Юлия Крынская - (Не)Чаянная дочь для магната

Фрол, намыливая голову, поворачивается ко мне лицом. Я смущённо отвожу взгляд от атлетической фигуры с узкими бёдрами. Хочу слезть с машины, чуть не падаю. Голова кружится. Фрол выключает воду и раздвигает дверцы кабины:

– Дай чем вытереться!

Стягиваю с батареи своё розовое полотенце и протягиваю ему.

– Мне показалось, или это ты собирался за мной ухаживать?

– Думаю, тебе будет приятней, если за тобой будет ухаживать чистый мужчина.

Фрол оборачивает бёдра полотенцем и ступает на пушистый белый коврик босыми ногами.

– Мужских тапок у тебя, конечно, нет.

– Стоптались, только вчера выкинула. Три пары. – Я берусь за ручку двери.

– Подожди, колючка! – Фрол кладёт тёплую ладонь мне на плечо.

Прислоняюсь спиной к двери:

– Ну что ещё?

– Маруся тебе подарок заказала. Мужчину хорошего. Я предложил свою кандидатуру. Идея ей понравилась!

Вот ведь макака маленькая! А Фрол и рад развлечься. Заскучал, что ли, среди своих гламурных баб? Фрол притягивает меня к себе и шепчет:

– Примешь подарок?

Так вампиры в фильмах обольщают своих жертв. Я дурею от его прикосновений. Я потеряла обоняние, но помню аромат его тела. А ведь по состоянию мне дня два до смерти осталось. Упираюсь кулаками Фролу в грудь.

– Зачем такие жертвы, Горюшко? У тебя и так страждущих от Питера до Москвы на четвереньках не переставить.

– Маргош, я сволочь, знаю. Прости меня.

– Да пошёл ты! – Я разворачиваюсь и выхожу из ванной. – И не думай, что я пущу тебя в свою постель!

Кайла развалилась поперек прохода, и я спотыкаюсь об неё. Фрол удерживает меня от падения.

– Тогда мне придётся лечь на полу, – шепчет мне и подхватывает на руки.

Я обхватываю его шею:

– Горин, я же заражу тебя! Уже, наверное, заразила.

Он улыбается и трётся об меня носом:

– Это, Маргоша, и называется Ковид-контакт!

Фрол относит меня в постель, укладывает головой на подушку и укрывает меня одеялом:

– Чем лечиться-то будем? Этот докторишка и не выписал ничего.

– Аптечка в стеллаже у плиты. Небулайзер рядом в коробке.

Меня снова бьёт озноб. Помощь Фрола мне и правда не помешает. Через пять минут я сижу с маской на лице, и набираю в шприц лекарство из ампулы.

– … Камикадзе, Филадельфию, – диктует Фрол заказ по телефону, вытянувшись возле меня на матрасе.

Сверху раздаётся голос Маруси:

– А я мороженое хочу, – она спускается по лестнице и усаживается Фролу на живот, – закажи мне мороженое.

Следом за Марусей спрыгивает шимпанзе и ковыляет к столу. Забравшись на стул, Микки берёт банан из деревянной миски и принимается за еду. Раздаётся цокот когтей по ламинату, и Кайла уже сидит возле шимпанзе. Микки глядит на банан, на собаку, отламывает кусок и кидает ей. Кайла хватает на лету и проглатывает не жуя.

– Для детей что можете предложить? – Фрол гладит Марусю по спине.

Дочка поставила локти ему на грудь и не сводит влюблённых глаз.

– Ты суп-пюре любишь? – спрашивает Фрол её.

– Не-а, – вертит Маруся головой, – мороженое хочу.

– А с молоком единорога? – прищуривается Фрол.

– Единорога?! – серые глаза дочери округляются от восторга. – Буду!

– И котлеты из мяса дракона, хорошо? Две штуки, – лепит Фрол, не моргнув глазом.

Маруся согласно кивает головой.

– Берём, – подтверждает Фрол заказ и откладывает телефон. – Маруськин, налей водички.

Дочка с готовностью бросается к раковине, подвигает табуретку и наливает воду из фильтра в свою кружку. М-да, дуры мы бабы. Но до чего же хорошо! Я ловлю взгляд Фрола. Он подмигивает мне. Всаживаю себе в бедро иглу и присоединяю шприц. Морщу нос – лекарство не из приятных.

Маруся подносит Фролу стакан воды и с нежностью смотрит, как он пьёт.

– Декабрь… – гладит она его по волосам. – Мокрый такой! А ты останешься у нас ночевать?

– Хотел бы, да мама меня на матрас к себе не пускает.

– Так ты же лежишь уже, – разводит руками Маруся.

– Ну это пока, – Фрол тяжело вздыхает.

– Мама, – Маруся упирает руки в бока и смотрит на меня укоризненно.

Сейчас она – вылитый Фрол. Перевожу взгляд с одного на другого. Маруся повторяет по слогам:

– Ма-ма.

– Маруся, нельзя пускать к себе в постель первого встречного! – призываю я дочь к морали.

– Декабрь не первый встречный… – Топает Маруся ногой и подбирает слова: – Он это… ну, это… Избранец, во!

Фрол поднимается с матраса, встаёт перед Марусей на одно колено и целует ей руку:

– Благодарю вас, принцесса!

Раздаётся звонок в домофон. Кайла заливается лаем. Для доставки еды слишком рано. И я знаю, кто это. Оглядываюсь в поисках своего мобильника. Я его даже из сумки не доставала. Батарейка села, наверное. Отсюда и гость на пороге.

Домофон настойчиво продолжает звонить. Фрол идёт открывать дверь, а у меня даже нет сил подняться. Вечер мне уже не кажется таким милым.

Рита

– Кайла, сидеть! – командует Фрол.

Собака замирает у входа в комнату. Хлопает дверь, но Кайла будто превратилась в памятник самой себе.

– Я правильно попал? А, Маруся, привет, – Никита явно растерян. – Простите… А с кем имею честь?

Красивый, как Киану Ривз, Никита – мой бывший однокурсник, коллега и хозяин клиники, пользуется успехом у женщин не меньше Фрола. Но, скорее, за изысканность манер и речи, чем за рельефный торс.

– Здрасьте, дядя Никита! Это мамин парень! – хвастливо вставляет Маруся, кивая на Фрола.

Не удивлюсь, если я уже уволена.

– Ритин парень. – подтверждает Фрол, оставаясь инкогнито. Похоже, его вполне устраивает заявление дочери. – А я с кем имею честь?

– Никита Смехов…

– Мама с ним работает, – звонким голосом докладывает Фролу Маруся про моего босса и с недавнего время «парня». После вмешательства спевшейся парочки, скорее всего, бывшего.

– Не знал, что у Риты кто-то есть, – растягивает слова Никита. – А сама она где?

Мне хочется спрятаться под плинтус.

– Проходите, собака не тронет, – Фрол сама гостеприимность. – Если не боитесь заразиться. Мы тут всей семьёй на карантине.

– Семьёй?

– Дядя Никита, а у меня обезьяна есть! – хвастается Маруся. – Микки! Микки! Иди сюда.

Микки, отложив недоеденное яблоко, слезает со стула и бежит к двери. По дороге шимпанзе отвешивает Кайле лёгкий подзатыльник, но та сидит, как статуя.

С тех пор, как год назад мы возобновили с Никитой общение, я не приглашала его домой. Всякий раз у подъезда отказывала ему в чашке чая таинственно улыбаясь. Конечно! Ведь у меня муж, собака и обезьяна, а Никита знал только о дочери. Должна быть в женщине загадка!

– Рита Сергеевна, моё почтение, – Никита с интересом скользит взглядом по комнате и останавливает его на мне. – А у вас тут мило. Белые обои, чёрная посуда. Прямо, как в песне.