Михаил Завьялов - Боксёрские байки от Михал Михалыча. Непридуманные истории Главного тренера

Напуганные страшной историей, мы старались близко к загончику не подходить, но вот Кудряшовв… Приняв немного на грудь, и, как в последствии выяснилось, сам не помня того, каким-то образом он оказался в загончике с крокодилами. Увидев, как светятся глазки хищников, Василий выдернул какой-то кол и стал гонять рептилий. Охрана, которая ни слова не понимала по-русски, схватила буяна. Так подвыпивший «укротитель» крокодилов остался на острове Свободы.

Мы обнаружили пропажу боксёра уже в аэропорту и не могли задержать рейс. Рассказав об этом представителю нашего посольства и кубинским товарищам, мы улетели на Родину.

В это же самое время задержанный Василий, до выяснения всех обстоятельств, был отправлен на вырубку сахарного тростника. И неизвестно, сколько бы ему там пришлось махать мачете, если бы не приезд на плантации Фиделя Кастро.

Кудряшова, видимо, воодушевило неожиданное появление кубинского начальства. Он схватил мачете и за один раз выполнил недельную норму. Кубинцы обалдели от увиденного! Никогда ранее они не думали, что белый человек может так работать. Василия «как музейный экспонат» стали возить и показывать по всей Кубе, приводя в пример местным аборигенам и рассказывая, как надо трудиться. Таким вот образом гулял наш Вася целую неделю, пока не дождался следующего рейса на Москву.

Милая неурядица, не правда ли? Но то были другие времена и другие нравы.

Пребывая под эмоциональным грузом эшелона нахлынувших воспоминаний и не очень приятных размышлений, я провёл почти бессонную ночь. На утро, как поётся в известной песне, «…побрился, и галстук новый я надел…» и с мыслями «будь, что будет», выдвинулся по указанному адресу. На пороге не вызывающего симпатии учреждения, мысленно перекрестившись и призвав на помощь всех Богов, я вошёл в здание. Как оказалось, там меня уже ждали. Дежурный провёл меня в кабинет какого-то начальника и учтиво прикрыл за мной двери. Так я впервые оказался в «застенках» КГБ.

Мне стало немного не по себе. Я был наслышан о том, что из этого учреждения либо выходят уже никем, либо отправляются в сторону Магадана, но уже по этапу. Ни одна из этих перспектив меня не устраивала. Не видя в себе государственного преступника, я, овладев своими чувствами и натянув на лицо дежурную улыбку, поздоровался с человеком, который сидел в глубине кабинета за широким дубовым столом, а над его головой с портрета пронизывающим взглядом смотрел на меня «железный» Феликс Дзержинский. Такая вот нелицеприятная картинка предстала перед моими глазами.

Кивнув головой на моё приветствие и жестом пригласив присесть, чекист поправил свои роговые очки и с отработанной за долгие годы деликатностью стал расспрашивать о работе, делах в семье, здоровье моей жены и дочерей. Я не выдержал таких оперативных заездов и напрямую спросил: – Извините, мне, конечно, льстит ваш интерес к моей личной жизни, но, судя по вашим вопросам, Вы неплохо о ней осведомлены, а моя персона, я думаю, интересует вас совсем по другому поводу.

– Вы правы, – сказал кэгэбэшник и продолжил. – Михаил Михайлович, вы совсем недавно выступали перед студентами техникума физической культуры…

Я вспомнил, как по прибытию с Кубка мира руководство техникума действительно попросило меня рассказать об этой поездке и о выступлении наших боксёров студентам, и я с большим удовольствием согласился. На встрече я поведал присутствующим про Всемирный торговый центр – близнецах-небоскрёбах (тех самых, которые были разрушены в результате ужасного террористического акта 11 сентября 2001 года), про стальные бордюры, про шикарные автомобили. Не забыл, конечно, о негритянских нищих районах и о том, как там эксплуатируют человека. То есть рассказал то, что действительно видел. И вот сейчас всё то, о чём я говорил, вменялось мне в вину…

– Михаил Михайлович, – вскинул на меня свой взгляд человек в роговых очках. – Вам, наверное, надоело за границу ездить? – и, не услышав моих возражений, продолжил. – Мы думали, вы знаете, о чём и как надо рассказывать, а вы восхваляете американский образ жизни. Понятно, если бы так выступали колхозница или рабочий. Но вы – воспитатель, педагог, идеолог и позволяете себе такое! Если вы не знаете, как надо выступать и о чём рассказывать, приходите, мы вас научим.

Пока он это говорил, я мысленно уже успел проститься и со сборной, и со всем тем, что с ней было связано, но как только он закончил, у меня как-то непроизвольно вырвалось:

– Благодарю за предложение. Я всё понял. В следующий раз именно так и поступлю, а за случившуюся оплошность прошу простить.

– Ну, если вы всё поняли, тогда, пожалуйста, – и серый человек с натянутой улыбкой на лице вежливо указал мне на дверь.

Я не стал расшаркиваться, а наоборот, очень быстро ретировался. Выскочив на улицу, я поблагодарил в душе Господа и зарёкся, что больше никогда ни на каких встречах выступать не буду. Долгие годы я не изменял данному себе обещанию и только с распадом Советского Союза, когда «Кремль перестал слушать», я могу позволить себе публичные выступления.

В конце 70-х годов Донецкая область была сильнейшей боксёрской организацией. Там были чемпионы Европы, СССР, призёры мира. И Спорткомитет выделил нам квоту на участие в международном турнире «Золотой Ринг» в Париже. Впервые команда области представляла сборную СССР!

Поехали 5 боксёров, тренер А. Коваленко, гл. тренер М. Завьялов, судья Ю. Пащевский и руководитель делегации, один из секретарей обкома партии. Вот такой компанией и отправились мы в столицу Франции.

Говорят: «Увидеть Париж – и умереть!» Но никто из нас умирать не хотел, а просто хотели посмотреть этот удивительно красивый город и достойно представить на ринге нашу Родину. И мы завоевали всё золото – 5 чемпионов! А А. Климанов и А. Ткаченко удостоились призов, как лучшие и самые техничные боксёры. Мы завоевали «Золотой Ринг»!

Но мне хочется рассказать несколько забавных эпизодов пребывания нашей делегации в Париже. На второй день к нам в гостиницу приехал один из местных организаторов турнира, чтобы согласовать культурную программу нашего пребывания в Париже. И как бы между делом задал вопрос, нравятся ли нашим спортсменам джинсы. Я ответил на это положительно, и буквально через час они вернулись с мешком джинсов разных размеров.

Это было у меня в номере, я вызвал боксёров, они отобрали себе обнову и, поблагодарив, удалились. Наши спонсоры тоже уехали, а мы стоим – тренеры, судьи и руководители – и разводим руками. Почему мы не сказали, что тоже любим джинсы?! Но поезд уже ушёл. Наша скромность нас подвела!

Вечер того же дня у нас был свободен, и организаторы спросили, что бы мы хотели посмотреть. Я ответил, что было бы хорошо организовать экскурсию по городу для наших боксёров, а нам, так как мы все уже бывали в этом прекрасном городе и раньше, показать что-то такое, чего у нас в стране нет, и что мы запомнили бы на всю жизнь. Вот такую я им задал задачку в отместку за то, что мы не стали обладателями дефицитных джинсов.