Оксана Новак - Новые приключения Пышки на сайте знакомств. Отвязные домохозяйки

Но искренним это веселье я бы не назвала: Лильке было страшно. Она не знала, во что выльется ее травма в дальнейшем, расстраивалась из-за своих остриженных под корень волос и огромного красного шрама, который шел через всю голову и заканчивался на виске.

Лилькиным лечащим врачом был очень симпатичный мужчина, лет тридцати пяти, по имени Роман Витальевич, который легко шел на контакт, успокаивал свою неугомонную пациентку и нас, говорил, что все будет хорошо, только не надо больше пускать Лильку за руль мотоцикла. Казалось, что все самое страшное позади, но, придя к подруге в один из дней, я застала ее в ужасном состоянии.

– Сегодня ночью Света умерла, – сказала она и зарыдала.

– Как умерла, отчего? – от неожиданности у меня подкосились ноги, и я села на краешек застеленной кровати.

– Не знаю, никто не говорит, – всхлипывала Лилька. – Я следующая! Я тоже сегодня умру! – заливалась она слезами.

– Подожди, я сейчас приду, – погладила я ее по руке и вышла из палаты.

Лилькиного врача я отыскала в ординаторской: он сидел, устало опустив плечи, и нервно мял сигарету в руках.

– Вот, курить бросил, а так хочется, – словно оправдываясь, пояснил он, увидев меня.

– Извините, Роман Витальевич, а что случилось со Светланой? – спросила я. – Мы же разговаривали вчера, смеялись, все было хорошо!

– Понимаете, травмы головы опасны своей непредсказуемостью, – грустно ответил он. – После операции мы еще минимум неделю не можем гарантировать пациенту жизнь. Это же вмешательство в мозг, сами понимаете, мало ли что может произойти: образоваться новая гематома, лопнуть сосуд, сдвинуться тромб…

– То есть Лилька тоже может… – начала я и не смогла закончить предложение.

– Давайте надеяться на лучшее, – мягко ответил доктор. – У вашей подруги неплохие прогнозы.

– Ей страшно. Можно, я останусь сегодня ночью с ней?

– Хорошо, но если кого-то привезут, вам придется уступить кровать, – ответил Роман Витальевич.

В кабинет зашла медсестра:

– Роман Витальевич, у вас сегодня на ужин мясо, маринованное в вине! – сказала она нежным голосом. – Сервировано в седьмой палате.

– Ни фига себе, сервис! – присвистнула я.

– Это означает, что снова какого-то алкаша без сознания привезли, – грустно пояснил мне доктор. – Такой вот циничный медицинский юмор.

Я провела ночь в Лилькиной палате практически без сна. Я прислушивалась к ее дыханию и нервно вскакивала каждый раз, когда мне казалось, что она не дышит. Утром она была в лучшем расположении духа.

– Мне снился хороший сон, – сказала она. – Я шла по темному лесу, было сыро и страшно, а я не могла выбраться из чащи. Вдруг появился какой-то светлый ангел и стал так нежно поддерживать меня под руку. И я чувствовала, что он меня очень любит и не даст в обиду. И этот ангел определенно не был бесполым – нет! Это точно был мужчина! Жаль, что я так и не посмотрела: симпатичный или нет.

– Ну, дорогая, похоже, жить будешь! – рассмеялась я. – Ладно, отсыпайся, мне идти надо. Еще бы успеть к Юльке забежать – как она там справляется в одиночку.

Юлька зашивалась с тремя мальчишками, на развлечения у нее теперь времени не оставалось. К тому же смерть ее новой подруги Сабрины тяжело ранила Юлькино сердце. Она стала признавать мою правоту в этом вопросе: люди действительно могут талантливо сохранять хорошую мину при плохой игре. Далеко не просто понять, что на самом деле у человека на душе, если он улыбается и рассказывает о своем бесконечном счастье.

Юлька понемногу начала общаться с Вадимом, пока, правда, только по бытовым вопросам. Он заезжал утром, чтобы отвезти младшего сына в детсад, теперь же отвозил еще и Борьку. Со мной он не общался – думаю, стыдился своих откровений в порыве слабости, но я его понимала и не напоминала о себе. Я все больше надеялась, что у них с Юлькой есть будущее. Вечером, если Вадим был занят, мы с Юлькой по очереди забирали Борьку из детсада, всякий раз выслушивая жалобы воспитательниц: пацан дерется, ругается нехорошими словами и может послать на три буквы даже воспитательницу.

Каждый раз мы с Юлькой вспоминали, как любит Лилька вставить крепкое словцо, разговаривая по телефону, и вопрос «Откуда он этого набрался?» отпадал сам собой.

Юлька всерьез взялась за воспитание юного невежды. Она проводила дома все вечера, читала детям книжки и придумывала всевозможные игры, сопровождая их нравоучительными лекциями. Я восхищалась ее умением ладить с детьми, мне уже через полчаса, проведенные с этим «вождем краснокожих», хотелось надавать ему звездюлей. Только Юлька могла ухохатываться над юным обалдуем, который на ее требование собрать раскиданные игрушки, театрально заваливался на диван и важно говорил, прижав руки к груди:

– Я не могу, теть Юль, у меня сердце жмет и суставы ломит!..

Я была уверена, что лучшее средство от ломоты в суставах солдатский ремень, но Юлька, как профессор Преображенский, считала, что детей и животных бить нельзя. Я завидовала ее терпению, каждый раз благодаря бога, что Борька живет не у меня.

Впрочем, у Юльки возникли проблемы и поважнее.

– У меня опять с мамой беда, – пожаловалась мне как-то подруга.

– Опять достает тебя моралями? – поинтересовалась я.

– Хуже! – мрачно сказала Юлька. – По твоему совету я зарегистрировала ее в он-лайновой компьютерной игре под ником «Демон зла», и начала она свой «путь джедая» с уровня рядового пилота. Вскоре мы маму потеряли: она режется в эту космическую стрелялку с утра до вечера! Теперь она не интересуется моей жизнью, не готовит, не занимается домашними делами. А недавно потратила половину пенсии на новое лазерное оружие и защитный шлем! Папа очень обеспокоен, и я уже и не знаю, радоваться мне за нее или везти в психушку! Но знаешь, – задумчиво продолжила подруга, – я давно не видела маму такой счастливой!..

На следующие выходные мне позвонил мой московский знакомый – Евгений, и мы встретились снова. На этот раз все прошло без происшествий, и мы прекрасно провели время, договорившись встречаться в каждый его приезд в Северную столицу. Женя приезжал в Питер по делам фирмы почти каждую неделю, и я быстро привыкла проводить с ним выходные. Женя был умен, обладал непередаваемым и мягким чувством юмора, бесконечно придумывал для нас новые виды развлечений и был очень хорош в постели. Я с огромным трудом сдерживала себя, чтобы не влюбиться. Шансов покорить его сердце у меня не имелось: он был давно и счастливо женат, обожал своих детей, и я с прискорбием понимала, что я для него не более чем «лекарство от скуки».

Летом Женя приехал в Питер в длительную командировку, на два месяца – открывать северо-западный филиал фирмы и поселился в съемной квартире, в паре остановок от меня. Мы стали встречаться несколько раз в неделю, и я впервые в жизни стала любовницей женатого мужчины. Вообще такая роль всегда казалась мне незавидной, но в этом случае я утешала себя тем, что он все равно уедет в Москву, так какая мне, в конце концов, разница, кто его там ждет: все точки над «i» были расставлены с самого начала. Так что я, не забивая голову наивными мечтами, просто наслаждалась общением с прекрасным, интересным и очень сексуальным мужчиной, с приятным удивлением обнаруживая, каким замечательным может быть такое вот бескорыстное отношение к мужчине, с бесконечной симпатией, но без сильной душевной привязанности. Поскольку мы стали проводить вместе много времени, я волей-неволей многое узнавала про своего любовника. Про то, что он приехал в Москву из Тулы в семнадцать лет поступать в университет; про то, как на третьем курсе женился на москвичке, благодаря которой получил прописку и возможность по окончании института работать в столице, в одном из ведущих НИИ. Женя с гордостью рассказывал о бесконечной преданности жены, с которой прожили все самые трагические девяностые годы: потерю работы, безденежье, стояние в длинных очередях за бутылкой молока для маленьких детей. Потом – приглашение поработать за границей, новая страна, чужой язык. Он дни напролет пропадал на работе, а на плечи супруги легли все трудности быта, адаптации детей к новым условиям. Она подрабатывала, убирая чужие дома, чтобы тоже приносить доход в семью, и безропотно терпела все свалившиеся на ее плечи тяготы. В начале двухтысячных годов они вернулись в Москву, купили дорогую квартиру, Женя занял высокую должность в крупной русско-канадской фирме, жена, наконец, смогла позволить себе не работать, но сидеть без дела оказалось ей не по нутру: увлеклась строительством дачи. Дети выросли, учились в институтах, все складывалось хорошо. И именно в это время Женю потянуло налево. По его словам, «другие» женщины были у него и раньше, он всегда привлекал к себе внимание прекрасного пола и, бывало, пользовался этой женской слабостью. Но романтические приключения случались не часто и носили в основном разовый характер: на адюльтеры не было ни времени, ни денег. И только теперь, перешагнув рубеж сорокалетнего возраста, он понял, как не хватает ему романтики и приключений.