Игорь Сотников - Исход. Апокалипсис в шляпе, заместо кролика

Между тем господин Орлов обо всём этом вспомнил (что его ждут) и, взяв со стола приготовленную для него папку с конфиденциального характера документами, собрался было принять приглашение этого вошедшего к нему человека, являющего, как можно уже догадаться, доверенным ему лицом, но заметив по его лицу увлечённость некой запавшей ему в голову мыслей, согласно своему разумению мигом сообразил о чём он может думать, а как всё это понял, то задался к нему вопросом. – И что так смотрим? – Ну а так как этот его вопрос был больше риторического характера, то Орлов не стал ждать ответа на него, а сам на него ответил.

– А что так тебя удивляет. – Усмехнулся Орлов. – Такой уж я человек обстоятельный, несколько мнительный и добросовестный, если рассматриваемое мною дело касается рабочих моментов. И если это дело требует моего собственноручного, личного участия, – а бывает так, что без субъективности взгляда на дело никак не обойтись и не решить возникшую проблему, – то я не постесняюсь и не побоюсь запачкать свои руки, чтобы найти приемлемое для всех решение. Плюс я человек совершенно недоверчивый ко всей этой прогрессивной, научно-технической мысли, которая помяни моё слово, когда-нибудь человечество доведёт до своей ручки, точки сингулярности. Ну а тогда даже подумать страшно, что всех нас ждёт. Да ты вспомни к чему привело использование нами передовых технологий в деле кадровых решений. Когда мы в качестве, хорошо, что ещё эксперимента, кадровика человека, отвечающего за кадры, заменили считывающей машиной.

А вот об этом доверенному лицу господина Орлова можно было и не напоминать. Он как и все люди в корпорации, чей код допуска до конфиденциальной информации был практически без ограничений (здравый смысл это единственное ограничение не дающее ему право совать свой нос куда не следует – а вот следовал ли он этому правилу, то никто об этом не знает кроме него), обладал этой, со временем засекреченной информацией. Где неспокойные умы из руководства, те, кого, скорей всего, не устраивали кадровые решения той части руководства, кто отвечал за эти кадровые решения, сумели-таки продавить решение об использовании искусственного интеллекта в деле собеседования претендентов на вакансии. Где в итоге и выяснилось, что человечество ещё не готово к такому насчёт себя категорическому суждению со стороны бездушной машины. А человек, как бы он не преуспел в деле обездушивания себя, всё-таки до конца ещё не сумел выветрить из себя эту жизненную душевность, которая и не может принять всё то, что на его счёт настаивает принять этот автоматический механизм, чьи понятия и рассуждения насчёт качественного потенциала человека строятся на основе заложенных в него алгоритмов и схематичных планов.

И хотя этот роботизированный вариант представителя кадровой службы был беспристрастен, неподкупен, его никак нельзя было смутить возможностью обвинить в субъективности его взглядов на отдельные части претендентки на вакансию, – а по этой причине, под давлением самой свободолюбивой части человечества и было принято решение использовать этот кибернетический организм на этом поле человеческой деятельности, – и делал свои выводы без всяких двусмысленностей, прямо указывая на недостатки претендента на вакансию, – недостаточно умственно развит, просто идиот, а не пошёл бы ты в другое место трудоустраиваться дворником, – это всё в своей совокупности вдруг не устроило практически всех.

И что удивительно, так это то, что больше всех выражали недовольство те, кто как раз ратовал за использование этого автоматического устройства, чьи взгляды на них, как оказывается, ничем не отличаются от тех шовинистических и дискриминационных взглядов тех людей при кадрах, от которых они хотели отгородится с помощью этой техники. И что самое плохое для них, так это то, что против техники не выдвинешь иск за её столь ненадлежащие взгляды на себя. Правда, виновные всё же были найдены. Ими оказались программисты, кто отвечал за внутреннюю начинку этого устройства. Ну а так как кроме них никто в этих микросхемах не разбирался, то было решено отложить до поры до времени использование искусственного интеллекта в этой области человеческой коммуникации.

– Пусть уж лучше по старинке нас дискриминируют. Здесь за нами хоть остаётся право на последнее слово. А с этой машины и взять нечего. – На этом и порешили с этим искусственным интеллектом те представители из руководства, кто в начале ратовал за использование этого искусственного интеллекта, а затем как только поняли, что он лишает их всех преимуществ дискриминационного порядка, за которые их все уважали и страшились, то и отправили его на доработку. – Пусть ему там в микросхему впаяют уважение к человеку, невзирая на его пол и образование. А то, понимаешь ли, вздумал разделять человека по категориям. Не устраивает его, видите ли, что претендент на вакансию человек малограмотный и никогда не работал. А может он человек весь из себя хороший, а это отчего-то им не учитывается. Перед машинами все люди равны и нечего тут из себя строить и не пойми кого. – На этом и порешили те люди из руководства, кто всегда за справедливость.

Между тем доверенное лицо господина Орлова вернулся к настоящему, господину Орлову, ждущему от него понимания, и озвучил своё видение происходящего. – Риски не оправданы и не соответствуют выходному результату.

– А я не сомневался, что ты так скажешь. Не человек, а робот. – С горечью в голосе заявил Орлов, выдвигаясь на выход. Где он, подойдя к двери, остановился, посмотрел на своего доверенного человека и спросил его. – Вот скажи мне, дорогой мой человек, Семирамид Петрович, а ты-то что знаешь о всех этих рисках. Когда ты так постно смотришь на окружающее и как мне известно, не принимаешь никакого деятельного участия в его жизни.

– Я женат, Андрей Викентьевич. – Одёрнувшись в лице, сухо произнёс Семирамид Петрович, доверенное лицо господина Орлова.

– Я знаю. – Ответил господин Орлов, выдвинувшись на выход из своего кабинета. Ну а дальше он своей незамысловатой дорогой на самый верх, где находился конференц-зал, в котором и проводятся все эти заседания самых важных и значимых людей корпорации.

Ну а собирались здесь все эти важные и значимые люди для того, чтобы, так сказать, создать знаковые предпосылки для дележа этого мира, как это им будет в своей расчётливости удобно сделать. Но одно дело собраться все вместе и при этом в одном месте, и даже уже собраться поделить этот мир, а другое дело сложившаяся конъюнктура рынка, никак этого прямо сейчас не позволяющая сделать. И вообще в мире многое складывается не так, как хотелось бы и позволяло без особых затрат совершить эту сделку по разделу мира, а многое в этом мире стоит с противоположных позиций на эту их позицию по разделу мира.