Brangusis - Когда сталкиваются миры

– Вообще-то, наукой давно доказано, что женщину парализует в присутствии симпатичного ей мужчины, – подмигнул Айзек.

– На что это ты намекаешь?

– На то, – шикнул Итан, – что она тебя любила и в твоем присутствии становилась принцессой Ой-Я-Вся-Такая-Беспомощная, чтобы ты уделил ей больше внимания и лишний раз проявил себя героем, которым бы она восхищалась. А в этом воплощении ты ей побоку, поэтому она рвет и мечет и ни разу не беспокоится о том, что ты о ней подумаешь. Идиот.

В этот самый момент Моника пронзительно взвизгнула и смачно шлепнулась на пятую точку. Скейт покатился обратно к ногам Мартина. Ее тут же окружили.

– Эй, ты в порядке? Больно ударилась? Ничего не сломала? Вызвать скорую?

– Я придумала! – заорала Моника, даже не думая подниматься. – «Сначала ты вкладываешь свое сердце в мою руку, а потом орешь, что ты не моя собственность».

– Странно. Мне показалось, ты головой не ударялась, – сказал Итан.

– Это текст нашей песни, болван! Вы же сами сказали мне написать песню о том, как я ушла от своего бывшего! Ну и вот, взбрело на свежую голову.

– Я никогда на тебя не орал, – пробурчал Мартин неслышно.

– Ну? А дальше что? – спросил Айзек.

– Это все, – покраснела Моника.

– Слушайте, а это идея! – подхватила Диана. – «Сначала вы говорите – люби себя такой, какая ты есть, а потом шьете трусы для манекенов».

– А что? Очень даже недурственно, – сказал Итан. – «Сначала вы говорите, что я ваша гордость, а потом заставляете продавать барахло для тупых эмо».

– «Сначала вы говорите, что все евреи хитрые и жадные, а потом удивляетесь, что так оно и есть», – сказал Айзек.

– Я диссертаций по литературе, конечно, не писал, но мне кажется, это какой-то белый стих, – сказал Мартин.

– Да какая разница! – подскочила Моника, сжав в кулаки ободранные ладони. – В панк-роке никогда рифмы не бывает! Айда записывать! За мной!

Она снова вскочила на скейт и криво покатила вон с площадки.

– Подожди!

Диана спешно похромала за ней на роликах. Айзек поехал на самокате. Итан и Мартин переглянулись и потопали на своих двоих.

13

– Ди, тебя точно провожать не надо? – спросила Моника вечером, когда Итан стал закрывать магазин.

Диана гордо хмыкнула.

– Нет, спасибо. Пусть лучше тебя Ноа проводит. Ты же так ему нравишься.

– Ди, какого хрена?!

– Всем пока, до завтра! – Диана сделала ручкой и вышла из магазина.

– Нет, ну нормально?! Ей все время кажется, что я хочу ее обидеть! Что я ей сделала?

– Да ладно? У кого, интересно, она этого нахваталась? – поднял бровь Мартин.

– Ладно, я домой, пока всем.

Моника вышла, и Мартин поспешил за ней.

– Эй! – завопила она. – То, что Ди глупость сморозила, еще не значит, что ты должен за мной тащиться!

– Причем здесь ты? Я просто в той же стороне живу, – ответил Мартин.

«Сейчас узнаем, где ты прячешься», – подумал он.

Моника гордо хмыкнула и продолжила свой путь. Мартин поплелся за ней на пару шагов позади.

«Она и правда идет в сторону нашего квартала».

Через двадцать минут они оказались прямо напротив дома, в котором жили.

«Ничего не понимаю», – подумал Мартин.

– Слушай, не мог бы ты меня не преследовать? – вспыхнула Моника и показала на их окна. – В этом доме мой бывший живет. Он, наверное, уже с работы пришел. И я очень надеюсь, что он рубится с друзяшками в Лигу Легенд (*Популярная видеоигра). Потому что не хочу, чтобы он выглянул в окно и увидел меня с каким-то левым чуваком.

– Но зачем ты мимо его дома ходишь?!

– Потому что я на другой стороне блока хату сняла.

– ЧТО?! В ЭТОМ ЖЕ БЛОКЕ?! ЗАЧЕМ?!

– Потому что так близко он меня не додумается искать.

Мартин хлопнул себя по лбу: «Ну, Мона!..»

Моника миновала дверь в их подъезд, пристально на нее глядя, а потом завернула за угол. Мартин увязался за ней.

– Что, в магазин тоже со мной пойдешь? – пробурчала она недовольно.

– Э-э… Д-да. Как раз молоко закончилось.

– Ты меня уже подбешиваешь.

Моника зашла в хорошо знакомую им обоим лавку Рихардо, в которой они закупали провизию на протяжении пяти лет.

– Хола, Мона! – крикнул из-за прилавка старый дон Рихардо. – Как поживаешь, нинья? А Марти как? Что-то я давно его не видел.

– Нормально Марти, целыми днями сидит за компом и рубится в видеоигры с друзьями, – пробурчала Моника и пошла к полкам с молочкой, бросив на ходу. – А это Ноа, наш новый э-э… знакомый. Он не такой страшный, как выглядит.

– Здрасьте, – неловко помахал рукой Мартин, а сам подумал: «Она не сказала дону Рихардо, что ушла от меня?»

Делая вид, что выбирает бутылку с молоком, он внимательно вслушивался в бормотание Моники.

– Блин, денег совсем в обрез. Так, кофе у Итана попью, тортик у Ди отожму. Надо что-нибудь на вечер. Что-нибудь питательное. Не, если два яйца за раз, то мне дюжины на неделю не хватит. А одним я не наемся. О, грибы со скидкой!

«Она любит яичницу и слегка обжаренные грибы», – вспомнил Мартин.

Моника стянула ячейку и коробку с шампиньонами и пошла к кассе.

– За товары со скидкой, как всегда, наклеечка, – сказал дон Рихардо. – Много уже собрала, Мона?

– Дайте посмотрю.

Моника достала из кошелька помятую листовку для сбора наклеек.

– Уже тридцать девять.

– Ого! Так ты уже на целую игрушку набрала. Возьмешь?

Моника вся засветилась от счастья.

– Конечно!

Дон Рихардо достал коробку с плюшевыми игрушками.

– Выбирай.

– Ой, они все такие милые!

Мартин почувствовал, что бутылка молока выскальзывает у него из рук. «Она никогда не рассказывала мне, что собирает наклейки на игрушку!»

Моника схватила самую мохнатую тварь самого вырвиглазного цвета и прижала ее к сердцу.

– Я с самого начала эту хотела! Теперь вон на ту розовую буду собирать!

– Собирай, Мона. Кроме тебя, в этой акции все равно никто не участвует. Детям нынче гаджеты подавай, так что все достанется тебе, – засмеялся дон Рихардо. – Выбрал, чико? – спросил он Мартина.

Мартин нервно закивал, схватил свое молоко и стянул с полки хлебобулочных изделий мясной бутерброд, который любила Моника. Дон Рихардо тоже дал ему наклейку.

– На, раз собираешь, – сказал Мартин, когда они вышли на улицу, и отдал Монике свою наклейку.

– Ой, спасибо! – покраснела она и с детской кропотливостью вклеила ее в свой листок. Ее глаза просто слезились от счастья.

– Ты любишь плюшевые игрушки? – спросил Мартин.

– Ну да. Когда с родителями жила, у меня их больше сотни было. Я любила складывать их в кучу и падать на них. А с тех пор, как я к бывшему сбежала, у меня ни одной не было.

Моника горько вздохнула.

– Если б ты ему сказала, что любишь плюшевые игрушки, он бы тебе их дарил, – покачал головой Мартин. – А то он, наверное, даже не знал…