Арина Ларина - Жених эконом-класса

Суббота выдалась теплая, солнечная, располагающая к отдыху на свежем воздухе. Но у Кати были другие планы.

– Лизка, ты проснулась? – она постаралась крикнуть как можно громче, поскольку кротовское сонное «алле» свидетельствовало о том, что Лизка не только не проснулась, но еще и собирается поспать пару часиков.

– Нет, – уверенно зевнула Кротова. – Не проснулась. Покедова.

– Никакое не «покедова»! – возмутилась Катя. – Ты обещала съездить со мной к Саше!

– Кто такой Саша?

– Никто. Пустое место. Жалкий урод, у которого остались мои вещи.

– Точно, мы ж теперь опять холостые! – обрадовалась Елизавета. – И погода хорошая!

– Мне тошно, и погода не радует. Давай быстрее провернем эту процедуру.

– Ты подготовилась?

– Ты про что? Взяла ли я топор?

– Нет, я про внешний вид, – судя по деловому тону, Кротова окончательно проснулась. – Прическа, макияж и все такое.

– Какое – такое?! Я не собираюсь…

– Позорить меня будешь? Женщина должна оставлять о себе не просто воспоминания, а чувство утраты и безграничного сожаления. Я в журнале читала. Между прочим, умные люди рекомендуют.

– Это чувство обычно оставляют после себя бывшие жены, которые вывозят все содержимое квартиры вместе с розетками и обоями. Ни о чем другом мужики сожалеть не умеют!

– Смотря какие мужики.

– Всякие. Любые. Хватит! Я через час к тебе приеду, чтобы проснулась и оделась!

– Если припрешься не в форме, я с тобой никуда не пойду!

– В какой форме? В милицейской?

– Не остри. У тебя голос злой и нервный. Выпей валерьянки. А еще лучше – просто выпей. Перед такой встряской организму надо расслабиться, – назидательно сообщила Елизавета.

– Тогда я ему спою и станцую вместо скандала.

– А нам скандал не нужен. Нам нужно уйти красиво и эффектно. Чтобы в его душе осталось пепелище и выжженные руины.

– Заряжай гранатомет, в общем. Я еду, – раздраженно пошутила Катя, вешая трубку.

Несмотря на презрительное отношение к советам стремительно терявшей авторитет подруги, Катя все-таки накрасилась. На всякий случай. Она вдруг подумала, что чернявая соперница запросто может оказаться в квартире, как и предрекала Лиза, тогда будет очень обидно выглядеть на ее фоне хуже. А вот если только что проснувшаяся девица будет лохматой и в халате, то Саша, скорее всего, хотя бы на секундочку пожалеет, что так промахнулся с выбором.

– Нормально, – одобрительно осмотрела ее Кротова. – Красотища – вырви глаз. Значит, так. Я все продумала: ты молчишь и собираешь вещи, а говорю я.

– Почему это? Я тоже хочу.

– Чтобы уйти красиво, надо это сделать без эмоций. А начнешь говорить, эмоции попрут, как пар из чайника. Сначала будешь ругать его, потом жалеть себя, а потом вообще может получиться так, что вы вместе начнете жалеть тебя и ругать его. И на почве общности взглядов помиритесь, – сумничала Лиза.

– Типун тебе на язык. Я буду действовать по обстоятельствам.

– Я тоже, – Елизавета мечтательно потрясла кулаками. – Мужиков надо учить, причем в доступной им форме.

– Не пугай меня. Давай без рукоприкладства, а то проведем выходные в милиции.

– Вот. Ты даже допускаешь, что твой трус вызовет наряд. О чем это говорит?

– Ни о чем. Не он вызовет, а соседи. У них там развлечений мало, вот они воспользуются случаем. Давай без самодеятельности.

Любую ситуацию можно планировать сколько душе угодно, но развиваться она все равно будет вопреки нашим планам и расчетам.

Едва подруги вошли в квартиру, как Таисия Федоровна, согласно графику дежурств мывшая пол, радостно всплеснула ручонками и возбужденно заголосила:

– Катенька, какой сюрприз!

Раньше пожилая дама так Катиным приходам не радовалась. Судя по количеству децибел, она хотела собрать всех, дабы потом было что обсудить в компании и поделиться впечатлениями.

– Здрасте, – мрачно отреагировала Елизавета, заранее считавшая всех жильцов потенциальными врагами, так как они проживали на вражеской территории.

– Ты к Саше? – Таисия Федоровна семенила рядом, стараясь оттереть Лизу, чтобы быть поближе к эпицентру. Отважную старушку не пугали возможные боевые действия. Ей было чрезвычайно интересно, кто кого будет бить и за что.

– Нет, мы к вам, – гавкнула Елизавета, свирепо раздув ноздри.

– А я что? Я ничего…

Бабулька попятилась, но окончательно позиций не сдала.

На разобранном диване угадывались две фигуры, слившиеся в объятиях. Голубки спали, храпя на два голоса. В комнате отвратительно пахло окурками и кислятиной.

– Однако, – вытаращила глаза Кротова. – Это ты здесь жила? Ну ты… Ладно, потом обсудим.

Кате и самой было тошно смотреть на этот кошмар: старые обои, убогая мебель, вонь. Наверное, когда над линией горизонта маячит рассвет, даже свалка кажется вполне романтическим местом. Сейчас пейзаж удручал, как кадры из документального фильма про жизнь низов общества.

Оглядевшись, она начала соображать, что именно надо забрать. В сторону храпевшего хитросплетения тел Катя старалась не смотреть. Сердцебиение было просто сумасшедшим, уши горели, а руки ходили ходуном.

– Кать, меня стошнит сейчас. Давай собирай все, и пошли, – прошипела ей в ухо Елизавета. В дверном проеме маячили любопытные физиономии соседей. Передние ряды молча наблюдали, а задние громогласно строили предположения на предмет возможного развития событий.

– Я ничего не соображаю, – одними губами сказала Катя. Голоса не было. Пересохшее горло сдавило тугой петлей.

– Ясно. Косметика твоя?

– Да, – вяло подтвердила она, чувствуя, что еще немного – и сознание улетит в заоблачные дали.

– Вещи вывозит, – громко объявил кто-то, и народ зашумел. Квартиранты немедленно поделились на лагерь сочувствующих и возмущенных.

– Свое берем, – рявкнула Лиза. – И вообще, это частная жизнь, дверь закрыли!

– Еще чего, – завопил тоненький дискант из толпы. – Ты кто такая? Покажь прописку. Вот мы сейчас участкового вызовем!

– Я тебе вызову, у тебя самогонка еще не вся прокапала!

– Сейчас за это не сажают!

– Вот и проверим! Одуреть! Как ты жила в этом курятнике? – прошептала Кротова.

Одеяло зашевелилось, и Катя поняла, что сейчас упадет в обморок. Пульс стучал как швейная машинка в руках опытной портнихи.

– О-па! – неожиданно заржала Елизавета. – Картина Репина «Не ждали». Катька, это не любовница, это – любовник!

Сквозь застилающие глаза злые слезы Катерина увидела взъерошенного Шныря.

– О, девки, – икнул сосед и широко улыбнулся. – Прошу к столу.

– Чего уж, – презрительно хмыкнула Лиза. – Тут, как у Винни-Пуха после дня рождения, ничего не осталось.

– А мы пошлем гонца за добавкой, – подумав, сообщил Шнырь. – Кто идет за «Клинским»? Самый устойчивый. Девки, вам идти за пивом!