Мора фон Эпштейн - Рыжий рыцарь, золотой менестрель

Мои опасения подтвердились, из-за каменного края виднелась рука. Тонкая, с длинными пальцами, но вместе с тем непомерно худая и бессильная. Кости да кожа, без надежды на кровь и мясо. Мне бы не хотелось однажды оказаться на его месте.

– Элли, у меня в сумке моток верёвки, – я вернулась в комнату и начала стаскивать камзол, – достань, пожалуйста. И флягу с водой захвати.

– Лоран, а ты уверен, что хочешь это сделать? Ты справишься?

– Там сбоку какую-то горгону для красоты приделали. Или птицу? Не важно. До неё я доберусь по карнизу, а дальше дело для настоящих мужчин.

– А если сорвёшься?

– Верёвку дай, вот так. Другой конец завяжи на ножке кровати. Теперь никуда не денусь.

– Лоран, – Элли сунула мне в руки наполненную флягу, – а зачем ты это делаешь?

– Хороший вопрос, – я задержалась на подоконнике и задумалась, – но не ко мне. Я даже не могу понять, зачем спас Эвана. Видимо, шевеление мозгами – работа не для менестреля.

Нет, в этом вопросе я откровенно лукавила, а вот преодоление отвесных стен под возмущённое карканье ворон, дело действительно не для менестреля и тем более не для девушки. На месте стражников я бы давно ставила на себя ставки, ругалась и подбадривала весёлым улюлюканьем. Но, увы, меня никто не замечал, давая возможность самостоятельно выбрать: вернуться или упасть. Но я, как истинный мужчина, отвергла и то, и другое, и вопреки всеобщему ожиданию (в лице Элли), вскарабкалась на площадку. Троекратное ура, фанфары и лавровый венок мне на шею. Приступим к следующему этапу нашей авантюры.

Вопрос «зачем я это делаю» вновь остался без долгожданного ответа.

Пленник, а как я и ожидала, это был действительно закованный в цепи пленник, поражал своей худобой и измождённостью. Пробудь я столько времени под палящими солнечными лучами, от меня бы тоже остались кожа да кости. Но, глядя на него, появляется стойкое ощущение, что скелеты в темницах выглядят откормленней. Волосы то ли седые, то ли белые, из-за грязи не разберёшь. Щёки ввалившиеся, губы ещё белее, как и вся кожа, глаза закрыты. А дыхание до того тихое, что сразу не разберёшь, жив он или благополучно отошёл в лучший мир.

Хотя чего мучаться, опыт оживления записных мертвецов у меня как ни у кого. Любой некромант обзавидуется. Будем действовать по проверенному плану.

– Пей, голубчик. Вот так. Вот умничка.

Тонкая струйка прохладной воды потекла меж разомкнувшихся губ и исчезла во рту. Сначала мне показалось, что я опоздала и все старания напрасны, но скелет шевельнулся и подался вперёд. Звякнули насквозь проржавевшие цепи, моя рука скользнула ему под голову и успела придержать. Вода хлынула широкой лентой, играя на солнце разноцветными бликами, и по-прежнему стекая, куда следует. Он пил жадно и с таким нетерпением, что я испугалась за флягу, напряжённо поглядывая, не отгрыз бы горлышко. Но, слава Богу, она показалась пленнику мало съедобной, и, выдув всё до последней капли, он со вздохом вернул её, начиная двигаться свободно и даже без боли.

Боже, это твои шутки? Сколько можно? Мне хватит одного умирающего колдуна, не стоит превращать мою глупость в устоявшуюся традицию. Ещё этот замок подозрительный, тут что, сезон охоты на колдунов объявили? А меня в самый разгар принесло?

Пленник больше не походил на обтянутый кожей скелет. Начали проступать набухшие вены, появились жилы, начали вырисовываться мышцы. Меньше чем за десять минут, жалкое подобие человека превратилось в достаточно красивого тридцатилетнего мужчину. И пускай ещё худого и измождённого, но привлекательного. А глаза у него серые и до того пронзительные, что вспомнился Марк.

– Спасибо, – это было первое, что я от него услышала и голос мне несомненно понравился.

– В кои-то веки дождался, всегда бы так.

– Значит, Эван тоже жив, – слишком лихо догадался пленник, – ты прав, для него поблагодарить – легче удавиться. Это хорошо, что мы оба выжили, ещё поквитаемся. Менестрель, я буду ещё больше тебе благодарен, если ты оставишь мне нож.

– А, э-э, за что тебя наказали? – извернулся я, неуверенно нащупывая в сапоге кинжал.

– Ты меня спас и, думаю, имеешь право знать. Я – Альберт Тренелл, маг служащий баронессе де Борн верой и правдой. Полагаю, ты знаешь, где успел побывать Эван прежде, чем ты его нашёл. Я пытал его по приказу моей госпожи, даже помог провести обряд, а потом помог сбежать. Мне приказала это миледи. Я помог ему выбраться из темницы и показал тайный ход, но по закону за такое полагается смертная казнь, которая была приведена в исполнение.

– Ничего не понимаю, – тупо отозвалась, пытаясь разобраться в этом клубке и понимая, что лишь больше в нём запутываюсь, – что за обряд?

– Обряд проклятия. К Луизе обратилась Чёрная Богиня и предложила его провести. А меня отрядили ей помогать, – по губам мага скользнула хищная улыбка, – теперь, если он хоть на мгновение расслабится и забудет о контроле, огонь, заключённый в его душе, будет вырываться в мир.

А, ну теперь хотя бы ясно, откуда взялись пожары. Когда имеешь дело с магами надо быть готовой к самой извращённой фантазии.

– А кто такая Чёрная богиня? Дерил?

– Он успел тебе всё растрепать? Как опрометчиво с его стороны. Ты угадал, но произносить её имя вслух – плохой знак. Демон может появиться там, где произносят его имя.

– Быть суеверным, не к добру.

– Может быть, но я всё равно посоветовал бы тебе не рисковать. Неженское это дело.

– Что-что? – я из последних сил попыталась разгневаться, но получилось плохо.

В своё время Марк очень красочно доказал мне, что врать магам по меньшей мере бесполезно. И если Эван оказался достаточно глуп, то это лишь указывается на его кровное родство с Йваном, тот тоже был записным двоечником.

– Врать нехорошо, – улыбнулся Альберт, – ты знаешь, что носишь на груди?

– Ты, – я порылась и извлекла на свет статуэтку, – об этом?

– Откуда она у тебя? – глаза мага загорелись неподдельным огнём.

– Моим учителем был некий Марк, но больше четырех лет назад он пропал. Я забрала её из его комнаты на память.

– Статуэтка стояла на виду?

– Вроде бы да.

– Значит, учитель запланировал это с самого начала, – Альберт потеребил себя за подбородок и неожиданно рассмеялся. – Да, это вполне в духе Марка. Что ж, моя маленькая спасительница, будь отныне осторожна, ибо в твоих руках Ключ от Подземного мира.

– Здорово, – я скривила улыбку, – и Марк надеется, что я смогу его уберечь?

– Почему надеется? Знает. Иначе бы не оставил. Хотя, возможно, другой кандидатуры не было. Ключ может носить либо сам творец – лично Марк, либо те, кого он создал, либо девушка–девственница. Третий пункт самый реальный, всех его творений я и так знаю. Ну, так что? Оставишь мне кинжал?