Андрей Асковд - Как мы с Вовкой (История одного лета). Полная версия.

— Явились. Работнички. Садитесь жрать. И только попробуйте что-то сказать.

Дед с Вовкой уселись за стол. Бабка поставила перед каждым по тарелке петушиного супа. Первый отозвался Вовка.

— Я не буду это есть. Кислый, — Вовка отложил ложку в сторону.

— Ешь дрыщ квартирный. Бабка старалась. И ничего не кислый, я между прочим две тарелки уже съела.

— Не буду, — упорствовал Вовка.

Тут очередь дошла до деда. Он зачерпнул полную ложку и отправил в рот. Лицо его исказила жуткая гримаса, но он собрался и привёл лицевые мышцы в исходное положение.

— Можно хоть сто грамм? А то в горло не лезет, — дед знал, что бабке перечить себе дороже. И если бабка сказала вкусно, значит это должно быть вкусно и не ебёт.

— Говна килограмм, — парировала бабка. — Ты-то чего морду в жопу собрал?

— Да чё то не идёт. Может не голодный? — попытался выдвинуть гипотезу дед.

Да вы чё? Сговорились все сегодня? Жрать не хотите так идите в жопу. Только очередь займите, вы не первые.

— А есть что окромя супа? — неуверенно спросил дед.

— Есть, — ответила бабка. — Конская залупа в горшочках. Будете? Нет? Тогда не выдёргивайте из меня нервы и пиздуйте оба в рестораны обедать. Тут вам тепереча только хуй с горкой накладывать будут, — бабка убрала тарелки со стола и отправила содержимое в помойное ведро.

Она стояла на кухне и мыла посуду. Вид у неё был явно расстроенный. Я уже унял икоту, которая нашла на меня, когда я смеялся в подушку. Громко было нельзя, ибо это навлекло бы на меня подозрения. Мне даже стало её немного жалко.

— Да ладно баб. Не переживай ты так, — вещал я, перегнувшись через окно в кухню.

— Нормальный суп, я пробовал.

— Золотце ты моё. Один только ты уважаешь бабкин труд. Не то, что эти, — она неопределённо кивнула куда-то в сторону двери. Иди ка ты наверно гулять. Хватит тебе в карцере сидеть.

Радость моя была неописуемой. Я аж подпрыгнул на месте, в предвкушении свободы.

— Только давай я тебя покормлю сначала, садись я супчику налью.

Такого поворота я чё-то не предусмотрел. Где-то я переиграл с восхвалением петушиного супа. И теперь стоял перед выбором. Либо есть суп и свобода. Либо не есть и фиг знает что тогда. Думаю, если я есть откажусь, то бабка сменит милость на гнев. И я решил, будь, что будет и сел за стол.

Бабка поставила передо мной тарелку и, погладив меня по голове, уселась напротив.

— Кушая деточка. Я тебе вечерком ещё пирожков напеку.

Я с осторожностью почерпнул ложку и отправил её в рот. И не пережевывая, проглотил. Нет. Это был не пересоленный суп. Это было что-то хуже. Я блеванул прям обратно в тарелку. Кислый — это не сказать ничего. Суп, был капец, какой кислый. Такое чувство, как будто лимонной кислоты в рот насыпали.

— Что с тобой? — засуетилась бабка.

— Кислый, — выдавил я из себя.

— Да что же вы все в сговоре что ли. Ела я его, не кислый. Вот. Смотри, — и бабка, зачерпнув ложку, отправила её в рот.

Теперь её лицо стало похоже на куриную жопу. Она выплюнула обратно и, сказав “ничего не понимаю”, ушла на кухню. Чё-то там гремела крышками, шуршала пакетами и затем вернулась. В руке у неё была та пачка, которой я солил суп.

— А куда это у нас интересно пол пачки соды девалось?

— Это не сода, это соль, — сумничал я.

— Садись. Двойка, — бабка тыкнула пачкой в меня. — Читай лучше. СО-ДА, — прочитала она по слогам. — Хотя нет, не двойка. Кол, на который я тебя посажу. Признавайся диверсант. Ты суп испортил?

Я решил отпираться до последнего. На кону стояла свобода. Ну и, наверное, ещё честь и моё достоинство.

— Понятия не имею, кто суп испортил, — я откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. — А может она сама туда упала? — выдвинул я версию.

— Значит сама? — уточнила бабка. — И крышку сама открыла?

Про это я не подумал.

— А нечего было петуха рубить! — как то неожиданно вырвалось из меня, что я даже сам обалдел от этих слов.

— Я тебе щас руки отрублю. Гений кулинарии, — и запустила в меня пачкой с остатками соды.

Я ловко увернулся и понял, что опять пора бежать. В будущем из меня, наверное, получится неплохой бегун, подумал я и рванул с места. Единственным местом, куда можно было бежать, это комната моего заключения. Выход к свободе загораживала бабка. Я влетел в комнату.

— Пиздец тебе. Клади руки на подоконник, щас рубить буду.

В комнату вбежала бабка и я понял, что единственный путь к спасению, это через окно на кухню. Я ловко вскочил на кровать и сиганул в окно. Ну, не то, что бы сиганул. Окно было не очень большим и я прыгнул руками и головой вперёд. Прыгнул так, то моё приземление пришлось как раз в кастрюлю с супом, которая стояла на столе. К сожалению, без крышки, но к радости уже остывшая. Мы вместе с кастрюлей полетели дальше на пол, где собственно суп и закончился. Я, скользя по этой жиже, встал и понёсся к спасительному выходу. Но в дверях дорогу мне неожиданно преградил дед. Он сразу по моему виду сообразил, что я не в прятки с бабкой играю и не в салки. Он меня схватил и я подумал, что всё. Но я оказался на удивление очень скользким после супа и легко выскользнул из его рук и побежал дальше, периодически поскальзываясь и падая…

Ну что тут сказать? Домой мне всё равно пришлось возвращаться. Куда же я без дома? Дед с бабкой уже поостыли и не набросились на меня.

— Смотрите, — указывала на меня бабка. — Явился суповой набор. Садись за стол, ужинать будем. Не сцы. Картошка с грибами на ужин. Надеюсь грибы не в дружбанах у тебя? А то ты предупреждай на будущее, если что не так. Вдруг ты с кабачками в корешах ходишь. Я ж теперь не знаю чем тебя можно кормить.

В общем, за суп меня простили. Ведь за петуха заступился, а не по дури своей врождённой.

Тем не менее, последствия похода ещё успели аукнуться. У Вовки заболел зуб. И заболел так, что разнесло пол лица. Огромный флюс на всю левую щеку.

— Прям вылитый хомяк. Иль чё прячешь там? — поинтересовалась бабка, когда утром увидела его.

— Зуб болит, — ныл Вовка.

— Поделом тебе. Будешь знать как конфеты без спросу жрать. А ну покажи мне, — бабка залезла в рот к Вовке.

— Этот? — ковыряла она пальцем во рту.

— Ааааа! — ныл Вовка.

— Или этот? — продолжала бабка.

Вовка видимо не выдержал осмотра, потому что через минуту заорала бабка.

— Ах ты клоп матрасный! Кусать надумал бабку? Я тя живо щас вылечу! Дед! Иди нитки неси. Щас в стоматологов играть будем.

— Может не надо? — выл Вовка.

— А действительно. Чё это я с тобой мучиться буду. Вези его дед в райцентр. Пусть медицина с ним разбирается. Мне мои пальцы пока что все нужны.

Я, конечно, напросился за компанию, что бы поддержать Вовку в трудную минуту. Смотреть на него, конечно, было смешно. Бабка повязала ещё ему платок, так, что на затылке торчали два кроличьих уха.