Маргарита Клочкова - Мысли мамы, или Как не загнать себя в угол

Я не выдерживаю первая:

– А ты много книг прочитал по психологии? Прям в этот разбираешься? Да?

Дима встаёт и подходит ко мне, не близко, а чуть поодаль, будто боится прикоснуться:

– Лен, остановись, пожалуйста, обдумай всё ещё раз. Да, я прочёл про воспитание меньше книг, чем вы с Катей, но я уверен, что это полный бред, – он взял паузу. – И пользы от этого меньше, чем от …

Я громко отставляю вбок терку, и мелкие кусочки моркови сыпятся на недавно вымытый пол:

– А вот ты увидишь результаты уже через год, увидишь и пожалеешь о своих словах.

Я стою, чищу картофель, и так больно внутри, я пытаюсь быть супермамой, а Дима норовит усомниться в том, что я говорю, в том, что пишут эксперты, в том, что советуют специалисты, он будто пытается проверить их знания «на зуб». Без конца всё взвешивает, оценивает, вот и сейчас опять его скептическое «зачем сыну нужны эти развивающие занятия», если б знала, то не стала бы просить Диму рвать на мелкие кусочки вату для завтрашнего урока, сама б сделала.

– Скажи честно, ты просто не хотел помогать? Верно? – мне хотелось, чтоб муж признался, чтоб сказал правду.

– Нет, Лен, всё не так. Вообще не так, – продолжал он упираться. – Я думаю просто, что больше пользы дать Паше незаметно эту самую вату, и посмотреть, что он станет с ней делать: рвать, грызть, теребить. А эти занятие в семь месяцев – это, мягко говоря, бред.

Мне осталось почистить последнюю картошку, но я не могла, от услышанного было желание разбить всё вокруг вдребезги, казалось, что муж не слышит меня:

– Я лишь пытаюсь дать ребёнку Лучшее, нашему ребёнку. А что может быть лучше образования, а? – я повернула голову в сторону мужа, который ещё больше отстранился и смотрел на меня, оценивая. – Да, суп можно есть и, если добавить целую огромную картошку с кожурой, просто вари, Дим, подольше, и делов-то, но вкуснее суп будет, когда ты ножичком кожуру срежешь, на брусочки всё нарежешь, так ведь и в жизни…суп супу – рознь.

Дима подошёл ко мне и обнял, я почувствовала, что он понял всё, что я хотела донести, а затем услышала его:

– Где вата, которую надо тебе нарвать? Давай!

03.03.2014

«Давай, ауф видерзеен» – скажу я карьере дружно, или, как говорит мой папа «родила, Лен, сиди спокойно и супы вари! Имеешь на это право!».

Почти полгода приходило это осознание – не могу я работать в полную меру! Не могу! Срываюсь на сына и мужа из-за того, что не успеваю в срок, волнуюсь, что не додаю им, когда вечерами отправляю вдвоём гулять, играть, а сама запираюсь на кухне, даю себе отчёт, что перестала кайфовать от работы, она стала в тягость, ну не могу я «кайфануть», когда заводишь будильник на четыре утра, чтоб часа два поработать до начала «мамско-декретного дня», но все же последней каплей стал клиент-мебельщик.

И я ведь отдала ему все документы за два дня до оговорённой даты, а он размахивает перед моим лицом бумагами с таким видом, будто я ему по ошибке под нос подсунула грязный подгузник сына, размахивает и с ухмылкой так снисходительно произносит:

– Видать, Елена Андреевна, материнство вас расслабляет не на шутку, или нет? Мне вот вас посоветовали, как специалиста, а что на деле? Сто тринадцать слов не переведены.

Я смотрю на этого тучного высокого дядьку, от которого пахнет смесью карамели, пыли, сигаретами и слюной; ни разу прежде не чувствовала такого, будто не изо рта воняет, а прям во рту бежит такая мерзко-зловонная река слюней.

Затем я перевожу взгляд на семь листов перевода, выполненного по ночам, выполненного с привычной мне скрупулезностью отличницы и не понимаю, что он имеет в виду.

А он с ещё большей ухмылкой продолжает, рассказывая мне, что посчитал все слова в оригинале на немецком языке и в переводе на русский, и в результате не досчитался ровно ста тринадцати.

Я пытаюсь объяснить сначала с улыбкой, что нельзя сравнивать количество слов в разных языках, что структуры отличаются, что в немецком, например, есть артикли, а глагол в прошедшем времени может состоять из нескольких слов.

Но это вообще не действует, и я слышу в ответ

– Дескать, «недоработочка» вышла, раз артикли не смогли перевести? как поступать будем? Снижать стоимость за перевод? Нет, тут, ЕленАндревна, не в деньгах дело, я могу скидочку сделать, как молодой маме, которая ещё не пришла в рабочую форму. Тут дело в том, что вы оправдываетесь, а не признаёте свой «косячок», так сказать.

Я смотрела на него, и этот тучный высокий дядька на глазах превращался в моем сознании в моего семимесячного сына, который полюбил недавно облизывать обувь, и я, наивная, ему сначала пыталась объяснить, что грязь, заболеть можно, что не надо так делать, а Паша продолжал.

Он взглядом хищника в саванне, выслеживающего жертву, которая пришла на водопой, выслеживал, когда гости или я случайно оставляли ботинки у порога, быстро полз к двери и начинал лизать, потому что на мои доводы ему было всё равно – он хотел лизать и лизал!

Так и этот дядька, он был уверен на тысячу процентов, что Прав, что я горе-переводчик, не умеющий переводить артикли, и своим довольным видом победителя, размахивая передо мной «неДопереводом».

Он улыбался мне довольный своими доводами и напоминал сына, сидящего на пороге с ботинком и улыбающегося грязным ртом победителя в схватке с мамой.

В общем, если Вселенная реально посылает нам знаки, то это как раз знак, знак, что надо побыть просто мамой, а не всЁмогущей: и мужа накормить, и с сыном поиграть, и мебельщику артикли в зад, ой, то есть в перевод, вставить.

15.03.2014

Я думала, он умрет. Трясла, и сама задыхалась, потому что от страха и сама не могла сделать вздох.

Я решила поздравить свою Катюшку с днём рождения, начала витиевато говорить свои пожелания, нарезая круги по нашей уютной однокомнатной квартире, то к шкафу в ванной зайду и посмотрю на себя в зеркало, то в коридоре начинаю рассматривать полки, поправляя статуэтки, замечаю пыль, обдумывая, может, прямо сейчас вытереть, то останавливаюсь и смеюсь сама над своими шуточками про возраст и остеохондроз как подарок.

Паша в это время в новой клетчатой рубашке ползает по комнате, исследуя мир, другими словами, облизывая и рассматриваю всё, абсолютно всё, что попадается на пути: игрушки, мою тапку, журнал, который стащил с дивана.

– Катя, и пусть твоё желание стать самым крутым знатоком психологии сбудется! – на этих словах я понимаю, что Паша как-то странно прислонился к своё кроватки, широко открыв глаза, не двигается и пытается вздохнуть.

Резко кидаю телефон на пол, подбегаю к нему, в руках Паши – яблоко.

Черт! Он откусил яблоко, которое я положила себе перекусить!

Как? Как ему хватило сил, у него ведь маленький рот, зубки, как сахарочки, еле видны.