Басова Анастасия - Любовь на производстве

Все события и герои вымышлены. Любые совпадения с реальными личностями случайны.

Ты стал моей не сбывшейся мечтой…

Снова осень. Прошло уже два года со времени моего расставания с парнем и два месяца – с момента увольнения. Да уж, навалилось все сразу. Хотя как сказать навалилось? Это знаете, как бывает? Когда тебе плохо, ты специально делаешь что-то такое, чтобы стало еще хуже. Кто-то слушает грустную музыку, кто-то слезливые фильмы смотрит. А я, вот, решила с работы уволиться. Не то, чтобы любимой, но такой привычной и удобной. Трудилась там восемь лет. Слаженный коллектив, неплохие показатели по работе, оплата труда, опять-таки, устраивала. К тому же, год назад меня перевели в другой отдел с повышением оклада. Казалось бы, живи и радуйся, но нет. Где-то вычитала, что есть даже термин такой, определяющий подобное деструктивное поведение, что-то типа самосаботажа – когда ты сам себе запрещаешь успех. Я тоже придумала такое самонаказание.

И вот стою возле проходной на новую работу – иду на стажировку. Ерунда, наверно, какая-то – работа на хлебном производстве… Да к тому же не с бумагами и отчетами возиться, как я привыкла, а непосредственно что-то лепить своими руками. Хотя есть в этом какая-то романтика: когда каждый день видишь результаты собственного труда. Правда сегодня я уже наработалась в другом месте – прохожу стажировку официантом в ресторане. Но, раз пришла сюда, надо попробовать – не понравится – значит, выберу должность официанта.

На проходной сидит усатый вахтер и, кто бы мог подумать, без пропусков не пропускает.

– Девушка, вы куда?

– Мне назначено на хлебозавод «Пончик».

– Позвоните, пусть вас выйдут встретить.

«Как все серьезно, еще бы номер найти. И куда он запропастился? А, вот и он». Набираю:

– Здравствуйте! На сегодня мне назначена стажировка на хлебозавод «Пончик». Я стою на проходной.

– Сейчас выйду вас встретить. Ожидайте, – ответил голос из трубки.

Через несколько минут пришла низкорослая несколько корпулентная блондинка средних лет и повела меня за собой.

– Вы на булочки? – спросила дама.

– Эээ… не знаю, у меня в направлении написано: мелкоштучные изделия.

– Значит, на булочки – констатировала дама.

Мы прошли проходную, двор, зашли в большое помещение на первом этаже, где ездили погрузчики, поднялись на второй этаж – там, судя по всему, была женская раздевалка. Туда-сюда сновали женщины-работницы в белой форме.

– Вам же сказали на собеседовании взять с собой сменную одежду и обувь, на время пока мы вам не выдадим форму? – спросила меня блондинка. – Переодевайтесь и снимите с себя все украшения.

– Да, конечно. Но я не могу снять одну маленькую сережку с уха, я ее никогда не снимаю, боюсь, что она вообще не снимается. – Зачем-то, видимо, от волнения, выпалила я.

– Правило есть правило – едино для всех. Таковы условия нашего производства: не дай бог что-то попадет в продукцию. Кроме того уже были прецеденты – в тот раз половину бригады уволили. – Выдала свою тираду дама. Но потом внезапно добавила:

– впрочем, если незаметно – то ладно. Наденьте шапочку и следуйте за мной.

–О, черт, еще и шапочу, – с досадой подумала я.

Надев этот неприглядный «головной убор», я почувствовала себя маленькой белой мышью. Вообще интересная картина вырисовывалась: так много людей вокруг и все как белые мыши. Почему-то вспомнились зарубежные фильмы про лаборатории, где изготавливали что-нибудь жутко секретное.

– Вот наш цех, – показала на пространство перед собой дама. Даму, кстати, звали Аленой Петровной, и была она, как я сразу поняла, нашим бригадиром.

– Здесь все и происходит – продолжила свое объяснение женщина. – Сначала месится тесто, потом девушки его раскатывают, формуют, делают из него булочки и отправляют в печь. Дальнейший процесс движения продукции тебе покажут позже, начнешь с азов. Пока понаблюдай.

– А мне позволят сегодня что-нибудь сделать своими руками? – наивно спросила я.

– А ты думала, просто так стоять будешь?! Вот твой наставник, знакомься, ее зовут Динара, она покажет, как все у нас устроено и всему научит. Если будешь стараться – все получится быстро, здесь нет ничего сложного, высшего образования для этого не требуется.

«Вот, блин, сыпит соль на рану – высшее образование у меня как раз-таки есть. Но, до сих пор (а мне уже, на минутку, тридцать три) это высшее образование ни разу толком и не пригодилось. Может быть, лепить булки – не такая уж и плохая идея?», – пронеслось у меня в голове.

Динара оказалась родом из Дагестана, ей было сорок девять лет, но выглядела она значительно старше своего возраста. Внешность Динары была типичная для женщины ее национальности: темные волосы и глаза, крупный нос. Еще у нее была добрая улыбка. В Петербурге жила с дочкой, зятем и внучкой, остальные родственники остались в дагестанской деревне. Поэтому каждый год на один летний месяц Динара ездила на Родину. На «Пончике» женщина работала уже пять лет. Начинала с уборщицы, потом перевели на формовщицу, а теперь она – наставница для вновь прибывших. А еще, с Аленой Петровной они были чуть ли не подругами, но субординацию все же соблюдали.

Динара подвела меня к рабочему столу. Точнее, было сдвинуто несколько столов, на которых человек десять – двенадцать девушек самого разного возраста и национальности творили чудеса с тестом. Поначалу я даже засмотрелась на эту виртуозную работу: кто-то катал рулеты, кто-то разрезал их на маленькие кусочки – булочки, следующий подкручивал эти булочки, дальше изделия собирали на противни, ставили в вагонку и увозили в расстойку. Хорошо уяснила я эти процессы несколько позже, а научилась все делать – гораздо позднее.

Наставница начала рассказывать и показывать всю процедуру лепки, а потом предложила и мне попробовать скатать рулет. Наблюдая за другими, кажется все довольно просто, но когда начинаешь делать это сам, все выходит как-то вкривь и вкось. Надо отдать должное Динаре, не теряя терпения и не повышая голоса, она вновь и вновь повторяла мне весь процесс: как держать руки, пальцы, как скатывать рулеты. Но у меня снова и снова не получалось.

Первые пару часов тянулись бесконечно. Работа была ночная, сменная. Смены, как обычно в таких случаях, длились по двенадцать часов. Прошло совсем немного времени, а я уже чувствовала усталость во всем теле и, с ужасом осознавала, что стоять мне здесь еще, как минимум, часов десять… Я молилась всем богам, чтобы дали сил выдержать. Почему-то просто сказать, что эта работа мне не подходит и уйти я не могла, хотя, конечно, имела на это полное право. Есть у меня такое дурное свойство: иногда как будто кляп в рот воткнули, да так, что не могу сказать ни слова, хоть ты тресни. Но вот нас отпустили на десятиминутный перерыв, а еще часа через полтора – на обед. Дальше время побежало быстрее, несмотря на то, что очень хотелось спать. К ночному режиму мой организм, на тот момент, еще не приспособился.