Артем Войцеховский - Мимо нот

***

Наконец-то подали поезд. Правда, двери его открылись лишь через полчаса – еще одно доказательство непредсказуемости железнодорожного искусства. Этот театральный ход, видимо, предпринимают по той причине, что только окончательно растаявший на солнцепеке пассажир может оценить преимущество вагона с кондиционером.

Предприняв несколько безуспешных попыток заснуть, я сосредоточился на просмотре фильмов, предложенных проводницей. В этот раз в меню оказались «Операция «Ы», «Берегись автомобиля» и «Посторонним вход воспрещен».

Семь часов спустя я вышел на Курском вокзале и направился в сторону пригородных электричек. Любая из них всего за четверть часа могла доставить меня в Реутов, где вот уже несколько лет живет мой хороший друг, а также бывший трубач моей группы.

Паша встретил меня на выходе из вокзала. В машине он был не один, а со своей сестрой. Люба гостила в Вене и через Москву возвращалась домой. До самолета оставалось около семи часов, которые она справедливо решила провести с братом, его женой и, как выяснилось, со мной. Оставив машину в подземном паркинге, мы поднялись на 12-й этаж, где и располагается «ежиная нора». Паша и Маша еще до свадьбы начали называть друг друга ежиками, а потому вопрос о названии их первого совместно купленного и отремонтированного жилища не стоял вообще.

Хозяин подготовился к встрече гостей соответствующим образом. В холодильнике томилось предусмотрительно купленное пиво и напитки покрепче. За встречу на одном дыхании выпили по три баночки немецкого хмельного нектара. После этого я отправился в правильный, но опасный магазин за добавкой, а Павел начал готовить ужин.

Сбив с языка алкогольную оскомину и удовлетворив гастрономические потребности, плавно перешли к музицированию. Мне досталась гитара. Мой друг, ввиду отсутствия достаточной практики, пренебрег трубой и взял в руки гармонику (такая миниатюрная смесь дудочки и пианино – дуй да жми). Дамы подпевали, хлопали и достойно несли неблагодарную ношу благодарных слушательниц. Постепенно пиво испарилось и в ход пошли тяжелые напитки, в частности привезенная Машей из Сочи чача. Неплохое, к слову, название для панк-рок альбома – «СочиМашаЧача».

Странное дело. Когда переходишь от легкого алкоголя к тяжелому, появляется зверский аппетит, но совершенно пропадает желание готовить. Когда же пища чудодейственным образом оказывается на столе (заказали доставку или нашелся кухонный герой), выпито уже столько, что закусывать не хочется вовсе. Таким образом, в культуре поглощения крепких жидкостей как ни в чем другом важна гармония и чувство общего для всех такта и времени.

Барышни, как правило, входят во вкус позже, но стремительнее. Впрочем, и остановиться в силу внутренней дисциплины им гораздо проще. Маша и Люба, которым оставалось два часа до выезда в аэропорт, благоразумно поспешили на боковую. Мы же с Пашей продолжили экспериментировать на себе, чередуя исполнение собственных песен с прослушиванием проверенных композиций других авторов, а балконные перекуры – с красноречивыми или, напротив, бессловесными, но до боли близкими нам обоим тостами.

Четверг плавно перетек в пятницу. Вскоре прекрасная половина нашей компании отправились в Шереметьево. Люба полетела домой в Краснодар, а Маша – на экономический форум в Питер. В то же самое время и на то же взлетное поле приземлился самолет «Аэрофлота» из Архангельска, который принес нам достойную замену в лице моего давнего друга, а с недавних пор еще и кума.

***

Виталий Сергеевич Иванов, в быту – Иваха, родился в Донецке. Там он, наверное, провел бы всю сознательную жизнь, если бы не один случай, произошедший не без моего участия.

Отдыхая в Крыму, я сфоловал товарища вырваться ко мне на выходные. Тот не без приключений, догоняя поезд на вековой «восьмерке» Лени, который еще появится на страницах этого опуса, все-таки добрался до тогда еще во всех смыслах украинского полуострова. На серебряном пляже Балаклавы моя подруга из Северодвинска, с которой мы подружились в ранней юности во время совместного семейного отдыха в Севастополе, познакомила Иваху с некой Лизой, прилетевшей на юг вместе с ней.

Несуществующая любовь с первого взгляда в очередной раз состоялась. Несколько месяцев спустя рыжая девочка с севера переехала в столицу Донбасса. Когда же началась война, ребята рванули к Белому морю. Там их отношения не заладились, и свое счастье они продолжили строить по отдельности.

Со временем Иваха встретил новую и более зрелую любовь. Влюбился, как мне показалось, не сразу, но куда сильнее, что гораздо важнее. В мае 2016-го Маша родился сына Женю, крестным которого стал горе-музыкант из Харькова, то есть я. Своего крестника я видел пока что всего один раз и разделяющие нас 2 000 км вряд ли могут служить мне оправданием.

С момента нашей последней встречи с его батей прошло почти десять месяцев. Ожидая рейса в аэропорту Талаги в Архангельске, Иваха следил за нашими с Пашей подвигами в интернете и очень переживал, что к его приезду мы будем не в форме. По этой причине на протяжении всей ночи он уговаривал нас прилечь отдохнуть.

Мы, как и подобает настоящим друзьям, на уговоры не поддавались. Сам я тщетно пытался отконвоировать в спальню Пашу, которому с утра пораньше предстояло двигать на работу. Павел, закаленный на флоте и в консерватории, не дрогнул и друга дождался.

Порог «ежиной норы» Иваха переступил около семи утра. Мы с Пашей к тому моменту были на ногах больше суток, что не помешало нам продолжить несение алкогольной вахты в снова расширившемся составе. Поднявшееся высоко солнце победило усталость, а мысль о скором открытии опасного магазина с холодным пивом придало уверенности в себе и наступившем дне (тут речь не о нижнем пределе существования, а о календарном капризе, хотя до конца я в этом не уверен).

***

Паша, как и подобает настоящему Терминатору, после кратковременного, как дождь в июне, возлежания на диване выдвинулся в типографию. Острую необходимость личного руководства производственным процессом продиктовал серьезный заказ.

Обожаемый украинскими болельщиками голкипер Александр Филимонов, который осенью 1999-го в «Лужниках» пропустил нелепый гол от Андрея Шевченко, оставив сборную России за бортом чемпионата Европы, в свои 44 года, наконец-то, решился попрощаться с футболом. По такому случаю, вратарь подмосковного «Долгопрудного» заказал моему другу печать футболок со своим изображением.

В общем, Паша отправился «печатать Филимонова», а мы с Ивахой, обновив пивные запасы, продолжили общение. Для разнообразия и смены антуража прогулялись до близлежащего пруда, где сделали круг почета по тропе здоровья, распугивая ароматным выхлопом велосипедистов и собачников. К возвращению друга заказали японской и итальянской еды, перекусили и продолжили банкет.