И в новом районе, где я живу, открываются новые пути. Каждый идет не по асфальту, а как удобнее.
Новый год. Открываются новые двери в новых домах. Новые люди. Я сижу в новом доме в новой квартире, и напротив меня такая же фигура в таком же окне такой же квартиры и такое же ест, так же ходит вниз за газетами и кивает мне: с Новым годом!
В новом году хочется самого разнообразного. В новом году хочется меньше ссор друг с другом. Просто надо уяснить, что никто не виноват. У вас от него течет крыша, а у него от вас не гнется рукав и вылезает сделанная вами зубная щетка, поэтому речь неразборчива, вся щетина в зубах торчит. И подай ты ему борща повеселей – ему же тебя завтра брить опасной бритвой. Не раздражай ты его, уж так и быть.
В новом году и в семье хочется поспокойнее. В крайнем случае – ну, бери зарплату, сам распределяй, сам соли, сам жарь. То есть в новом году – еще внимательнее к женщине: надо ее одевать, и опрыскивать хорошими духами, и мазать прекрасными кремами. И пора легкой промышленности работать на нее. Сосредоточиться хоть бы на ней, а мы уж в своих пальто пока и в брюках пока неглаженых, габардиновых, что от отца к сыну, – трамваи ими царапаешь. Год Женщины закончился, но жизнь женщин продолжается. Это можно заметить, если оглянуться.
Больше юмору в новом году. Еще больше мыслей вам, инженеры и писатели. Хорошей мимики вам, актеры и автоинспекторы. Крепких ног вам, танцоры и продавцы. Тонкого чувства меры вам, драматурги и повара.
Новый год. Сорок раз я встречал Новый год, из них двадцать пять – сознательно. Вначале это какое-то чудо счастливое, потом, когда они пошли побыстрее и стали мелькать, как понедельники, встречи пошли не такие оглушительные, а нормальные.
Мне, конечно, хочется видеть в новом году и счастливые лица, и полные магазины по ту сторону продавца, и полные театры по эту сторону артиста. И много хороших глаз со всех сторон. А время летит быстро, когда делаешь что-то интересное, и оно страшно тянется, когда ждешь звонка об окончании дня.
Нехорошие все-таки люди придумали календарь и завели часы. И все это мелькает, и тикает, и блямкает, и трещит, и звенит. И ходит нормальный, хороший, веселый человек и не подозревает, что ему шестьдесят, и не говорите вы ему…
Это астрономы поделили жизнь на годы, а она идет от книги к книге, от произведения к произведению, от работы к работе, и если уж оглянуться, то увидеть сзади не просто кучу лет, а гору дел вполне приличных, о которых не стыдно рассказать друзьям или внукам где-нибудь в саду когда-нибудь летом за каким-нибудь хорошим столом.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: