Алексей Бурштейн - 007. Вы живёте только... трижды

— Ну, я заметила, что то, чему нас учат, — это не наука, — Гермиона поправила волосы, убрав прядь за ухо. — Нам дают разрозненные сведения безо всякой статистической обработки, не следуя какому-нибудь порядку, не сводя их в систему. Мы можем на одном уроке изучать электричество и разбирать принципиальную схему электродвигателя, а на следующем рассматривать устройство паровоза, с фотографиями их безумно сложной приборной панели. При этом нам обязательно расскажут, что паровозы вроде «Хогвартс экспресс» были дополнительно усовершенствованы, чтобы повысить их эффективность. Поэтому у детей закрепляется мнение, что электродвигатель — это что-то проще паровоза, паровоз — лучше электродвигателя, а магически усовершенствованный паровоз — ещё лучше.

— Я обратил внимание, — Джеймс достал учебник магловедения и открыл его, — что мы в этом году сначала проходим радиосигналы, потом — телеграф, а потом у нас есть глава о магическом использовании радиоприёмников.

— Это именно то, о чём я говорю, — Гермиона потянула книжку на себя. — Ты почитай эти главы: сначала мы узнаем, что маглы сумели производить радиоволны с помощью искрового разряда, затем — что они разработали азбуку Морзе и начали передавать сигналы по проводам, а маги усовершенствовали эти решения и сумели передавать по радио звук.

Учебник магловедения затрещал.

— И никаких тебе упоминаний о коротких волнах, которые могут отразиться от ионосферы и добраться до любой точки земного шара, или об ультракоротких волнах, с помощью которых можно передавать даже стереозвук, — Джеймс Бонд позволил учебнику выскользнуть.

— Вот именно! А ты-то откуда это всё знаешь?

— Но в этом ведь и причина того, что волшебники считают маглов ниже себя! — прозревая, воскликнул суперагент. — Им никто никогда не рассказывал, насколько маглы умные и прогрессивные. Даже те немногие, которые интересуются поведением и жизнью маглов и запишутся на соответствующий факультативный курс, не узнают ничего, отражающего реальное положение дел. И то, что они выучат, будет только подтверждать их мысль: маглы неспособны создать ничего стоящего, весь прогресс в мире — от волшебников! Но на самом деле это не так, ведь именно волшебное сообщество является реакционным! Именно волшебники застряли в средневековье!

— Гарри, но откуда ты знаешь про диапазоны радиоволн? Это следы этой твоей… Второй личности?

— Да, — кивнул Джеймс. — Я не знаю, что это была за личность, но она очень много чего знала о мире. И была поумнее многих магов!

— Нисколько не сомневаюсь, — кивнула Гермиона, отдавая книжку обратно. На краткий миг пальцы Джеймса и Гермионы коснулись друг друга. По подросткам словно пробежал электрический разряд, Джеймс отдёрнул руку, Гермиона смутилась.

— Я очень хотела бы, чтобы ты побольше рассказал мне об этой личности, — попросила Гермиона, маскируя смущение вознёй с собственной сумкой. — Кажется, она была очень необычным человеком. И ты очень изменился за лето, Гарри.

— Необычным — это уж точно, — проворчал Джеймс, складывая учебник в сумку. — Но, увы, сейчас я точно ничего не смогу рассказать, мне надо идти к Жабе, отбывать наказание.

— Иди, конечно, — Гермиона подняла сумку на плечо. — Потом обязательно расскажешь, что за наказание придумала эта ведьма.

Джеймс Бонд зашёл в туалет, заперся в кабинке, проверил путь по Карте Мародёров и постучался в дверь кабинета Долорес Амбридж ровно в пять часов вечера.

— Войдите! — послышался из-за двери тоненький девчачий голосок преподавателя по Защите от Тёмных Искусств. Джеймс Бонд вошёл, заинтересованно оглядываясь по сторонам.

На все поверхности были наброшены ткани — кружевные или обычные. Стояло несколько ваз с засушенными цветами, каждая на своей салфеточке, а на одной из стен висела коллекция декоративных тарелочек с яркими цветными котятами, которые различались, помимо прочего, повязанными на шею бантиками. Котята настолько напоминали любимого персидского кота главы «СПЕКТРа», международного преступника Блофельда, что Джеймс ошеломлённо пялился на них, пока профессор Амбридж снова не заговорила.

— Добрый вечер, мистер Поттер.

— Драссьте, профессор Амбридж, — обозначил полупоклон суперагент. — Ну, какие у вас на меня сегодня планы? Будем издеваться? Бить плёткой? Заковывать в кандалы? Выжигать неприличные слова на спине?

Долорес Амбридж поперхнулась чаем. Джеймс Бонд машинально отметил, что профессор, как и полагается истинной англичанке, в пять вечера пила чай, — но его, точно такого же англичанина, к столу не пригласила. Бонд также отметил, что пила профессор, судя по запаху, индийский чёрный чай «Дарджилинг». Не чай с соответствующей отдушкой, а настоящий индийский «Дарджилинг». Стоил этот чай весьма недёшево [114] Этот сорт чая растёт только на одной-единственной плантации в Гималаях. Стоимость одного килограмма настоящего чая «Дарджилинг» — 18000 долларов США. . Какой значительный контраст с Римусом Люпиным, который, занимая в «Хогвартсе» этот же пост, не мог позволить себе даже одежду без заплат! Что ж, это позволяло сделать выводы о разнице зарплат между преподавательским составом единственной в Великобритании магической школы и Министерством магии, которое, строго говоря, представляло собой магическое правительство государства, а значит, должно было подавать пример скромностью и экономностью. Ведь и Артур Уизли, работник того же Министерства, и Аластор Грюм, бывший работник элитарного силового подразделения Министерства, чай такого уровня позволить себе не могли. Неужто профессор Долорес Амбридж не отказывала себе в удовольствии взять взятку-другую? Об этом стоит поразмыслить.

— Что вы, мой мальчик, — отдышалась Амбридж, — я хотела только заставить вас писать строчки! По крайней мере, поначалу.

— Ладно, я готов, — пожал плечами Бонд. Писание строчек находилось где-то в середине списка из пятидесяти самых неприятных для него пыток, но только потому, что Бонд ненавидел писать пером. С другой стороны, было бы слишком наивно рассчитывать на то, что наказание должно ему понравиться.

На столе лежал явно приготовленный для него пергамент. Бонд прошёл к столу и без приглашения сел, чередуя еле заметную издёвку с завуалированными оскорблениями.

— Эм-м-м… Перед тем, как мы начнём, вы не хотите меня ни о чём попросить? — поинтересовалась сбитая с толку Амбридж.

— Например, о чём, мэм? — сделав невинные глаза, поинтересовался Бонд. — Вы считаете, что я сорвал вам урок, — кстати, как ваша рука, не болит? — и решили наказать меня. Вы вправе это сделать, — я прочитал соответствующий пункт из устава «Хогвартса», и ваше право было подтверждено деканом моего факультета. Так что у меня нет никаких вопросов.