Евгений ЧеширКо - Дневник Домового. Рассказы с чердака

– Да сам встану, не останавливаться! – Василий обернулся и увидел, как сзади их догоняют другие красноармейцы, вбежавшие на площадь вслед за ними. – А ну бегом! А то не успеем Гитлера взять! – крикнул он и вскочил на ноги.

Солдаты бежали прямо на них. Подобрав с земли винтовку, Василий развернулся лицом к Рейхстагу и, сделав пару шагов, увидел широко открытые глаза Николая.

– Чего раззявился? А ну… – Он замолчал, увидев как сквозь молодого харьковчанина пробежал один из солдат. Обернувшись, он замер в изумлении. Солдаты бежали сквозь них, абсолютно их не замечая.

– Это еще что такое?

За бегущими вперед солдатами со всех улиц и переулков медленно выходили другие бойцы. В разорванных гимнастерках, в пятнах крови и пыли, они медленным шагом шли через площадь. И не было им числа. Уставшие, но с горящими глазами, устремленными на Рейхстаг, они молча шагали к нему. Через некоторое время вся площадь оказалась заполнена этими солдатами.

– Батя! – Невысокого роста паренек кинулся к Василию и повис на его плече.

– Сережка! Сынок!!! Живой! Ты как тут?

– Да как и ты, бать! Только не живой я, – смутился солдат, – под Тихвином погиб, а ты где?

– Как это – погиб? – удивился подошедший с Николаем Федор.

– Ну как? Как и другие, – Сергей задрал гимнастерку и показал всем страшную рану на груди.

– Твою ж… Сынок, да ты ж ранен! – Василий подхватил под руки сына.

– Бать! Не ранен – убит. Как и ты. И вы тоже, – немного смущенно добавил мальчик.

Товарищи переглянулись друг на друга. Федор схватил Николая за плечо и резким движением развернул к себе спиной, одновременно задирая его гимнастерку.

– Матерь Божья… – дымящийся осколок торчал в спине Николая, немного выглядывая наружу. – Вась, правду малец говорит… Видать, накрыло и нас там, у стеночки…

Солдаты замолчали, глядя друг на друга.

– Вот такие дела, – пожал плечами сын, – но ничего, главное – дошли! Победили! Смотрите!

На крыше Рейхстага появилось какое-то движение. Через несколько секунд над ним взметнулось и стало развеваться на ветру алое знамя.

– Вот теперь точно победили! – Василий прижал к себе своего сына и закрыл глаза.

Миллионы глаз смотрели на это знамя. Миллионы душ, убитых в этой страшной войне, вместе с живыми шли до самого конца. Чтобы увидеть свое знамя над оплотом фашизма. Чтобы увидеть, что они погибли не зря. Чтобы победить…

– Армия! Парадным маршем! Левое плечо вперед! Шагом… Марш!

Они шли рядом. Русский солдат Василий, его шестнадцатилетний сын Сережка, украинец Николай, белорус Федор и еще миллионы и миллионы людей, сломавших хребет фашистам.

Они уходили гордо подняв голову.

Они сделали свое дело.

Они верили, что такое больше не повторится…

Чеканя шаг, они шли, растворяясь в лучах майского солнца.

– Да что ж такое! – Упырь выдохнул и, оперевшись на руки, снова попытался вытянуть свое наполовину застрявшее тело из заросшей могилы. – Зацепился, что ли?..

Со стороны это выглядело одновременно и страшно, и смешно, но ему было не до страха, и уж тем более, не до смеха. Судя по всему, нога упыря зацепилась где-то под землей за корень выросшего у могилы дуба.

– Да чтоб тебя! В кои-то веки решил выбраться – и тут такой конфуз, – захрипел упырь в приступе бессильной злобы, – что ж делать-то, а?

Оглянувшись по сторонам в поисках какого-нибудь предмета, за который можно было бы зацепиться, и ничего не обнаружив, упырь скрежетнул оставшимися зубами и сильно хлопнул ладонью по земле.

– Вот уж незадача, так незадача! И что мне делать теперь? Торчать тут вместо памятника, что ли?

Лунный свет едва пробивался сквозь кроны деревьев, нависших над этим забытым и временем, и людьми старым кладбищем. Упырь предпринял еще одну попытку освободить ногу, но, снова потерпев неудачу, ненадолго притих.

Ничто не нарушало мрачную тишину, кроме редких вскриков какой-то ночной птицы. Но вдруг где-то недалеко хрустнула ветка. Упырь резко дернул головой и, по привычке, потянул воздух остатками ноздрей.

– Человек, – хищно прошептал он и оскалился в мерзкой улыбке. Инстинкт моментально включился, и он припал телом к земле.

Еще одна ветка хрустнула уже ближе. Через несколько секунд чья-то тень промелькнула совсем рядом и застыла у соседнего дерева, в нескольких метрах от притаившегося упыря. Решив, что это самый лучший момент для атаки, он оттолкнулся руками от рыхлой земли и, вытянув их по направлению к незваному гостю, прыгнул.

Точнее, хотел прыгнуть, совсем забыв о положении, в котором оказался. Вместо этого он со всей силы шлепнулся лицом в землю, издав глухой стон.

– Мать честная! – Тень человека дернулась было назад, но тут же остановилась. – Кто здесь?

– Апостол Петр, – расстроенно буркнул упырь.

Человек осторожно приблизился к могиле и, остановившись в нескольких шагах, принялся рассматривать печальное зрелище.

– Ты зачем туда залез, бедолага? – удивленно спросил он.

– Я не залез, я вылезти не могу. Застрял, понимаешь ли…

– Так ты что, этот, что ли… Вурдалак?

Упырь подпер рукой подбородок и сочувственно посмотрел на человека:

– А ты всегда такой проницательный или только после полуночи?

– Чего?

– Да неважно, проехали, – махнул рукой упырь и потер переносицу.

– Так ты это… Сожрать меня, что ли, хотел?

– Нет, конечно, – вурдалак артистично приложил руки к груди, – я только лишь хотел немного поговорить о вечном. Зачитать парочку стихотворений собственного сочинения. У меня, знаешь ли, выдалось очень много свободного времени в последние тридцать лет.

– Ты мне тут зубы не заговаривай! – осмелел мужчина. – Ты здесь один или еще дружки твои сейчас повылазят?

– Один, – вздохнул упырь.

– Врешь, нежить?

– Да один я! У нас же тут не общежитие…

Мужчина опасливо оглянулся по сторонам.

– А зовут тебя как?

– Дмитрием звали… А тебя?

– Ага, так я тебе сейчас и сказал, – ухмыльнулся мужчина, – чтоб ты на меня потом натравил кого-нибудь? Нетушки!

Упырь покосился на гостя и махнул рукой, решив не спорить с этим человеком.

– Вылезти поможешь?

– Чего это ради?

– Неудобно мне здесь, – максимально честно ответил вурдалак.

– Хех… Смешной ты, Димка! Ты ж меня сожрешь сразу же!

– Согласен. Веский аргумент, – загрустил упырь, но тут же оживился: – Слушай, а ты чего здесь забыл ночью?

– А это тебя вообще не должно касаться.

– Ой, не хочешь – не говори. Подумаешь… – обиженно ответил он и демонстративно отвернулся настолько, насколько это было возможно.

Мужчина уже собрался было продолжить свой путь, но замер в нерешительности. Несколько секунд посомневавшись, он снова обратился к своему новому знакомому: