Алексей Бурштейн - 007. Вы живёте только... трижды

— Что тебе нужно? — крикнула Долорес. — Петрификус тоталус !

Джеймс подумал и взмахнул левой рукой. Палочка выскочила из силовой кобуры и оказалась у него в ладони:

— Реверскорпус !

Подушка, в которую попал его активатор, взорвалась вихрем из перьев, когда содержимое и наволочка поменялись местами.

— Бомбарда!Протего !

Стол, за которым прятался Бонд, развалился на куски. Джеймс опрометью прыгнул за опрокинутое кресло, поднялся и начал посылать пулю за пулей приблизительно в район кровати, взмахивая при этом палочкой, как ветряная мельница:

— Бомбарда! Экспульсо! Конфундус! Ступефай! Систем Аперио! Инсендио! Инкарцеро !

Агент выщелкнул опустевший магазин и мгновенно заменил его полным.

— Спокойно, спокойно! Что тебе нужно? — спросила Амбридж задыхающимся голосом.

Джеймс рискнул выглянуть из-за своего укрытия. Очевидно, совместные удары пуль и заклинаний истощили удерживавшийся Долорес щит, потому что сейчас она была надёжно спелената целым мотком верёвок, которые выглядели достаточно крепкими.

Агент подошёл к связанной жертве, тяжело дыша после перестрелки. Перья, всё ещё кружащиеся в воздухе после взрыва подушки, присыпали фигуру преподавательницы. Джеймс наклонился над связанным противником и быстро перебрал несколько цепочек на её шее:

— Мне нужно вот это.

Агент аккуратно снял длинную цепочку с шеи Амбридж. Для того, чтобы сложить медальон с крошечными песочными часами в карман, ему пришлось убрать волшебную палочку обратно в кобуру.

Верёвки взорвались изнутри, разрываясь сразу в нескольких местах:

— Конфундус ! Ах ты, воришка…

Джеймс схватил заклинание прямо в грудь. Тут же его ноги зацепились одна за другую, и он кубарем покатился по полу. Но, по крайней мере, он покатился к выходу из комнаты. За его спиной Амбридж выпутывалась из остатков верёвок. Бонд, спотыкаясь на каждом шагу, поднялся на ноги, подхватил с пола свою мантию-невидимку и принялся заворачиваться в неё, пока плохо слушающиеся ноги несли его сквозь кабинет изучения ЗоТИ. За его спиной хлопнула дверь покоев учителя:

— Ступефай! Ступефай! Ступефай! Петрификус тоталус !

Действие умопомрачающего заклинания потихоньку развеивалось, и Бонд успешно уклонился от активаторов. На самом деле, его заслуга в этом была не так уж и велика; просто наполовину надетая мантия-невидимка уже скрывала агента от всех, кто мог бы оказаться позади него, так что Долорес пришлось разбрасываться заклинаниями в слабо освещённом классе, не видя перед собой мишени. Джеймс на бегу выпустил в направлении Амбридж ещё одно связывающее заклинание и снова попал.

Не теряя времени, суперагент вывалился в оставленную приоткрытой дверь и повернулся к лестнице, ведущей на нижние этажи, где его должна была ждать Гермиона. Тут же сердце Бонда ушло в пятки. Гермиона и правда стояла в арке, ведущей к лестничному пролёту. С ней заботливо и участливо беседовал Дамблдор.

Эс без стука ворвался в кабинет Эм.

— Эс, вы что, не видите, что я занята?! А если бы я принимала китайского военного атташе?

— Велика проблема, мэм. Ну подумаешь, отвернулся бы, пока вы не перестали бы топить его в унитазе. Дело в том, мэм, что у меня очень хорошие новости!

— Хорошие новости? Это важно. Ну, по крайней мере, это необычно. Минутку, я сейчас освобожусь. — Эм вернулась к компьютерному экрану и яростно заклацала мышкой. Эс не удержался и подсмотрел:

— Червовую десятку на трефового валета, мэм.

— Сама знаю, — дёрнула уголком рта Эм. — О, сошёлся! Так что у вас там за новость?

— Мэм, мы засекли радиоактивный выброс углерода-11. Мы нашли Отдел Тайн!

Глава MI6 произнесла единственное слово:

— Где?

— В Шотландии!

Эм взглянула на аэрофотографию:

— Что, рядом с Пасекой?!

— Да практически у них в канализации!

— Итак, юная леди, я жду объяснений.

— Профессор Дамблдор, видите ли, я…

— Смелее, Гермиона, смелее. Сейчас четыре часа утра. Для того, чтобы не спать, нужно быть либо круглым идиотом, — а ты не похожа на дуру, — либо директором этого сумасшедшего дома, и я совершенно уверен, что кто-то из нас двоих является директором, но это не ты.

— Профессор, но я ведь староста, и мои школьные обязанности…

— Ох, Гермиона, я тебя прекрасно понимаю, — Дамблдор по-отечески положил руку девушке на плечо. Её ощутимо передёрнуло, но директор сделал вид, что ничего не заметил. — Хочешь лимонную дольку, красавица?

Гермиона взяла кусочек мармелада из предложенной директором жестянки, украдкой понюхала его и скривилась.

— Видишь ли, Гермиона, я тоже когда-то был молодым… Ты, конечно, можешь в это не верить, но я тоже гулял по ночам… Я был старостой Гриффиндора в 1897-м… И, конечно, были моменты, когда я выходил заполночь патрулировать коридоры… Не один…

Рука директора по-прежнему лежала на плече Гермионы.

— Кто же этот счастливчик?

Гермиона залилась краской:

— Что вы, сэр! Как вы могли такое подумать!

— Уж сумел, — крякнул Дамблдор, его глаза блестели, а лицо раскраснелось. — Вы, молодёжь, всегда склонны недооценивать стариков. Но у нас есть глобальное преимущество перед вами: вы понятия не имеете, каково быть старыми, а вот мы прекрасно помним, каково быть молодыми! Ну, кроме Батильды Бэгшот, пожалуй. Она не помнит даже, что ела на завтрак. А вот я всё прекрасно помню! Так что давай, рассказывай, с кем это ты гуляешь по ночам? Рон? А твои родители не против? Но даже если да, всё равно, — правильный выбор, я предрекаю, что этот рыженький красавец далеко пойдёт!

— Да, я его уже туда послала, — пробормотала вконец запутавшаяся Гермиона.

Джеймс Бонд выскользнул из-за спины директора — тот шарахнулся от внезапно возникшей фигуры — и взял Гермиону под руку:

— Профессор, вы оказались почти правы. Дело в том, профессор, что мне не спалось. Меня всегда усыпляют долгие прогулки. Я спустился в гостиную и гулял по ней кругами, пока у меня не закружилась голова, что заняло примерно минуты четыре, — вы же знаете нашу гостиную, профессор, она не изменилась с тех пор, как была вашей гостиной, даже мебель до сих пор та же, — и, кстати, её неплохо было бы, наконец, заменить… Гулять там особо негде. Поэтому я решил нарушить школьные правила и покинул гостиную после отбоя. Прошёлся по нескольким коридорам и уже собирался возвращаться обратно, как вдруг наткнулся вот на неё.

Альбус во все глаза глядел на Джеймса. Тот продолжал каяться:

— У нас возник небольшой спор на тему допустимости прогулок после отбоя, и она, — вы не поверите, сэр, — сняла с факультета пять баллов только за то, что поймала меня за пределами башни Гриффиндора после отбоя!