Пётр Самсонкин - Короткие смешные рассказы о жизни 4

– Да, да… Вот, вижу.

– Сейчас я доктор экономических наук.

– Поразительно… У нас, как вы знаете, консалтинговый бизнес…

– Я работал в Маккинзи около пяти лет.

– У нас второй вице-президент тоже работал в Маккинзи! Какое совпадение!

– Он в России работал?

– Да, в Москве.

– Я-то работал в Штатах. Был эпизод в Швейцарии несколько месяцев – проект требовал моего участия.

– О… У нас, вы понимаете, российская консалтинговая компания. Крупнейшая российская… Не такая, конечно, как Маккинзи. Но как раз перед нами и стоит задача добиться масштабирования бизнеса. Поэтому мы ищем новый управленческий штаб.

Такая смешная была эта директор по персоналу. Уточняла, терялась. Я был совершенно счастлив в этот момент. И, представляете, они меня взяли!.. И не понадобилось ни одного подтверждения моей американской легенды.

– Я понимаю, что у вас есть все основания гордиться… Но при оформлении мы же используем только российские данные, – извинилась эйчар-герл.

Я проработал в управленческом консалтинге два года. Два года в должности вице-президента. Все, что надо было сделать, – набрать команду, которая и совершала необходимые подвиги. Но постепенно мне стало скучно. Принялись что-то считать, измерять. Внедрять какие-то коэффициенты, метрики. И я пошел. В общем, было ясно, с чем едят эту блестящую карьеру. Не мое! Творческий полет с виражами и чудесами мне ближе.

Удивительно, но Нюрочка опять расстроилась. Она этот период гигантской консалтинговой аферы (так по-крупному я еще не врал) почему-то называла «взялся за ум». Женщины – совершенно далекий от реальности народ. Вечно витают в облаках.

После моего увольнения Нюрочка (видимо, не понимая, чего она хочет от жизни) пошла работать в лабораторию «Инвитро». Она ж химик. Или биолог? И вот занялась вроде как профессией. Мы с Маней смеемся, что «мама проверяет какашки».

Проверяет она свои экскременты и все мечтает об отпуске. А тут те самые приятели-ватерполисты предложили поехать в поход в Карелию. Палатки, сосны, озеро. Собралась у них компания абсолютно диких туристов.

– Шурик! Давай с нами всей семьей! Отдых самый настоящий. Никаких отелей. Полное единение с природой.

– Дайте подумать, черти…

– Да что думать! Мы уже третий раз едем. С детьми даже. Лодки берем. Перезагрузка глобальная. Телефон не ловит. Озеро как море. Мы уходим вглубь. Рыбалка отличная. В лодку садишься…

– Да что ты мне рассказываешь! Я знаешь на каких порогах сплавлялся? Я по Уралу ходил…

– Ну так сам бог велел. Мы на опасные пороги не поедем. Там по большой воде можно до скалистых островов доплыть. Нереальная красота.

– Да я все это знаю… Я еще в старших классах пол-Карелии облазил. В экспедиции ходили по месяцу. А парень один в группе обе ноги сломал. Новичок был.

– Шурик! Ты должен быть с нами! Нам опытные люди нужны! Бери семью и айда!

Искра уважения к моему походному опыту затеплила во мне огонек счастья. Вечером рассказал Нюрочке и Маньке о предложении. Дочка была в восторге.

– Поехали! Поехали!

У Нюрочки лицо стало слегка тревожным.

– Шурик, ну а как мы? Мы ж никогда не ездили! Вдруг будет сложно?

– Ну не понравится – соберемся и уедем, не насильно же нас будут держать в карельских лесах!

– А лодки эти…

– На лодках никуда не поплывем! Откажемся – у нас лодки же нет. Просто по лесу погуляем, черники пособираем. Маня воздухом подышит.

Маня визжала и прыгала: «В лес! В лес!»

И жена сдалась. Собираться начала за месяц. По какому-то продуманному списку. Были предусмотрены любые повороты сценария: грозы, ливни, засухи, землетрясения, оползни, сходы снежных лавин, дикие животные, клещи, змеи, йети… Я давно так не веселился, как во время ее сборов.

Наконец мы погрузили невероятных размеров багаж во все отсеки машины и тронулись навстречу приключениям.

Первые пару дней все как будто было отлично. Все барахтались у песчаного берега. Грелись на валунах. Осваивали лес (с различными целями). Если честно, я воду не очень люблю. Плавать в принципе умею. В море бодро вбегаю и заныриваю. Но не так, чтобы месить руками и ногами до полного изнеможения. Это уже лишнее. К чему это?

Я, конечно, заметил, что купленная палатка наша тесновата. Оборудования у меня особо не было. Удочки у этих чертей-походников были зачетные. Лодки – вообще шик. Мы превосходили остальных только размерами собранной Нюрочкой аптечки, гастрономическими запасами и умением из этих запасов создать нечто вкуснейшее. Ну это все жена…

Невидимый червь начал подпиливать мой душевный баланс. Чего-то не хватало.

Крутого топорика. Или умения раскрошить полено. Прикольного мангала. Или заплыва на середину озера с другими дикими туристами. Суперского спиннинга. Или огромных рыбин, которых они ежедневно таскали невесть откуда. Они смотрели на меня дружески и весело, но… без восхищения. Да что уж! Я замечал, что с гораздо большим уважением они глядели на Нюрочку и кружили вокруг нее, особенно когда она колдовала над котелком или давала детям попробовать «картошечку».

А вечером четвертого дня собрались все эти черти общей сходкой и обсуждают:

– Завтра идем на остров Саари.

– Большой заплыв – круто!

– Ну, смотрите, как завтра делаем. Через наше озерцо плывем к протокам. Они узкие. Сейчас выберем один, по которому пойдем. Он нас выведет в большую Ладогу.

– Шурик, ты чего скучаешь?

Я выдавил снисходительную усмешку.

– Да все хорошо, отдыхаю!

– Слышь, завтра твой опыт очень пригодится. Первые две лодки пойдут с серьезными бойцами. В середине остальные. И кто-то сильный должен замыкать. Смотреть за всеми.

– Так… ну все верно. Мы тоже так делали. И на Урале… да… Только у меня ж лодки нет, мужики! – радостно завершил я.

– Тебе Макс свою даст. Он сядет в середину на весла.

– Да, ты нужен, старичок! Хватит по ягоды ходить! – И все заржали.

– Не вопрос, – солидно говорю я, – идем так идем.

Прорвемся – понятное дело. Лодка моя пойдет последняя, никто особо не будет мне в спину дышать и смотреть, как я гребу и чего там делаю. Нюрочке с Маней я запретил ехать. Это лишнее. Один как-нибудь справлюсь, оно и полегче будет.

Собрались с утра выходить. Грузимся. Пацан Макса, мальчишка лет одиннадцати, скачет вокруг и просится, чтоб тоже взяли. А Макс не умеет с детьми общаться. Вот я сказал своим: «На берегу!» – и все. Никто не прыгает, не канючит, под ногами не путается. А здесь – полная анархия.

– Ну, па… Ну я с вами!

– Вовка, я в середине сяду для страховки. Там лодка вся расписана уже.

– Па, а в нашей лодке можно?

– В нашей лодке дядя Саша идет замыкающим, он следит за колонной.

– Па, я ему помогать буду! Я ж с тобой сколько раз ходил! Можно, а? Па! Можно я в нашей лодке?