Алексей Бурштейн - 007. Вы живёте только... трижды

— Нет, нет! Пожалуйста! Остановись! Я всё сделаю! Прекрати!

Бонд выдохнул. Съёжившийся тип, ставший совсем жалким, замер на верхней площадке лестницы на коленях, прямо посреди лужи чернил. Толстячок был белее снега от ужаса, он скрестил руки на груди, обхватив ладонями себя за плечи, и униженно уткнулся носом в собственные колени, замерев в позе полной покорности судьбе — и Бонду, являющемуся в данной ситуации её указующим перстом.

Бонд поднялся по ступенькам, стараясь не слишком сильно охать.

— Ты кто?

— Я П-п-п… Пивз, повелитель.

— Ты что?

— Я п-п-п…

— Пивз, ага. Уже знаю. Дальше [92] Задавая вопрос «Who are you?», человек интересуется именем собеседника. Задавая вопрос «What are you?» — профессией, статусом, должностными обязанностями собеседника. Произнося фамилию в ответ на второй вопрос, Бонд унижает Пивза, показывая, что для него полтергейст равнозначен неодушевлённому предмету, а значит, Бонд с лёгкостью уничтожит Пивза, если захочет. .

— …П-п-полтергейст, повелитель.

— Класс?

— В-в-восьмой. Я почти получил седьмой, но у меня никак не выходит менять собственную форму. Зато по злобности и пакостности я получил «Превосходно»!

— Верю. — Бонд помолчал. — Какие отношения у тебя с другими призраками, населяющими эту школу?

— Они меня недолюбливают, — ответил полтергейст с затаённой гордостью.

— А с персоналом, с учителями?

— Профессора меня терпят. Я создаю в школе эффективную среду для выработки у учеников общей внимательности, способности к самозащите, наблюдательности, и помогаю им тренировать защитные заклинания, — Пивз явно процитировал кого-то из преподавателей, объясняющих взбешённому родителю, почему зловредного полтергейста нельзя испепелить или хотя бы изгнать. — Аргус Филч меня не любит.

— А Дамблдор? — нажал Бонд.

— Д-д-д… — Пивз поднял на Бонда полные муки глаза. — Он… Не надо! Не отдавай меня ему!

— Ты служишь ему?

— Нет! — воскликнул Пивз с неподдельным негодованием. — Он же добрый !

У Бонда на этот счёт было своё мнение, но он предпочёл оставить его при себе.

— Ты подчинён кому-нибудь?

— Нет.

— Ты знаешь, что я сделаю с тобой, если ты мне соврал? — мягко поинтересовался Бонд, направляя палочку в центр лба Пивза. Тот побледнел ещё сильнее и закивал, не сводя глаз с кончика палочки.

— Хорошо. Будешь повиноваться мне на срок в десять лет или пока я не отпущу тебя, — прошипел Бонд свистящим шёпотом, назвав первое пришедшее в голову число. — Иначе я дочитаю этот текст до конца и развею тебя прахом. Принеси клятву, вассал.

— Как скажете, повелитель, — пробубнил Пивз, вновь опуская голову. — Куйус тестикулос хабес, хабеас кор эт серебеллум. Домине ми сик фуери иубет. Дикси, ет анимам меам сальвави [93] А этих фраз в Википедии нет. «Тот, кто держит за яйца, владеет также сердцем и разумом. Так повелевает мой господин. Я сказал, и тем самым спас свою душу» (лат). .

— Встань с колен и почистись, — предложил Бонд, убирая палочку в кобуру. — Я милостивый господин.

— Гарри Поттер милостив, — тоскливо протянул Пивз, поднимаясь, отряхивая колени от осколков стекла, — чернила в ткань брюк почему-то не впитались, — и потихоньку возвращая себе нормальный цвет лица. — Это всем известно.

— И что тебя не устраивает? — осведомился Джеймс, пытаясь осмотреть себя. — Блин, новую мантию испортил… Ты предпочёл бы, чтобы я тебя заковал в Маску Призрака?

— Нет, но ты же сейчас потребуешь, чтобы я исправился, — вздохнул Пивз. — Перестал прятать навозные бомбы в салатах, швыряться плодами цапня в головы ученикам, пририсовывать усы и бороды к портретам и устраивать извержения туалетов в женских спальнях.

— Я?! Боже упаси! — воскликнул Джеймс. — Наоборот, продолжай делать всё, что делал, чтобы никто не заметил разницы. Только следи, чтобы твои шутки не оскорбляли и не задевали меня… И Гермиону, — добавил он, подумав. — С остальными можешь делать, что хочешь. Но не упоминай всуе ни меня, ни её. Вообще никто не должен знать, что ты теперь служишь мне.

— Я могу продолжать проказничать?! — восхитился Пивз, веселея на глазах.

— Да. Но не смей задевать меня… Или Гермиону! — повторил Джеймс. — С остальными делай, что хочешь.

— Так я полетел? — переспросил Пивз, всё ещё не веря своему счастью.

— Погоди минутку. Твои способности я примерно представляю; полтергейсты средних классов в литературе описаны неплохо. Я найду им применение. Я буду время от времени оставлять тебе задания на листках пергамента, которые буду засовывать, — Бонд огляделся, — за ухо этой горгульи.

Каменная горгулья злобно ощерилась на Джеймса и медленно свернула пальцы в кулак размером с его голову.

— Или под её ногой, — быстро отреагировал суперагент, наблюдая, как горгулья пожала плечами и расслабилась. — Ты должен выполнять то, что я от тебя требую. На совесть выполнять, ты понял? А не устраивать мне итальянскую забастовку, выполняя мои указания до буквы, но нарушая смысл. Ясно?

— Да уж куда яснее-то, — вздохнул Пивз, снова теряя радужный настрой.

— Дальше. Проводи меня к мисс МакГонагалл. Тебе с ней встречаться не надо, — упредил Бонд, видя готовый сорваться с губ Пивза вопль возмущения. — Просто доведи меня до дверей её кабинета, и до следующего моего распоряжения ты свободен.

— А… Мантию почистить? — робко спросил Пивз, делая неуклюжие попытки стряхнуть капли чернил с волос Джеймса.

— Не надо, и так сойдёт, — отмахнулся Бонд, выстраивая в уме грядущий диалог с Минервой. — Но предупреди прачечную, что мантия должна вернуться ко мне отмытой дочиста, ясно?

— Хорошо, повелитель, — согласился Пивз. — Это, между прочим, хорошая идея — в прачечную слетать. Я им ещё чернила в отбеливатель налью.

— Только проследи тогда, чтобы моя мантия не пострадала, — попросил Джеймс, изогнувшись и осматривая чернильное пятно. — Больше, чем она уже. Следующее задание: мне нужно составить карту этого замка. Всех переходов, всех лестниц, всех коридоров и комнат. Ты умеешь проходить сквозь стены, вот ты этим и займись. Заодно разрешаю оставить несколько сюрпризов в разных местах.

— Хорошо, шеф, — покладисто кивнул Пивз. — Будет сделано. Только… А ваша карта Мародёров — что, испортилась?

— Карта кого?!

— Торжественно клянусь, что замышляю шалость и только шалость!

Кусок пергамента, который Джеймс собирался использовать для следующего сочинения, покрылся разводами коричневых чернил. Кляксы и чёрточки опутали пергамент, и Джеймс с удивлением обнаружил перед собой план Хогвартса. Когда он вглядывался в какой-то участок, тот приближался, расширяясь на весь лист. Стоило прекратить сосредотачиваться на участке, и он снова отдалялся, уступая место полному плану школы.