Елена Жукова - Как продать слоника?

Формула для определения идеального веса была разработана в 1871 году французским хирургом и антропологом Полем Брока. Формула подходит для людей выше 155 и ниже 185 сантиметров среднего телосложения. Для женщин идеальный вес определяется как (Рост – 100) х 0,85

– Блин-блин-блин! Зачем я пообещала? Надо было убедительней врать про командировку. Хотя Ленка-то точно знает, что ни в какие командировки я не езжу. Может, просто плюнуть и никуда не ходить? Даже если Ленка обидится. Ее проблемы. Да. Или в самый последний момент соврать, что заболела? Все равно за две недели я ничего не успею. Можно, конечно, сесть на одни овощи. Или на кефир. Это минус… м-м-м… килограмма полтора. Но при моих восьмидесяти восьми полтора килограмма – это как скидка в двести рублей при покупке «Мерседеса».

Я сидела в спальне перед трюмо и в который раз с тоской смотрела на свое отражение. Неужели эта жирная плюшка – я, Маргарита Милютина? В прошлом Милютина. А сейчас – Толст ых. По мужу. Не фамилия, а приговор. Да. Надо было свою оставлять. Почему-то моему бывшему эта жуткая фамилия совсем не мешала оставаться стройняшкой. Наверное, врожденный иммунитет. А я, как только поменяла паспорт, так сразу и начала пухнуть. Сначала от счастья. Радовалась, что у меня теперь есть семья, дом. Семейный очаг. И в этом очаге у меня все время что-нибудь варилось.

Короче, каждый вечер, едва переступив порог, счастливая идиотка Рита подрывалась готовить любимому мужу Владику «ресторанный» ужин. С закуской, горячим и десертом. Да. Плюс в выходные извращалась с блюдами какой-нибудь особенной кухни. Выискивала рецепты в Интернете и готовила, готовила, как ненормальная. А пока готовишь – пробуешь, дожираешь разные там остатки и излишки. Как говорится: лучше в нас, чем в таз.

Обычно на эти гастрономические оргии к нам приходили наши тогда еще общие друзья. Петров со своей чокнутой Олей. И Ромка Баранов со сменной девушкой. Правда, мужикам всегда нравилось только мясо. И чем проще, тем лучше. А девчонки охали-ахали, просили поделиться рецептиком. Клуши! Верили, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок. Ха-ха. Возможно, если мужику уже за шестьдесят. А если до – то совсем через другой орган.

Постепенно Толстых вместо «солнышка» стал называть меня «пончиком». Мне бы, идиотке, уже тогда задуматься. Но словечко казалось таким милым, домашним… Владикова нынешняя – журналистка кабельного телеканала – худая, как швабра, и вообще не умеет готовить. И ничего, прекрасно себе живут. Уже третий год. Хотя так и не расписались. Со мной, хоть мы и были расписаны, он продержался меньше. Два года без месяца.

На самом деле, разрыв – это жутко мерзкая вещь. Для того, кого бросают. Да. Жизнь лишается привычного смысла. Вкус исчезает. Жуешь, жуешь, и никакого удовольствия. Пресная ежедневная жвачка. Мякина.

Уходя, Толстых, гад, проехался по моему адресу. Как пощечину залепил: «Тебя интересует одна еда. С тобой скучно». Никогда ему этого не прощу, никогда! И все это неправда! Я кормила его, чтобы выразить свою любовь. Заботилась. И сам он, между прочим, когда приходил с работы, то первым делом спрашивал: «Солнышко, а что у нас сегодня вкусненького?»

Короче, когда Толстых свалил, он забрал с собой всю технику. Домашний кинотеатр, музыку, комп. А мне достались холодильник, микроволновка, мультиварка и хлебопечка. Все по интересам. Да. В результате мне ничего не оставалось, как только использовать все это хозяйство по назначению. А ведь я могла бы слушать музыку. Или смотреть передачи про здоровый образ жизни. Но вместо этого я готовила и жрала, жрала и снова готовила. Надо же было как-то снимать стресс. Доснималась: восемьдесят восемь с утра до завтрака и без одежды. Икс-икс-эль. То есть пятьдесят четвертый. Вместо сорок шестого до свадьбы. Это уже не милый «пончик», а самая настоящая жирная плюшка.

Блин, каждый день я даю себе торжественную и нерушимую клятву, что буду худеть. С утра мне даже удается удержаться от сахара в кофе и шоколадки вприкуску. Часов до одиннадцати я жутко горжусь собой. Считаю, что вступила на праведный путь новой жизни и потеряла свои первые миллиграммы. Но к одиннадцати хроническая тупость клиентов и вечные придирки Мурены доводят меня до жуткого стресса. Да. Приходится доставать из сумки плитку шоколада. Случайно завалявшуюся там…

Шоколад! Мое сладкое утешение. Мой витамин счастья. Любовь, которая никогда не изменит! В конце концов, если к моим восьмидесяти восьми прибавить какие-нибудь пятнадцать граммов маленькой дольки, от этого ведь ничего не изменится? Правда, съедаю-то я сразу всю плитку. Сто граммов. Тоже не безумный вес… Да. А после этого кое-как домучиваюсь до обеда.

Впрочем, обед – это одно название. В нашем жалобном отделе всегда какие-то ЧП. Положен законный обеденный час. Но стоит этому часу приблизиться, как тут же появляется очередной идиот, который просто не может ждать. Нет, ты хоть в обморок от голода свались, его это не колышет. Ему типа надо! А мне, значит, не надо? Так что «привед, обед». Понятно, что дома я просто не могу не ужинать.

Какой идиот сказал, что есть нужно до шести? Наверное, тот, кто никогда не работал в офисе. Я возвращаюсь домой без десяти семь. Пока переоденешься, пока все приготовишь. Ужин получается никак не раньше половины восьмого. Ну не могу я отказать себе в маленькой порции радости! За весь мерзкий, никчемный день. Я это заслужила! И после ужина всегда приходят мысли, что завтра обязательно надо начать худеть.

А ведь когда-то у меня были большие выразительные глаза. Нет, правда-правда! Толстых так и называл меня – «девочка с глазками». На самом деле, он был одним из моих клиентов. Пришел с претензией, что ему неправильно насчитали страховое возмещение по автомобилю. Ну, при ремонте вылезло скрытое повреждение. Да. Владик потом говорил, что я ему сразу понравилась. Покорила его своими «глазками».

Глаза-то у меня, конечно, никуда не делись. Они просто слегка потерялись среди щек. Да. Вообще щек стало слишком много. И второй подбородок явно лишний. Зато у меня нет морщин! Кожа натянута, как тесная наволочка на пухлую подушку. Интересно, а если я все-таки когда-нибудь похудею, они у меня появятся? В смысле, морщины? Может, не стоит и начинать? Говорят же, что хорошего человека должно быть много… Да. Много, но не слишком. Восемьдесят восемь – это уже перебор. При росте сто шестьдесят один. Короче, по какой формуле идеального веса не считай, все равно сильный перебор.

На самом деле, если покраситься поярче, глаза и сейчас смотрятся очень даже ничего. Но не сравнить с тем, как было в школе! Или в институте! Я уже давно не та Рита Милютина, которая кружила головы мальчишкам. Да. Теперь я Толст ых.