Пелам Гренвилл Вудхаус - Что-нибудь эдакое. Положитесь на Псмита. Замок Бландинг

Левую руку граф рассеянно сунул в карман, и пальцы его стали рассеянно играть каким-то небольшим предметом.

Постепенно он понял, что предмет этот какой-то новый – не карандаш, не ключи, не мелочь.

Он его вынул и рассмотрел. Предмет оказался достаточно противным жуком.

– Откуда он взялся? – сказал граф.

Фредди не ответил. Аннабел, героиня, совершенно измоталась – то ее похищали, то сажали в темницу. Гридли Квэйл шел по следу, непрестанно верша суд. Словом, младшему сыну было не до бесед с отцом.

Руперт Бакстер получал деньги за беседы с хозяином и оторвал взгляд от пасьянса.

– Да, лорд Эмсворт?

– Я тут что-то нашел, Бакстер. Что это, а?

Руперт Бакстер едва не охнул от восторга.

– Великолепно! – вскричал он. – Нет, просто поразительно!

Граф с любопытством взглянул на него.

– Это скарабей, – пояснил Бакстер, – по-видимому… смею сказать, я разбираюсь в таких делах… Хеопс четвертой династии.

– Правда?

– Несомненно. Простите за нескромность, вы были у Кристи?

Граф покачал головой:

– Нет-нет, я не мог. Я обещал зайти к мистеру Питерсу, посмотреть… Что он собирает?

– Скарабеев, лорд Эмсворт.

– Скарабеев! Да, их. Помню, помню. Он мне это дал.

– Дал?

– Конечно. Помню как сейчас – рассказывал всякие вещи, а потом дал. Значит, он очень дорогой?

– Бесценный.

– Ой, господи! Вы подумайте, Бакстер, какие они добрые эти американцы! Буду хранить, буду хранить, хотя что в нем хорошего? Но дареному коню…

Вдалеке зазвенел чистый голос гонга. Лорд Эмсворт поднялся.

– Уже обед? Как бежит время… Бакстер, вы будете проходить мимо музея. Положите его туда, сделайте одолжение! Вы в них лучше разбираетесь. Только там скользко, я красил вчера стул и немножко разлил краску.

Граф бросил на сына менее приветливый взгляд.

– Фредерик, – сказал он, – иди и оденься. Что ты такое читаешь?

– А? Что?

– Иди и оденься. Бидж звонил в гонг пять минут назад. Что ты читаешь?

– Да так, отец. Книжку.

– Гадость какую-нибудь…

Граф направился к двери. Лицо его снова осветилось.

– Нет, какой добрый человек! – сказал он. – В этих американцах есть что-то восточное…

Р. Джонс разыскал адрес Джоан за шесть часов, что свидетельствует о его энергии и его системе розыска. Вывалившись из кеба, он нажал на звонок; вскоре появилась служанка.

– Мисс Валентайн дома? – спросил он.

– Да, сэр.

Р. Джонс вынул карточку.

– Скажите, по важному делу. Минутку. Я напишу.

Начертав что-то на карточке, он воспользовался передышкой, чтобы тщательно все оглядеть – выглянул во двор, заглянул в коридор и сделал лестные для Джоан выводы.

«Если бы она была из тех, кто вцепится в письма, – подумал он, – она бы в таком месте не жила. Значит, она их сразу выбрасывала».

Да, так размышлял он, стоя перед дверью, и мысли эти были важны, определяя его дальнейшее поведение. Видимо, здесь надо вести себя деликатно, по-джентльменски. Тяжело, ничего не скажешь, но иначе нельзя.

Служанка вернулась и выразительным жестом указала, где комната Джоан.

– Э? – спросил он. – Наверх?

– И прямо, – отвечала служанка.

На лестнице было темно, гость спотыкался, пока путь ему не осветил свет из раскрывшейся двери. У стола, чего-то ожидая, стояла девушка, и он отсюда вывел, что цель достигнута.

– Мисс Валентайн?

– Заходите, пожалуйста.

– Темновато у вас.

– Да, садитесь.

– Спасибо.

Предположения подтверждались. Р. Джонс научился читать по лицам, иначе в большом городе пропадешь, и понял, что девушка – не из щучек.

У Джоан Валентайн были пшенично-золотистые волосы и глаза того самого цвета, какой мы видим в зимнем небе, когда солнце освещает морозный мир. Сверкал в них и морозец, Джоан много вынесла, а испытания по меньшей мере создают вокруг нас стенку. Синева могла обрести атласный оттенок Средиземного моря, мурлыкающего у французских селений, могла – но не для всякого. Сейчас Джоан глядела просто, прямо, с вызовом и казалась именно такой, какой была, – и сдержанной, и беззаботной. Она тоже умела читать по лицам.

– У вас ко мне какое-то дело? – осведомилась она.

– Да, – отвечал гость. – Да… мисс Валентайн, поймите, я не хотел бы оскорбить вас.

Джоан подняла бровь. На мгновение ей показалось, что незнакомец напился.

– Что-что?

– Сейчас объясню. Я пришел к вам, – Р. Джонс становился все деликатней, – по исключительно неприятному делу. Для друга, только для друга… Надо человеку помочь…

Оставив прежние мысли, Джоан предположила, что этот толстый субъект собирает пожертвования.

– Меня просил зайти к вам Фредерик Трипвуд.

– Кто?

– Вы с ним не знакомы. Когда вы играли на сцене, он несколько раз писал вам. Может быть, вы не помните?

– Да, не помню.

– Может быть, вы уничтожили письма?

– Конечно, я писем не храню. А что?

– Видите ли, Фредерик Трипвуд собрался жениться и опасается… э…

– Что я его буду шантажировать? – спокойно и грозно спросила Джоан.

– Ну что вы! Дорогая мисс Валентайн!..

Джоан встала. Беседа явно подошла к концу.

– Передайте мистеру Трипвуду, – сказала она, – чтобы он не беспокоился. Опасности нет.

– Конечно, конечно, конечно! Так я и думал. Значит, передать, что письма выброшены?

– Да. До свиданья.

– До свиданья, мисс Валентайн.

Дверь закрылась, Р. Джонс остался в полной темноте, но не захотел вернуться, чтобы Джоан ее не приоткрыла. Он был рад, что унес ноги. Его часто встречали неприветливо, и все-таки во взгляде этой барышни было что-то особенно неприятное. Насчет писем он ей поверил, хотя и собирался сказать Фредди, что едва-едва справился с делом, истратив пятьсот фунтов. Но это так, деловая мелочь.

Когда он добрался до последней ступеньки, внизу позвонили; и внезапное озарение побудило его мгновенно взобраться наверх, почти к самой двери. Там, в углу площадки, он притаился.

Внизу раздался женский голос:

– Мисс Валентайн дома?

– Дома, только занята.

– Скажите ей, пожалуйста, что к ней пришла мисс Питерс. Эйлин Питерс.

Р. Джонс вцепился в перильца. Он все понял. Людям доверять нельзя. Вот, он ей поверил, а она все время вела свою хитрую игру. Ну и девица! Пригласила эту невесту, а теперь посмотрит, кто больше даст. Если бы не счастливый случай, Фредди и его Эйлин оказались бы на аукционе. Он знал такой трюк, им пользовался, но чтобы особа женского пола… Времена, однако, пошли!

Думая все это, он отступал к стене, в самый угол. Дверь открылась. Служанка сказала:

– Ой, он ушел!

– Да. А что?

– Там к вам одна дама, мисс Питерс.

– Пускай зайдет.

Служанка, человек простой, крикнула вниз:

– Она говорит, идите!

По лестнице зацокали каблучки. Потом послышались голоса: