Майю Лассила - Воскресший из мертвых

Волнения дня измучили Иоппи, и ему захотелось спать. И тут, все больше изнемогая и слабея, он не особенно грустно сказал:

— Кажется, уже наступает смертный покой. Произнеся эти слова, Ионни закрыл глаза и заснул сладостным сном.

Хозяева бодрствовали, уверенные в том, что Ионни больше не проснется.

Наступило утро. Иоини все еще спал, тихонько похрапывая. Это удивило Пирхонена, и он сказал жене:

— Живучий черт этот босяк! Не свалился с первого удара.

В этот момент в дом Пирхонена ворвался младший брат Хейкки Сипиля, тот самый, который увез бутылку с ядом. Сейчас он приехал объяснить истинное положение вещей. Бегая по комнате и суетясь, он кричал:

— Обошлось!.. Смертельная опасность миновала!.. Больной не выпил ни капли яда… Бутылка с серной кислотой оказалась у меня… Мой брат Хейкки ошибся…

Изумленные хозяева переглянулись.

— Растолкайте его, чтоб он проснулся! — орал Сипиля.

Все принялись будить Ионни. Он проснулся бодрым и с удивлением заметил, что он еще жив. Пирхонен сказал ему:

— Говорят, ты водку выпил, а бутылка с ядом нашлась.

Сначала Ионни не поверил. Потом, выслушав рассказ Сипиля, встал с постели и равнодушно сказал:

— Я так и думал, что это была водка, а не отрава. На вкус же чувствуется.

Все в доме были поражены. Сипиля посочувствовал Ионни:

— Да, порядочный был бы для тебя удар, если б ты умер.

Благочестивая хозяйка сказала:

— Сам господь спас тебя.

Но Ионни сейчас было не до благочестия. Он похлопывал себя по бокам и деловито ходил по комнате, как будто бы до этого ничего не случилось. В первую очередь он пожелал осмотреть купленный гроб. И, внимательно осмотрев его, пришел в сильное негодование.

— Это не товар, а хлам, — сказал он, все сильней раздражаясь. — Тут не доски поставлены, а дранки, которые гнутся, как в корзине. За такой корабль не следовало давать более сорока марок.

Но больше всего его возмутила непомерная длина этого гроба. Досадуя на гробовщика, он сказал:

— Этот леший построил танцевальный зал, а не то, что мне хотелось получить от него. На полметра больше, чем мне надо.

Сердито отодвинув гроб в сторону, Ионни велел позвать гробовщика, чтоб отдать назад ему это длинное корыто хотя бы по сниженной цене.

Однако гробовщик, явившись, категорически отказался совершить новую сделку. Ионни стал сердиться на мастера и свысока крикнул ему:

— Это какого же черта ты соорудил вместо заказанной вещи?!

Оскорбленный мастер буркнул в ответ:

— Ничего, и в такой ладье доедешь до места назначения.

Между ними завязалась настоящая перебранка. Хозяин Пирхонен принялся их мирить, но напрасно. Гробовщик ушел, бормоча:

— Сойдет тебе и такая корзина. Не велик барин.

Положение создалось безвыходное. Приходилось бросить на произвол судьбы вещь, за которую отдано пятьдесят марок. Неожиданно Ионни осенила светлая мысль — продать этот гроб в Тампере.

Окончательно расплатившись с хозяевами и поблагодарив их, Ионни уселся в телегу со своим гробом.

Поехали по направлению к Тампере.

Все недавнее было забыто, и теперь перед Ионни снова сверкали миллионы, богатство и семейное счастье.

Бедняга не подозревал, что впереди ждет его не менее серьезный случай смерти и новое избавление.

Трясясь на крышке гроба, Ионни задумался об истории своей гибели от яда. Теперь все это казалось вздором и чепухой. Однако вспомнились слова Сипиля о большом для него ударе, если б дело закончилось иначе. Обратившись к возчику, Ионни сказал:

— Да, это правда, порядочный был бы для меня удар, если б я умер.

Возчик затянулся, сплюнул и стал собирать свои мысли, чтоб что-нибудь ответить, но пока он готовился к этому, Ионни уже добавил:

— Смерть чертовски большое дело, если к этому ближе подойти.

Возчик, наконец, привел себя в надлежащее состояние для разговора. Снова затянувшись и сплюнув, он сказал:

— Вообще-то, конечно, свободней сидеть тут на крышке, чем залезть во внутрь своей вековечной квартиры.

Жизнерадостность и вера в самого себя с новой силой ожили в Ионни, и он бодро воскликнул:

— Сам черт не убьет меня раньше времени! Коммерции советник предсказал мне, что я не свернусь, пока не добуду миллиона.

Так они ехали, беседуя. По дороге они догнали Яшку Ринни, этого взрослого парня, которому вчера вечером было поручено заказать могилу в Тампере для умирающего Ионни. Не зная Ионни в лицо, Яшка попросился, чтоб его довезли. Он влез в телегу и, взглянув на гроб, сказал:

— Ведь я тоже спешу по одному похоронному делу. Сковырнулся тут один человек, и мне поручили заказать ему могилу.

Ионни равнодушно произнес:

— В таком большом мире всегда кто-нибудь протягивает ноги.

И тут заказчик могилы и тот, кому предназначалась она, стали беседовать о том, о сем. Чтоб поддержать разговор, Яшка Ринни сказал:

— Тот, который сковырнулся у нашего соседа, был лютый злодей. С рюмкой водки покинул землю.

Ионни нравоучительно заметил:

— И в пшенице сорняки вырастают.

Приехали в Тампере и там расстались. Ионни отправился сгребать в кучу свои миллионы, а Яшка Ринни пошел заказывать ему могилу.

Свой неудачный гроб Ионни решил превратить в деньги после того, как соберет в кучу свои миллионы. Ничего, что пока в его кармане остались лишь жалкие гроши.

Кроме этих грошей, в кармане лежала еще справка от врача — о том, что он умер от отравления. Эту справку дал ему Пирхонен на прощанье, сказав:

— Быть может, она пригодится тебе. Уж наверно потом зайдет речь о твоей истории, и тогда ты предъяви этот документ тем, кто найдет тебя виновным во всей кутерьме. С этой бумагой ты оправдаешься.

Ионни, не поинтересовавшись содержанием бумаги, сунул ее в карман. И вот теперь он странствовал с удостоверением о своей смерти.

Между тем Ионнины приятели в Хельсинки неожиданно получили завещание и письмо от Пирхонена.

Собравшись, они стали скорбеть о своем товарище. Теперь он казался им, как это и всегда бывает в таких случаях, наилучшим другом.

Узнав из письма, что Ионни будет похоронен в Тампере, приятели сложились между собой и, собрав десять марок, послали их в Тампере — одному знакомому столяру Пиринену. Они попросили этого столяра сделать приличный крест на могилу Ионни. И вдобавок попросили, чтобы он сам установил этот крест, начертав на нем краткую, но выразительную надпись: „Здесь покоится Ионни Лумпери. Умер во Христе и почиет в мире до дня Воскресения“.

Между тем в Тампере всюду, где побывал Ионни, поднялась страшная суматоха.

Спешно собрались члены „Акционерного общества“. Некоторые приехали даже раньше срока, чтобы оформить денежные дела в банках. Ведь нужно было собрать огромную сумму — миллион.