Александра Шевцова - На эскалаторе в метро

Но бесполезно убеждать человека, изголодавшегося по теплу, что оно ему не нужно вообще-то:

– Ему нужно саморазвитие и массаж!

– Или пусть займётся самообслуживанием!

– Или пусть сходит к психотерапевту!

Вот не поленюсь даже собрать отдельный список самых дурацких фраз, которые вообще не помогают, а только бьют по больному одиноких людей. Но это позже, дабы сейчас не разразиться сгоряча. А пока допустим, что массаж – всё же не самая плохая идея. Как и терапия. Как и вакуумные стимуляторы. Однако выписывать и без того очевидные рецепты – занятие неблагодарное.

Знаете, у людей с отсутствием секса вообще и людей с временным его отсутствием есть большое фундаментальное, как мир, сходство. Универсальное, как ожидание маршрутки на морозе: она всё никак не приезжает и бесит, но ничего не остаётся, кроме как пританцовывать не в такт и ждать дальше.

Можно просто – «Режим фонового ожидания». Эдакий назойливый подлец, что заставляет верить во внезапное появление загадочного принца с носовым платком из ниоткуда. Порой он даже перекрывает по мощности мысли о катастрофе и завещании по дороге в аэропорт – вот настолько он могущественный, этот режим ожидания.

Он и подгоняет жадно стрелять глазами во всех мужчин на эскалаторе метро в надежде, что кто-то из них – ну уж точно твоя судьба. Каждый раз разочаровываешься, но всё равно продолжаешь тихонько верить в очередную «судьбу».

У Семёна Геннадьевича завалялся материал на этот случай – для разогрева.

Подсаживается, значит, ко мне в вагоне молодой человек крепкого телосложения и даже вполне себе не уродливый (за субъективные оценки извиняться не буду, ведь они – мои, а все совпадения – случайны). Встречаемся с ним пару раз взглядом.

Мне вообще сложно смотреть незнакомым мужчинам в глаза. Как-то вот прилетело откуда-то в голову, что это – неуместная и отпугивающая вульгарность. Так до сих пор и думаю. Да и что за развлечение такое – смотреть в унылые глаза, когда можно детально разглядывать тела и одежду потенциальных партнёров? Не сочтите за навязчивость.

Ещё можно пялиться в экраны их телефонов, пока они набирают сообщение или выбирают следующий трек. А если тебя вдруг заметили, просто медленно и невозмутимо переводить взгляд на следующего, будто это был запланированный осмотр. И никаких тебе неловких моментов.

В общем, факт того, что со мной впервые внятно и уверенно заговорили в метро, удивил: я начала улыбаться и даже смеяться. Странное зрелище, соглашусь, но фоновый режим ожидания впервые сработал по делу – событие всё-таки неподдельно радостное!

Он спросил, где мне выходить, и галантно уточнил:

– Разрешите вас проводить?

Если хочешь найти стоящего партнера, выборку надо увеличивать. Это безусловный вывод, к которому я уже пришла на тот момент. К тому же я давно придумала, как будут звать мою дочь: Кира! Если быть точной, то непременно – Фёдоровна. Так что во имя Киры, непременно Фёдоровны, надо действовать:

– Конечно, проводите!

– Я, кстати, Арсений, будем знакомы.

Отчеству «непременно Фёдоровна» есть своё веское объяснение. Но ради такого случая я даже решила, что «Кира Арсеньевна» – тоже звучит неплохо, хоть и разговор у нас с этим Арсением завязался предельно идиотский:

– Я спортсмен, играю в хоккей. А больше особо ничего и не делаю – неинтересно.

Отважные и решительные на дороге не валяются (даже если подкрадывается подозрение, что в подарок к отваге шло слабоумие [2] Слабоумие и отвага – известный русский интернет-мем, который первоначально появился как картинка с бурундучком Дейлом из американского мультсериала «Чип и Дейл» с надписью «Слабоумие и отвага». ), поэтому я не сдаюсь. Заходим в кофейню, я игриво (как-то чересчур) улыбаюсь, на что в ответ получаю:

– Я бы предложил чего-нибудь, но у меня нет денег.

– Может, я могу что-то предложить?

Нет, тратиться на него не пришлось, потому что я бессердечно расхохоталась на этой реплике, чем смутила отважного. Вообще, я какая-то уж очень хохотливая была в тот день – не гарантирую, что Арсений мне не привиделся. Но сюжет получился бы концептуальнее, если бы он попросил «булочку с кофем» и скрылся в неизвестном направлении.

Скрываться в неизвестном направлении он точно не собирался, а мне уже нужно было упасть куда-нибудь с ноутбуком – работу никто не отменял. Даже хохотливая челюсть сдалась и устала скалиться, но беседу всё же пришлось поддержать:

– Давно хоккеем занимаешься?

– С 12 лет.

– Звучит серьёзно, и сколько это всего получается?

Возникла вполне оправданная пауза.

– Шесть.

Двенадцать плюс шесть. Ну, негусто, конечно. Неспроста он ко мне на «вы» обращался всё это время.

Я невольно вздыхаю и с туповатой улыбкой отворачиваюсь от собеседника в надежде, что меня всё же снимает скрытая камера. Но нет, не снимает. Хотя пару вопросиков к сценаристу всё же есть. Семён Геннадьевич, вы тут?

Приходится возвращаться в диалог, говорить свою реплику и всячески давать понять, что я занята. Работой, мыслями о неумолимо приближающейся старости, проделками ретроградных меркуриев – чем угодно.

А мальчик мой всё сидит и смотрит. Как я работаю, как дёргаются мои живущие самостоятельной жизнью артистичные брови; как я щурюсь, хмурюсь, закатываю глаза; как созваниваюсь по учебному проекту с тем самым Фёдором, буквально полчаса назад потерявшим права на нашу дочь Киру, и снова только что вновь заочно реабилитированным. «Фёдоровна» всё же звучит лучше, чем «Арсеньевна» – ничего не поделаешь.

Мой отважный всё пытается назначить следующую встречу, а я не знаю, как бы ещё намекнуть, что уже слишком стара для него – сама с трудом это осознаю.

Всё же хорошо, что предрассудки по поводу возраста владеют мной сильнее, чем режим фонового ожидания и пустая надежда на каждого встречного бедолагу. Ведь мальчик мой только окончил школу и вполне мог накинуть парочку лишних лет своему спортивному стажу.

Переглядки в метро я продолжила, особенно легко это стало получаться с введением масочного режима: ты просто кокетливо улыбаешься глазами, и никто при этом не видит твой оскал затаившегося кабана на охоте под прикрытием. Но ни одна такая переглядка к благосклонности стойки раздачи секса всё же не привела.

Не подумайте, что я зациклена на сексе. Просто говорю о насущном так, как это звучит в голове на самом деле: местные грустные тараканы редко подбирают специальные выражения.

Конечно, я точно так же, как и все, мечтаю о крепких отношениях, романтике, поддержке, держаниях за ручки, об одинаковых свитерах, прости господи. Но кто виноват, что секс всё-таки тоже был бы нелишним? Интересную градацию этих чувств наблюдаю у себя с тех пор, как начала смотреть вокруг и подозревать, что мне бы тоже, наверное, пора.