Анатолий Лошаков - Шахтерский огонек

– Физика одним словом, – сказал Роман.– Мудрые у нас предки были, не чета нам.

Войдя в дом, они увидели большую горницу, как в сказке, с большой русской печкой, ткаными дорожками на полу и старинными фотографиями в рамках на стене. У окна на тумбочке стоял старый громоздкий черно-белый телевизор, никак не гармонируя со сказочной обстановкой. Как будто кто-то случайно, на время поставил здесь этот аппарат, развративший целую цивилизацию.

– Проходите сынки! Баулы вот сюды, под лавку кладите. Вот вам рушники, идитя мойтеся. Во дворе «рукомойня», слева от крыльца, а я пока на стол накрою. Оголодали поди, намоталися.

Бабушка говорила протяжным, ласковым голосом, и даже не верилось, что каких-то 40 минут назад эта же бабка кричала на провинившихся ребят визгливым голосом. Рома и Олег никогда не были в деревне. Их бабушки и дедушки, ну и соответственно родители, родились и выросли в городе. Даже родственники все были городскими жителями. А теперь они впервые соприкоснулись с деревенским бытом, который кардинально отличался от городского, и, в первую очередь, полным отсутствием коммунальных благ. Во всяком случае, в этом селе все было на первый взгляд, наверно, как 100 лет назад. Раздевшись по пояс, ребята с удовольствием помылись теплой водой из старинного чугунного умывальника. Когда они вернулись в дом, стол уже был заставлен тарелками и чашками с деревенскими деликатесами: молоком, сметаной, творогом, яичницей с луком, салатом из свежих овощей, яблоками и крупной клубникой.

– Садитесь сынки, откушайте, чем бог послал, – гостеприимно пригласила баба Груша.

Два раза оголодавших путников приглашать не пришлось, и через минуту они уже уплетали натурпродукты с ускоренным темпом. Бабушка с умилением наблюдала за этим процессом.

– Вы уж, сынки, простите нас, старых, за то, что на вас «накинулись». Бес нас путает. Мы-то там, на дороге, я уже давно приметила, совсем другими становимся. Прости нас, господи, грешных, – старушка перекрестилась.– Это все торговля проклятая, а куды деваться – пенсия то одно название. Вот и «собачимся».

– Угу, – промычали набитым ртом Рома с Олегом – прощаем, мол.

В конце ужина Рома спросил: «Скажите , а почему у вас молоко и сметана в стеклянных банках? Все давно уже в «пластике» торгуют».«Да у нас рядом, в поселке, стекольный завод был. Столько народищу работало, а теперь только одни развалины остались. Ну а после закрытия банок натащили, кто сколько мог. Склады все забиты были, и хозяев не нашлось. Разруха, одним словом».

Давно так по-царски не объедались студенты. Набив животы, ребята «осоловели». Все-таки нагрузка за две недели путешествия была приличной, а сейчас организм расслабился. Время еще было не позднее, около 9 часов вечера, но баба Груша отправила ребят спать на русскую печь.

– Давайте-ка, сердешные, залезайте вот здесь на полати, я уже вам все постелила.

Рома с Олегом заснули почти мгновенно. Баба Груша еще часа два управлялась по хозяйству, а затем долго прислушивалась к ровному посапыванию ребят. Впервые за последние 5 лет ей не было так одиноко. Тогда сын с внуками приезжал последний раз. Теперь и звонить-то перестали, у всех дела – бизнес. Три больших магазина в городе, вся семья в этом бизнесе завязана. Когда им про мать и бабушку вспоминать? Раньше жили небогато, приезжали за овощами, молоком. «Затарятся» и домой, в город. А теперь «забогатели», все в супермаркетах покупают, вот и не появляются. Агриппина Никитична хозяйство не бросает: корова, курочки –

все какое-то дело. А без них, как бы ни было тяжело, «загнешься» быстрее. Это она точно знает. Да и как без работы! В колхозе без малого 45 лет «отпахала» и не привыкла бездельничать. Вот соседка ее, Валентина, забросила хозяйство: отдохну, говорит, на старости лет. Так через 2 месяца снесли на погост. Все болячки в раз повылезали. Нет, без работы нельзя. Помолившись, баба Груша отправилась спать в свою маленькую спаленку.

Рома с Олегом проснулись по деревенским меркам поздно, около 8 часов. Под утро Ромке приснился сон. Будто идет он по полевой дороге, а навстречу ему та красавица, что стала невольной причиной их аварии. Смотрит ему прямо в глаза и улыбается, проходя мимо. Ромка хочет что-то сказать, но не может открыть рот, уста как будто склеились. А девушка приложила пальчик к губам, молчи мол, а затем поманила им за собой. Обернулся Рома и увидел дверь, в которую и вошла красавица. Откуда в поле дверь? «Я же когда проходил, ее не было», – подумал он. Какая-то неведомая сила повлекла его за девушкой. Рома открыл дверь, шагнул за порог и полетел в белую, как молоко пустоту. Было страшно, и он закричал: «Мама!». «Я не мама, – послышался приятный голос откуда-то сверху. – Я твоя суженная». И тут Рома проснулся. Сон был какой-то непонятный, вроде и не кошмар, но и лететь куда попало тоже мало приятного. Ведь неизвестно еще, где бы он приземлился, заорешь тут. И вообще, откуда она тогда на дороге взялась? Как в песне: то ли девочка, то ли видение.

Пока студенты просыпались, баба Груша успела управиться по хозяйству: накормила «животину», подоила корову, отогнала ее на пастбище, полила грядки и приготовила завтрак. Коров женщины пасли по очереди, пастуха брать негде, вот и приходится самим стадо на выпас гонять. Благо все рядом, не надо далеко ноги бить. А коровы как дрессированные, далеко не уходят. Уважают старость, хоть и скотина безмозглая.

После завтрака пришла баба Настя и выдала устный наряд на «общественные работы».

– Сначала сделайте самое простое – достанете ведро из колодца в конце улицы. Сорвалось с цепи, «зараза», теперь приходится женщинам на другую улицу за водой тащиться. Багор возьмете у Матрены, в доме напротив колодца. Она вам и расскажет, что делать. Потом у нее же поправите крышу на сарае. Обедать будете тоже у Матрены, она вас сама позовет. Все понятно?

Через несколько минут работники бодро шагали по маленькой улочке. Колодец прижался к забору и, судя по старенькому навесу и почерневшим бревнам сруба, был ровесником пожилых женщин.

– Слушай, Ром, а багор, что за штука такая? – спросил напарника Олег.

– Я, тебе же говорил, читать больше надо, «пенек». А ты только и знаешь, что по Интернету всякую муть шарить, – поиздевался Рома.

– Да ладно, умник! Будто ты знаешь!

– Объясняю, багор – это длинный деревянный шест, с железным крюком на конце. Им еще утопленников из воды вытаскивают, ну и ведра из колодца в том числе.

– Ну ты и сравнил! Ведро и утопленники. Чур меня!

– Эх, ты «чайник»! Ведро тоже утонуло, значит, оно утопленник.

Так балагуря, они подошли к дому бабы Матрены. Хозяйка варила что-то в большой желтой кастрюле на маленькой, сложенной из красного кирпича, печке, стоявшей посреди двора.