Елена Прибылова - Повесть о псе Шарике и его Хозяине

Незнакомец огляделся и снял шляпу, красивые белокурые волосы водопадом обрушились ему на плечи. Под шляпой пряталась симпатичная женская головка. Пёс от удивления присел. В его понимании женщина, обрядившаяся в мужские наряды, достойна только порицания. Гостья позвала Хозяина по имени, тот вздрогнул и от неожиданности уронил драгоценный сосуд. Хмурый и раздосадованный сам на себя старик вылез из подпола, но тут, же на его губах заиграла радостная улыбка. Дед крепко обнял гостью, на его глаза набежали слёзы, которые он утирал рукавом рубахи. Шарик поняв, что ему точно не дадут по шее, начал скакать рядом, но его тут же выгнали за дверь. Там он скулил и скулил, пока Хозяин не впустил его обратно.

– Что за чудо, сотворила с ним эта белобрысая особа?! – удивился пёс.

Иван Иванович поставил чайник на плиту и опять полез в подпол, откуда достал баночку клубничного варенья. Затем на столе оказались конфеты, которые не менее бережно хранились с «нового года». Нет, они не бедствовали, просто Хозяин не любил жить для себя и всегда довольствовался малым, экономил на продуктах, одежде и мало чего себе позволял. Есть что поесть, да и ладно. Аскетический образ жизни прослеживался во всём его существовании. Зато ему должны были почти все жители села. Он столько денег отдавал без отдачи, что себе почти ничего не оставалось. Единственными радостями Ивана Ивановича были сладости, и те он растягивал так, будто это был стратегический запас страны.

– Кто эта важная птица?! – думал пёс, забравшись под стол и оттуда одними глазами наблюдая за ними из-под выцветшей клеёнки.

Наконец-то все церемонии закончились, чай разлит, полные вазочки со сладостями призывно манят скорее приступить к трапезе. Шарика тоже не обделили вниманием, наградив его остатками колбасы. За чаепитием, старик всё время вздыхал, утирал глаза и приговаривал: «Ну как же ты похожа на свою мать – мою младшую сестру!».

– Будто я сейчас не тебя, а её вижу прямо перед собой – с изумлением восклицал пожилой мужчина.

Девушка заулыбалась, было видно, что сходство с мамой ей нравилось. При дневном свете, гостья оказалась ещё красивее. Её голубые глаза напоминали два бездонных озера, в обрамлении длинных, густых ресниц. На вид ей было около двадцати пяти не больше. Хрупкая фигурка, осиная талия, белоснежная улыбка и розовая кожа добавляли ей нежности. От гостьи веяло, чем-то неведанным Шарику, очень незнакомым и вкусным. Пес чихнул. Гостья заговорила. Ах, какой это был нежный и переливающийся голосок! Как будто колокольчики тонко, тонко названивали красивую мелодию. Пес заслушался. Старик же напротив, начал бегать, из одного угла в другой повторяя: – Вот радость-то какая! Вот радость-то!

Пес, разозлился на самого себя, он ничего не услышал из-за того, что слушал бубенцы.

– А ну повторите, что за радость?! – звонко прогавкал он на своем языке, да по громче, чтоб все услышали.

Его снова выперли, пес забрался к себе в будку и недовольно заворчал. От обиды, он долго, долго, перебирал в уме все бранные слова, которые когда-то слышал от Клавкиного мужа. Потом он поспал, сходил по собачьим делам, потрепался с кошками, поругался с гусеницей, вальяжно развалившейся на капустном листе. Он громко закатывался в лае, доказывая той, что ему до лампочки: «какие они с семьей не местные» и дал ей последнее предупреждение о выселении. Вечер тянулся медленно, а из дома не доносилось ни звука, Шарик пытался допрыгнуть до окна, но его маленького ростика не хватало, чтобы увидеть происходящее.

Стемнело. Ночь накрыла деревню своим звездным покрывалом. О Шарике видимо совсем забыли, в животе урчало от голода.

– Нет ничего на свете вкуснее куриных потрошков, – зажмурился мечтательно он, сглатывая слюну. Шарик закрыл глаза, перед глазами закружились банки варенья, батоны колбасы, окорока, Хозяин с гостьей, гусеница со своим табором и коты, поющие серенады. Всю ночь ему снилась еда, он ел и ел, сардельки, сосиски, колбасы проглатывал не жуя.

Забрезжил рассвет, из дома вышел Хозяин, одетый в парадный костюм и белую рубаху и вчерашняя гостья, обрядившаяся в легкое бирюзовое платье, подпоясанное фиолетовой атласной лентой с легкой ажурной кофточкой на плечах. Довершала её ансамбль белая шляпа с большим бантом. Её образ был таким нежным, словно цветок в поле, что Шарик ненароком залюбовался, открыв пасть. Старик и девушка быстро вышли из калитки, нагло захлопнув её перед носом Шарика.

– Да, что это за произвол?! Предатели! – скрипнул зубами барбос и завыл.

Медленно передвигающая ногами соседка, проходя мимо их дома, перекрестилась и, ускорив шаг, засеменила прочь от их дома.

– Да не бойся, – с видом знатока заявил пёс, никаких покойников не будет, но только если Хозяин сейчас не вернется, я ему больше, ни одной грядки на огороде не вскопаю, пусть так и знает!

– Шарик, великий рытель, умывает лапы!

Так он, продолжая ворчать, снова влез в конуру. Ведь, как известно, лучшее лекарство от стресса – это сон или еда. Второе ему так и не дали, а первого у него было ну хоть отбавляй.

Сон был чутким, пёс краем уха прислушивался к происходящему на улице. Наконец-то Хозяин и незнакомка вернулись, занося с собой огромные сумки. Шарик радостно запрыгал вокруг них, оглушая заливистым лаем. Гостья погладила его по голове и протянула полюбившуюся ему колбасу. Пёс им всё простил, и их вчерашние выходки, и сегодняшний уход. Он урчал и громко чавкал, а потом лег на спину и стал кататься из стороны в сторону по зеленой траве. Девушка присела рядом и почесала ему сытое брюхо. Шарик вновь почувствовал себя щенком и кинулся облизывать ей лицо. Та весело смеялась и отворачивалась. Хозяин, хитро прищурившись, наблюдал за ними в стороне. Затем Иван Иванович и гостья снова закрылись в доме, но теперь пес был спокоен. Что – то очень родное и теплое было в этой молодой девушке. Шарику показалось, будто в их дом снова вернулась Хозяйка, и весь их мир словно по мановению волшебной палочки преобразился.

Вечером Шарика покормили вкуснейшей кашей с мясом. Гостья сама принесла ему угощение, бережно положив его в отчищенную до блеска миску, чем окончательно завоевала его доверие и покорила сердце пса. Девушка оказалась племянницей Ивана Ивановича, решившей отдохнуть от городской суеты и набраться сил в деревне. В последний раз, когда девушка с Хозяином виделись, она была совсем ещё крошкой, а Шарика и в помине даже не было. Перед тем как пойти в первый класс девочка вместе с родителями приезжала погостить к дяде, и они словно почувствовав родственную душу, сразу же привязались друг к другу. Всё время отпуска, девочка ни на минуту не отходила от него. Прощались они, рыдая в три ручья. Родители с трудом отняли плачущего ребенка, крепко обхватившего руками шею мужчины, и уехали в поджидающем их автомобиле. Всё это Шарик узнал, он них самих, когда они, сидя на скамейке, вспоминали свою давнюю встречу. С тех пор прошло немало времени, но родственники активно переписывались и поздравляли друг друга с праздниками, и вот племянница решилась на большое путешествие, чтобы вновь увидеть старого друга. Шарик тоже с первой минуты полюбил молодую девушку. Звали её Надежда, а они с Хозяином величали её Наденька.