Пэлем Вудхауз - Посоветуйтесь с Дживсом!

В это время зазвучал гонг. Бинго слушал его с мрачным видом.

– Не понимаю, зачем бить в этот чертов гонг, – сказал он, – когда все равно нечего есть. Кстати, Берти, ведь ты наверняка хочешь коктейль?

– Неплохо бы.

– Ну так ты его не получишь. У нас больше не подают коктейли. Школьная подруга считает, что они разъедают стенки желудка.

Я обомлел. Мне и в голову не приходило, что дело зашло так далеко.

– Не подают коктейли!

– Да. И тебе здорово повезет, если сегодня ужин будет не вегетарианский.

– Бинго! – вскричал я, потрясенный до глубины души. – Ты должен бороться. Ты должен отстаивать свои права. В конце концов, топни ногой. Стой на своем. Ты должен быть хозяином в доме.

Бинго устремил на меня долгий, загадочный взгляд:

– Берти, ты женат?

– Нет, ты же знаешь.

– Если бы не знал, то сразу бы догадался. Пойдем.

Действительно, ужин нельзя было назвать стопроцентно вегетарианским, и больше мне нечего добавить в его защиту. Скудный, постный, он совсем не радовал желудок, который после долгой дороги требовал обильной и плотной еды. К тому же от разговоров, которые вела мисс Лаура Пайк, та малость, что попала мне в рот, потеряла всякий вкус.

Встреть я эту девицу при других обстоятельствах и не будь предупрежден о ее извращенных вкусах, она, наверное, произвела бы на меня приятное впечатление: довольно красива и привлекательна, несмотря на то что черты лица явно выдавали ее излишнюю властность. Но будь она Еленой Прекрасной, у Бертрама Вустера она бы не имела успеха, ибо своими дурацкими высказываниями все время ставила себя в неловкое положение.

Во время ужина она не закрывала рта, и я скоро понял, отчего сердце Бинго так ожесточилось. Все, о чем она говорила, касалось пищи и склонности Бинго к обжорству, а следовательно, причинению страшного вреда своему желудку При этом ее почему-то ничуть не пугало состояние моего желудка. Казалось, лопни Бертрам у нее на глазах, она и не взглянет. Все свое внимание она сосредоточила на Бинго, будто собиралась спасти его от неминуемой гибели. Уставясь на него, точно настоятельница храма на любимую, хотя и заблудшую послушницу, она рассказывала, что происходит с его внутренностями, когда он упорно употребляет продукты, лишенные витаминов, способных растворяться в жирах. Она со знанием дела толковала о протеинах, углеводах и физиологических потребностях человеческого организма. Она не утруждала себя тем, чтобы подбирать более деликатные выражения, и рассказанный ею весьма пикантный анекдот про одного типа, не желавшего есть чернослив, привел к тому, что я даже не притронулся к двум последним блюдам.

– Дживс, – сказал я, вернувшись вечером к себе в спальню, – мне не нравится то, что здесь творится.

– Не нравится, сэр?

– Нет, Дживс, не нравится. Меня все это сильно тревожит. Дело обстоит куда хуже, чем я ожидал. Из того, что говорил мистер Литтл перед обедом, у вас, наверное, сложилось впечатление, что эта Пайк просто-напросто разглагольствует о разных диетах. Не тут-то было. Она все время в качестве примера приводит мистера Литтла. Дживс, она буквально поедом его ест.

– Вот как, сэр?

– Да. Открыто. Без конца твердит, что он слишком много пьет и слишком жадно поглощает пищу. Слышали бы вы, как она рассуждает о переваривании пищи, сравнивая при этом мистера Литтла с покойным мистером Гладстоном. Бинго сидел как в воду опущенный. И что самое страшное – миссис Бинго одобряет все это безобразие. Неужели все жены таковы? Радуются, когда их мужей втаптывают в грязь?

– Если речь заходит о совершенствовании собственного мужа, любая женщина готова прислушаться к тому, что советуют посторонние, сэр.

– Вот почему у всех женатых мужчин такой затравленный вид, верно?

– Да, сэр.

Надо сказать, я проявил предусмотрительность и послал Дживса принести мне тарелку печенья. Задумчиво отправляя в рот крекер, я сказал:

– Дживс, знаете, что меня тревожит?

– Нет, сэр.

– Мне кажется, мистер Литтл не совсем осознает, какая беда угрожает его семейному счастью. Теперь я начинаю понимать, что за штука брак и как она устроена. Дживс, хотите послушать, как я это себе представляю?

– Охотно, сэр.

– Ну так вот. Возьмем, например, молодую пару. Они только что поженились, и первое время у них сплошной восторг и ликование. Она уверена, что он лучше всех на свете. Он – ее божество, она смотрит на него с восхищением. В доме царят радость и веселье. Понимаете?

– Да, сэр.

– Но постепенно, шаг за шагом, мало-помалу наступает разочарование. Она видит, как он ест яйцо-пашот, и романтический ореол начинает понемногу рассеиваться. Она смотрит, как он кромсает отбивную, и ореол рассеивается еще больше. Ну, и так далее и тому подобное – надеюсь, вы следите за ходом моей мысли?

– Я с большим вниманием слежу за ходом вашей мысли, сэр.

– Заметьте, Дживс, теперь мы переходим к главному. К самой сути вопроса. Обычно процесс разочарования происходит постепенно, и женщина успевает к нему привыкнуть. Но в нашем случае вследствие непристойных высказываний этой самой Пайк разочарование наступает слишком стремительно. В мгновение ока, без всякой подготовки Бинго предстает перед женой как какой-то удав, напичканный всякими отвратительными внутренностями. По милости этой Пайк перед мысленным взором миссис Бинго рисуется образ такого, знаете ли, завсегдатая ресторанов с тройным подбородком, выпученными глазами и набухшими венами на лбу Еще немного, и любовь совсем увянет.

– Вы так думаете, сэр?

– Уверен. Никакая любовь не выдержит подобного испытания. Сегодня за обедом Пайк дважды такое сказанула о кишечнике Бинго! Я не рискнул бы повторить при дамах даже в наше послевоенное время с его распущенными нравами. Надеюсь, вы все поняли. Нельзя без конца на глазах у жены придираться к кишечнику Бинго. От этого миссис Бинго непременно начнет задумываться. Главная опасность, как мне представляется, состоит вот в чем: вскоре миссис Литтл решит, что, чем стараться кое-как подправить Бинго, лучше его выбросить за негодностью и приобрести более совершенный экземпляр.

– Положение весьма тревожное, сэр.

– Дживс, надо действовать. Вы должны что-нибудь придумать. Если не найдете способ выкурить из дома эту Пайк, причем как можно скорее, семейному счастью конец. Понимаете, дело осложняется тем, что миссис Бинго – натура романтическая. Женщины, подобные ей, считают, что день прошел впустую, если они не намарают несколько страниц какого-нибудь несусветного вздора. Даже при полном благополучии их мучит жажда чего-то непонятного. По-моему, им чернила в голову ударяют. Миссис Бинго, как я подозреваю, с самого начала втайне сожалела, что Бинго не из числа тех волевых, мужественных смельчаков, которым Британская империя обязана своей славой и которыми напичканы ее собственные романы. Знаете, бывают этакие красавцы с печальным, неизъяснимым взором, с тонкими, выразительными пальцами и в сапогах для верховой езды. Понимаете?