Фёдор Быханов - Грамотеи

Ведь открытие, сделанное даже в классе механических устройств, предназначенных для контроля времени, в конце концов, отлично пригодилось ему во взрослении.

Поскольку послужило для лучшего усвоения кулинарной культуры наилучшего по эффективности потребления:

– Тех самых косточек из компота!

Ведь только попробуй добраться до ядрышка с помощью молотка и наковальни:

– В никуда не годную лепёшку превращаются и обломки абрикосовой косточки, и её бывшее содержимое!

Кирпичом орудовать с этой целью, тоже не самый лучший и гигиеничный выход:

– Так как прибавляется ещё и оттенок грязи, смешанной из глины, сажи и извёстки, к общему вкусу.

И тут просто гениальное по своей простоте, решение борьбы с главной бедой любой косточки от сухофруктов – твёрдой скорлупы, Фома придумал сам.

К тому же сделал это без всякой подсказки взрослых:

– По своему собственному наитию!

А вот сошло оно на него ни где-нибудь, в тривиальном саду под спелой яблоней:

– Как на физика Ньютона в виде свалившегося плода.

А именно, под неутомимое тиканье старинных настенных ходиков. Тех самых, что уже ни одно поколение висели с полной полезной отдачей на стене избы.

И не простой забавой или декоративным пятном на известковой побелке оштукатуренной поверхности.

– А вместе со своими обязательными, помимо механизма и циферблата, другими, – говоря языком волостного писаря, составлявшего когда-то акт об изъятии кулацкого добра у зажиточного односельчанина. – Прочими причиндалами.

После активного разоблачения перегибов на селе и реабилитации отправленных в Нарым, несчастных земледельцев, произошли изменения к лучшему:

– Кое-что из своего бывшего добра, вернувшимся обратно, счастливчикам, удалось вернуть, пройдясь по соседям.

Вот и Оглоблиным не пришлось начинать с пустым «красным углом» в горнице, вновь отстроенного пятистенка.

Теперь там, как когда-то по прежнему месту жительства, ставшему колхозной конторой, снова красовалось семейное достояние:

– С чугунной гирькой на длинной металлической цепочке и жестяным маятником

После всех этих испытаний, а, может быть и вопреки им, у заслуженных ходиков и механизм вполне размеренный:

– Нет в нём ничего лишнего.

Да иначе и быть не может:

– Только сообща все его не слишком мудрёные детали дают часам точный ход.

– Но имелась среди них одна особенная штуковина, которая, – как сейчас говорят военные мужи. – Обладала, уже по сути своего устройства, двойным предназначением!

И это первым в доме понял самый юный наследник.

Чугунная, в половину фунта весом, но при этом, вполне ухватистая даже для детской руки, гиря от ходиков, позволяет легко и просто справиться со скорлупой:

– Как бы прочно та не скрывают ядрышко до времени от того, кто не умеет расколоть их так сноровисто и точно, чтобы не повредить драгоценное содержимое.

Потому, отлично усвоив приобретённый опыт, знает, что делать Фома Оглоблин, даже после того, как выпил три кружки компота из сухофруктов, включая две добавочные:

– На абрикосовые, и, тем более, персиковые косточки он идёт вовсе не с отцовским молотком.

Да и топор ему совсем не нужен, чтоб разбить своё богатство, не говоря уже о кирпиче:

– Ведь, чугунная увесистая гиря от ходиков решает все на свете проблемы сладкоежки.

Но и тут не всё так просто, как кажется.

Осталось лишь добыть этот самый часовой противовес так, чтобы никто не стал ругаться и корить за остановку ходиков.

Вот и приходится юному «часовщику» действовать украдкой.

За осуществление своей затеи берётся не сразу, а уверенно выждав момент, когда бабушка:

– Ляжет вздремнуть после обеда или отправится за покупками в сельский магазин, оставив «на хозяйстве» шаловливого внука.

Вот тогда происходит самое главное.

Самовольно остановив жестяной маятник, затем сняв с простецкого устройства, основную деталь – гирьку с цепочки, что по замыслу создателей указателя времени, даёт верный ход часам, он быстро разбирается с косточками из компота.

Хлещет свои сокровища позаимствованной гирей так ловко, чтобы мякоть косточек оставалась не повреждённой.

Но добиться такого совсем не просто.

Потому, дабы не прыгали косточки по сторонам при неверном ударе, устанавливает свою компотную добычу в середину кольца на крышке подпола.

А всё остальное уже, что называется, остаётся:

– Делом техники!

Главное, чтобы, не застукали взрослые, вернувшись в неурочный час к остановившимся замертво, ходикам:

– Тут уже не обойтись одними лишь строгими, но в то же время и ласковыми нотациями Фаины Никулишны.

Может и отец или дедушка приложить твёрдую руку:

– Для налаживания более действенного воспитательного процесса уже с помощью кожаного ремня.

Зато есть за что рисковать!

Если не промедлил хитрец и успел гирьку вернуть обратно, на её цепочку, то под тиканье ожившего механизма:

– Ещё слаще прежнего кажутся замечательные ядрышки, добытые с таким трудом и проявлением знания часовой механики.

…Долгие годы верой и правдой служили семье Оглоблиных настенные часы с маятником и чугунной гирей.

Только, что ходики?

Утверждают знающие люди:

– Технический прогресс не остановишь.

Не сделаешь это даже тогда, когда цепляешься за воспоминания и пытаешься пользоваться даже в будущем, подобными плодами отжившего в обществе анахронизма!

Их деревня городского типа не явилась исключением из общего правила развития общества.

С момента, когда стали жить богаче, появились у них, почти в каждой избе, уже и часы с кукушкой.

А теперь и они – пройденный этап…

И всё же Фоме Оглоблину особенно памятным остаётся кривой ржавый гвоздик на отлично выбеленной стене их горницы, на котором когда-то весел символ его вкусного детства.

И действительно, память просто так не похоронишь, не забудешь никогда моменты:

– Как усмирял он стрелок лишний драп…

…Только совсем иные мысли и чаяния царили в соседнем пятистенке.

В особняке со столетней историей, где не менее увлечённым в часовых дел проблемы был сверстник, а потому и одноклассник соседа:

– Ерёма Горобец.

Главное же отличие заключалось в том, что пока Фома бабушкиным компотом из среднеазиатских сухофруктов пробавлялся, крошил скорлупки, ядрышки жевал, тот занимался иным.

Он не менее увлечён был тем, что механику таких же самых ходиков, но уже со стены родной кухни, предельно досконально и с отвёрткой в руках изучал от болтика до болтика.

Затем пошёл дальше.

В заветный час, осмелев не на шутку, отрок добрался и до карманного хронометра дедушки своего Семёна Семёновича.