Алексей Бурштейн - 007. Вы живёте только... трижды

— А то как же! Правда, цвета носки различать не умеют, у них же глаз нет. Складываются по типу ткани, а не по цвету. И иногда некоторые носки решали, что им приятнее свернуться вон с тем женским подследничком, а не с таким же грубым мужским носком. Такие сцены ревности бывали, когда носок заставал подследничек, с которым сворачивался последние несколько раз, в компании носка с бо́льшим размером… А ещё весной, когда у гольфиков начинался период гона, нужно было разделять самцов, иначе они просто на клочки друг друга рвали.

Бонда передёрнуло, и он мысленно вычеркнул заклинание из списка.

— Спасибо, я уж лучше по старинке…

— Нет проблем, — дипломатично согласилась Тонкс, — зато мой способ быстрее. — Она направила палочку на клетку Хедвиги: — Экскуро! — Помёт и несколько пёрышек исчезли.

— Ну, малец, ты готов? — поинтересовался Грюм, возвращаясь с кухни.

— Вроде бы как да… — ответил Бонд, мучительно пытаясь представить себе, каким будет влияние заклинания «Экскуро» на его рабочий стол. — Котёл где-то в сундуке. Наверное.

— Локомотор, сундук! — сказала между тем Тонкс, и здоровенное дорожное чудовище с окованными медью уголками повисло в воздухе. — Готовы к отправлению. Командуй, шеф!

— А как мы будем перемещаться? — поинтересовался Бонд. — Куда — не спрашиваю, понимаю, секретность. Но можно мне хотя бы узнать, как? А то аппарировать я пока не умею.

— И не надо! — отрезал Грюм, выходя из комнаты. — За мной, команда!

Вся группа тесной компанией направилась на задний двор дома Дурслей.

— Мы подозреваем, — наклонился Римус к уху Бонда, — что агенты Сам-Знаешь-Кого проникли в Министерство. Там всё ещё работает много народу, которые в прошлом симпатизировали Сам-Знаешь-Кому. Некоторые даже на высоких должностях — Макнейр и Малфой, хотя бы… Поэтому мы вынуждены исходить из предположения, что сеть летучего пороха под наблюдением. Аппарацию можно будет отследить, — она создаёт значительные возмущения в ткани реальности. Мы, конечно, могли бы соорудить портключ, но это будет даже хуже, чем с аппарацией, — нас почти наверняка засекут и будут ждать прямо на месте прибытия. Поэтому остаётся только одно.

Джеймс Бонд, упираясь плечом в сундук, лихорадочно заносил новые слова в объёмистую картотеку своей памяти. Сундук, конечно, парил в воздухе, потеряв вес, но масса — а следовательно, и инерция — его никуда не делись, и он норовил ткнуться и раздавить каждую хрупкую вещь, мимо которой пролетал. Бонду приходилось проявлять чудеса ловкости, направляя тяжеленный дорожный аксессуар в обход дорогих Петунии вещиц.

— И что же нам остаётся? — поинтересовался Бонд, выбравшись на заасфальтированную площадку позади дома, отпуская ручку сундука и вытирая пот.

— Давай сюда свою метлу! — рявкнул Аластор Грюм.

— Минутку, — Бонд бросился обратно в дом и спустя короткое время вернулся, бережно держа метлу обеими руками.

— Ух ты, какая шикарная модель! — всплеснула руками Тонкс. — А я всё ещё на «Комете-260», представляешь? Можно посмотреть?

— Конечно, — расплылся в улыбке Бонд и протянул метлу девушке. — Красивая, правда? Тётя Петуния купила её в супермаркете за целых восемь фунтов!

Над задним двором повисло гнетущее молчание.

— Где твоя метла? — прошипел Грюм, делая упор на местоимении принадлежности.

— Вот, — кивнул Джеймс Бонд. — Всё честно, тётя Петуния позволяет мне ей пользоваться. Фактически, даже настаивает. А что, она недостаточно чисто метёт?

— Метёт?! — взорвался Кингсли. — Поттер, клянусь бородой Мерлина, всё, о чём писали про тебя в «Ежедневном Пророке» — чистая правда! Метёт! Метёт она, может, и замечательно, а вот летает, как кирпич! Как ты собираешься лететь на ней до Лондона?!

Суперагент обвёл столпившихся вокруг магов открытым, простодушным взглядом человека, которому нечего скрывать.

— Я думаю, у нас возникло некоторое недопонимание. Вы что, и правда летаете на мётлах?

Грозный Глаз Грюм открыл рот. Грозный Глаз Грюм закрыл рот. Слова, которые лучше всего характеризовали данную ситуацию, никак не могли сойти с языка в присутствии двух дам.

— Гарри, но ты же ловец в гриффиндорской квиддичной команде! — воскликнул Люпин, в ужасе прижимая ладонь ко рту.

— Я кто где в чём? — поинтересовался Джеймс Бонд, забирая метлу из безвольных рук Нимфадоры. — Ничего не помню.

Аластор Грюм и Кингсли Брустер переглянулись.

— Нам срочно нужно что-нибудь придумать! — посетовал Подмор. — Группа обеспечения даст сигнал… Есть!

Небо над головой вспыхнуло и рассыпалось облаком ярко-красных искр.

— Вы ведь планировали скрытную операцию? — подёргал Грюма за рукав Поттер. — И ради скрытности заставили небо над густонаселённой местностью сиять так, словно вот-вот начнётся вторжение инопланетян?

— Уйди, чудовище, и без тебя тошно, — посетовал престарелый аврор. — Аппарировать нельзя. Портключ использовать нельзя. Сеть летучего пороха под наблюдением. Через три минуты начнётся двадцатисекундная проблема с хрустальным шаром в системе диспетчерской службы магического небесного сопровождения, к которой, как мы полагаем, у Сам-Знаешь-Кого есть доступ. Нам надо было использовать эти двадцать секунд, чтобы подняться выше полутора миль, на высоту, которую система наблюдения уже не охватывает. Четыре аврора рискуют своей карьерой и, я не побоюсь сказать, квартальной премией ради того, чтобы навести краткосрочную порчу на хрустальный шар. Если в эти двадцать секунд какой-нибудь ковёр-самолёт решит рухнуть, служба спасения об этом даже не узнает. И тут выясняется, что ты не умеешь летать. Как нам теперь перебросить тебя на площадь Гриммо?

Бонд вздохнул. Вечер предстоял долгий.

Большой чёрный автомобиль остановился в проулке. Груды мусора, лежащие на тротуаре, давали понять, что этот район не считается чересчур шикарным. В поле зрения не было ни одного человека, пока у машины не открылась задняя дверь, и из неё не выпрыгнул юноша со шрамом на лбу.

— Огромное спасибо, сэр! — поблагодарил юноша, помогая выйти пожилому человеку с длинными, пепельно-серыми волосами и в закрывающих пол-лица солнцезащитных очках.

— Сто сорок четыре фунта и восемьдесят два пенса, — ответил ему из машины высокий голос с ярко выраженным индийским акцентом.

— Аластор, заплатите ему, — посоветовал юноша. С другой строны машины уже вышел высокий негр с серьгой в ухе.

— Какой у нас сегодня курс галеона к фунту? — поинтересовался измождённый худой мужчина, выглядящий лет на сорок, тоже выбираясь из машины.

По автомобилю промелькнула тонкая юркая тень. Вслед за ней промелькнула более массивная тень. Послышался отдалённый грохот, на лакированный чёрный капот упало несколько хлопьев побелки.