Елена Амеличева - Очешуеть! Я – жена дракона?!

– Друзья, а может, хватит? Не дело вы удумали! – попытался урезонить спорщиков рыжебородый, но куда там, их уже несло – и берегов не видать!

– Ну, согласен? – я прямо увидела, как Элиас подался вперед.

– Согласен! – выкрикнул Рэйнар. – Слово даю!

– Друзья, разбейте и будьте свидетелями нашего спора!

Перед моими глазами отчетливо встало рукопожатие глупых драконов.

– Разбил! – торжественно провозгласил ежик. – Теперь с любопытством жду исхода! Где же эта девица?

– Ничего, подождем. – Элиас расхохотался. – Будущую жену можно и подождать, да, Рэйн?

***

Я дрожащими руками нацедила в кружки кваса и с трудом удержалась, чтобы не плюнуть в них. Промокнула слезы в уголках глаз краешком фартука. Можно было бы, конечно, выплеснуть квас в ваши наглые рожи, гнусные драконы, да выставить вас вон из таверны, запретив и на пороге появляться. Но это слишком малое наказание за ту пакость, что вы удумали.

Я улыбнулась сквозь слезы. Есть план получше! Подняла тяжелый поднос и вышла в зал. Я вас навсегда отучу на девическую честь спорить, подлые чешуйчатые! Так напугаю, что мало точно не покажется! Держитесь!

– Вот ваш квас, господа, – я поставила поднос на стол. – Еще чего-нибудь изволите?

– Изволим, – Элиас усмехнулся. – Да, Рэйн?

Дракон молчал, глядя в стол, и в моей душе уже затеплилась надежда, что он окажется выше этой глупой затеи. Но, увы.

– Да, – Рэйнар поднял на меня золотисто-желтый взгляд. – Хочу спросить вас, Северина, не согласитесь ли вы в обмен на это, – на стол лег еще один золотой талан, – подарить мне свои пылкие ласки?

Все-таки сказал. Сравнял меня с грязью на своих туфлях. Эх ты, а еще благородным зовешься!

– Отчего же не согласиться? – я взяла монету. – Такому красавчику не откажу!

Ну, как выпутываться будете?

Глаза драконов одновременно вспыхнули. У Элиаса они горели подленьким торжеством. У рыжебородого – удивлением. У ежика – простым весельем с щепоткой зависти. А вот у Рэйнара… Сквозь свои слезы я даже не разобрала толком. В его глазах плескалось разочарование, толика печали и… Что-то еще. Но мне было не до того.

Развернувшись, пошла прочь из зала на негнущихся ногах.

– Попал ты, Рэйн! – загоготал ежик.

– Ребят, хватит, – снова вмешался рыжий. – Забудьте об этой ерунде. Право слово, уже не смешно.

Мне тоже было не смешно, когда зашла в закуток, где сидел дядюшка Костолом. Он всегда был тут, сколько я себя помнила. Раньше мерялся силой с мужиками, у кого рука сильнее, на кулаках, всех побеждал. Многим кости ломал, за что и кличку получил Костолом. Но потом появился какой-то заезжий ухарец, который поборол его, да так, что руку поломал в пяти местах.

Переломы срослись, но больше на кулаках он биться не смог. Сник и едва не спился. Но моя мама наняла его охранником и вот этот закуток ему отвела. Тут он и жил с тех пор. При необходимости выкидывал нетрезвых буянов за дверь, дрова колол, воду таскал да полы мыл по ночам.

– Чего ревешь? – отложил деревянную заготовку, из которой что-то с любовью выстругивал. – Кто обидел, кажи гада, знатно отделаю, вовек науку не забудет, подлец!

– Да сама уж проучила, – тяжело выдохнула и села на лавку. – Только жалею теперь о содеянном.

Лучше бы и в самом деле квасом их умыла, да за порог выставила. А теперь уж поздно. И на душе так муторно!

– Ни о чем не жалей, детка, – Костолом улыбнулся. – Сделанного не воротишь, так чего понапрасну душу мучить?

– Верно говоришь, дядюшка. – Кивнула и достала из передника эти проклятые таланы. – Вот, припрячь один, пожалуйста, чтобы батюшка не прознал.

Один талан заработан честно. Обувку сестрам на него справлю зимнюю, а то уж совсем износились башмаки у них. А вот второй пойду и в морду швырну этим чешуйчатым.

Не успела встать, как в каморку ворвалась Лина.

– Риночка, господа-то уходят! Не съели ничего, даже квасу не попили, уходят!

– Ну и пусть идут, чего всполошилась? – я пожала плечами. – Пойдем, проводим гостей дорогих.

Да так, чтобы навсегда забыли путь в нашу таверну!

– Куда же вы так торопитесь? – только на улице догнала шустрых драконов.

– Иди, Рэйн, пусть девочка отработает талан по-полной! – ежик толкнул друга в спину.

– Что ты хотела? – Рэйнар мрачно глянул на меня.

– Вот это вам вернуть! – швырнула в грязь у его ног золотой. – Я слышала ваш разговор, благородные господа! Все, до единого словечка! И как меня с дерьмом смешали, и как поспорили на честь мою девичью, цену ей определив!

– Северина…

– Заткнитесь, Рэйдэн, довольно уже сказали! А вы, – обвела взглядом остальных, – постыдились бы! Ведь всех вас на свет матери в муках произвели. Тоже женщины они, разве не так? Их также не уважаете? Или только бедных девушек за грязь считаете?

– Да я тебя!.. – Элиас замахнулся на меня тростью.

– Не смей! – прорычал Рэйнар и, выхватив ее из его рук, сломал об колено и отшвырнул в сторону.

– Бесстыжие вы, – тихо добавила я. – И за это жизнь вас накажет! – по лицу потекли слезы. – В таверну больше не являйтесь, ни одного не пущу! Ходите в свои дорогие рестораны и там ищите продажных девок, тут таких отродясь не водилось!

Резко развернулась и зашагала обратно.

Чтоб я еще раз увлеклась драконом! Да никогда!!!

Ну, однако, и денек сегодня выдался! Очешуеть, иначе и не скажешь! С тяжелым вздохом я нырнула в ночную рубашку и села на кровать, заплетая косу. У меня уже и язык заплетается, и глаза сами собой закрываются. Все, надо забыть про красавчика-дракона, который оказался ничем не лучше многих других высокородных, и ложиться баиньки.

– Пошел ты, Рэйнар! – прошептала я.

– Пошшшшел ты, пошшшел ты! – тут же повторил попугай, который сидел рядом, на своей любимой подставке, выструганной дядюшкой Костоломом.

– Ты чего взбеленился, Юджин? – улыбнулась и погладила пернатого.

Кроме нехитрого гардероба да лент для волос белоснежный какаду с желтым хохолком на голове – единственная моя собственность. Достался от одного посетителя таверны. Попросил приглядеть за птахой пару дней, да так и не явился обратно.

– Се-ве-ри-на, – нараспев пророкотал птах и шажочками по руке перебрался на мое плечо. – Цьмок-цьмок! – ткнулся шершавым клювом в щеку.

– Подлиза, – я рассмеялась и тоже чмокнула его.

– Цьмок! – распушил перья. – Пррриятнооо!

– Не сомневаюсь. Давай спать, Юджин. Завтра ранехонько просыпаться, работы невпроворот!

– Ррррабооота! – нахохлился. – А цьмок-цьмок?

– Был уже цьмок-цьмок! – возмутилась я. – Все, бессовестный, марш на подставку!

– Северина! – Лина ворвалась в мою комнатушку, где умещалась только кровать да крохотный столик. – Идем, батюшка ждет тебя в кабинете! Ну, быстрее идти сказывал!