Майю Лассила - Воскресший из мертвых

В камеру пришел пастор, и Танакка, еле ворочая языком, признался ему в неумышленном убийстве Ионни Лумпери.

Однако пастор знал во всех подробностях историю Ионни Лумпери. Он знал, что мошенники непричастны к этому делу и что Ионни остался в живых. И вот, видя, что мошенники так страдают, пастор принялся им рассказывать обо всем. Мошенники слушали этот рассказ с немалым изумлением.

Желая окончательно утешить добросердечных христиан, пастор сказал:

— Мои знакомые не далее как вчера видели этого Ионни Лумпери на улице нашего города Хямеенлинна. Он шел пьяный со своим крестом и гробом. И всем прохожим предлагал купить эти замогильные вещи.

Тут все дело прояснилось. Мошенники поняли, что случилось и почему Ионни дважды появлялся перед ними с крестом и гробом. Они тотчас успокоились и возликовали, но скрыли свою радость перед пастором. Толстяк Танакка, подмигнув своим, сказал смиренным голосом:

— Жаль, друзья, что мы не имеем того, чем открывают дверь к райской свободе.

Растроганный пастор по-своему понял эти слова об отмычке и, умилившись раскаянием грешников, сказал им тоном библейского пророка:

— Не жалейте же, дорогие братья, о том, что еще не свершилось. Ключ божеского благоволения снизойдет на вас. По неизреченному милосердию своему бог ниспошлет вам то, чего вы жаждете с христианским смирением.

Тут, окончательно растрогавшись, пастор благословил мошенников и поспешил уйти из камеры, чтобы поскорей доложить приставу о той божественной благодати, которая снизошла на преступников и заставила их обратиться к богу в поисках райских дверей.

В свою очередь пристав тоже растрогался и велел снять усиленную охрану, которую он перед этим поставил по всем коридорам участка, боясь, чтоб преступники не удрали. При этом он позвонил в полицейское управление и доложил полицмейстеру, что тамперские мошенники раскаялись в своих злодейских делах и с христианским смирением обратились к богу.

Но это не соответствовало истине. Тамперские мошенники, узнав суть дела, ожесточились до крайности и стали пробовать крепость запоров, чтобы бежать. Толстяк Танакка сунулся к окну, чтоб расшатать и выломать решетку. И тут, к своему удивлению, он нашел на подоконнике то, что пообещал пастор. Он нашел отмычку, которую Ионни сунул между прутьями решетки.

Минут через десять тамперские мошенники уже ощутили радость райской свободы. Они торопливо по одному покинули здание полицейского участка и, соединившись вместе, двинулись в дальний путь. Они решили покинуть город Хямеенлинна. Но перед этим они еще раз испробовали свою благословенную отмычку.

Увидев неосвещенный домик в саду, они проникли туда и стали хозяйничать.

Этот домик принадлежал доктору Путилайнену, которого Пекка Малинен специально вызвал в Тампере на предмет врачебного вскрытия Ионни. Вспрыскивая эту удачную операцию, доктор Путилайнен немного задержался в Тампере. Но сейчас он уже подъезжал к Хямеенлинна.

В этом докторском домике мошенники ничего хорошего не нашли, кроме вина. И вот, забрав с собой двенадцать бутылок коньяка, наши тамперские воры поспешили покинуть гостеприимный дом Путилайнена. Но при этом они случайно позабыли на столе отмычку, с помощью которой им легко удалось открыть дверь докторского жилища.

Минут через двадцать из Тампере вернулся сам доктор Путилайнен. Обнаружив разгром в своем доме, он стал названивать во все полицейские участки. И даже, не надеясь на хямеенлиннскую полицию, позвонил в Тампере знакомому приставу, с которым он час назад выпивал.

Этот тамперский пристав обещал доктору оказать немедленную помощь и торжественно уверил его, что похищенный коньяк будет найден.

За несколько часов до этого в Тампере, после врачебного вскрытия, вторично хоронили потревоженные останки Антти Питкянена. Хоронили его, конечно, как Ионни Лумпери, и в другом месте, для того чтобы прекратить излишние разговоры о заживо погребенном.

Забастовка в Тампере еще не кончилась, и поэтому Малинену пришлось взять носильщиков из ближайшего полицейского участка. Среди этих полицейских оказался и Нуутинен. Помогая нести гроб, он спросил у Малинена:

— Это кого же вы хороните?

Малинен ответил, не желая вдаваться в подробности:

— Хороним одного хельсинкского босяка по имени Ионни Лумпери.

Нуутинен воскликнул, едва не выпустив из рук лямку, за которую держал гроб:

— Нет, не могу избавиться от этой дьявольской птицы! Куда ни поверну, везде приходится его носить.

Но тут Нуутинен стал сомневаться — точно ли это Ионни Лумпери. Ведь он недавно видел его в прекрасном здоровье. Что же случилось с ним за эти дни?

Малинен ответил:

— За эти дни он умер по всем правилам врачебной науки. И медицинское вскрытие обнаружило у него разрыв сердца.

Нуутинен искренно пожалел своего хельсинкского приятеля. Он сказал о нем:

— Его сердце сильно любило все, что есть в этом мире, и поэтому неудивительно, что оно в конце концов разорвалось.

Нуутинен, опечаленный, вернулся в свой полицейский участок.

Поздно вечером пристав вызвал Нуутинена в свой кабинет и приказал ему срочно выехать в Хямеенлинна, чтобы задержать наглого вора, проникшего в дом доктора Путилайнена. Пристав сказал:

— Это воровство только что обнаружено, и нужно действовать по горячим следам.

Через час Нуутинен был уже в Хямеенлинна.

Между тем хямеенлиннские прохожие случайно увидели в лесу подозрительного человека с гробом и крестом. Этот человек, видимо, прятался от людей, и поэтому прохожие сообщили о нем полиции. В полиции возникло подозрение, что это и есть тот вор, который похитил у доктора коньяк. Украденные двенадцать бутылок он, вероятно, держит в гробу, чтоб не попасться.

Так что когда Нуутинен приехал в Хямеенлинна, первоначальное следствие о краже было почти закончено.

Крупные полицейские силы оцепили лесок, и Нуутинен бесстрашно двинулся вперед.

Необычайная картина открылась перед ним. В густом ельнике Ионни сидел на крышке гроба и при свете луны чинил свой башмак.

— Ионни, перкеле! — воскликнул пораженный Нуутинен. — Ты что тут делаешь? Опять воскрес?

Ионни порадовался встрече.

— А-а, Нуутинен! — закричал он. — Что это давно тебя не видно?

И тут, как ни в чем не бывало, стал объяснять, почему он в лесу:

— Разулся тут, чтоб починить башмак. Еду сегодня в Хельсинки. Хочу появиться там в приличном виде.

Нуутинен, рассердившись на Ионни, заорал:

— К дьяволу твои башмаки! Речь идет о краже, в которой тебя подозревают.

Тут полицейские стали допрашивать Ионни, и вскоре выяснилось, что он решительно ни при чем.

Ионни обиженно сказал: