Михаил Жванецкий - Собрание произведений. Шестидесятые. Том 1
- Название:Собрание произведений. Шестидесятые. Том 1
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Время
- Год:2005
- Город:Москва
- ISBN:5-94117-105-6
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Михаил Жванецкий - Собрание произведений. Шестидесятые. Том 1 краткое содержание
В собрание сочинений популярнейшего сатирика вошли тексты, звучавшие со сцены и выходившие в печати в шестидесятые-девяностые годы прошлого уже века. Существует точка зрения, что Жванецкого нужно воспринимать на слух и на взгляд: к этому обязывает и специфика жанра, и эксклюзивная авторская традиция, сопровождаемая неотъемлемыми старым портфелем, рукописной кипой мятых текстов, куражом, паузами. Резо Габриадзе, иллюстрировавший четырехтомник, сократил пропасть между текстом, читающимся со сцены, и текстом, читаемым в книге: на страницах собрания карикатурный автор в разных ситуациях, но везде - читающий с листа.
Вот что сказал сам Жванецкий: "Зачем нужно собрание сочинений? Чтобы быть похожим на других писателей. Я бы, может, и ограничился магнитофонными записями, которые есть у людей, либо видеоматериалами. Но все время идет спор и у писателей со мной, и у меня внутри - кто я? Хотя это и бессмысленный спор, все-таки я разрешу его для себя: в основе того, что я делаю на сцене, лежит написанное. Я не импровизирую там. Значит, это написанное должно быть опубликовано. Писатель я или не писатель - не знаю сам. Решил издать все это в виде собрания сочинений, четыре небольших томика под названием "Собрание произведений". Четыре томика, которые приятно держать в руке".
Собрание произведений. Шестидесятые. Том 1 - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Михаил Жванецкий — Собрание произведений. Шестидесятые
Собрание произведений
в четырех томах
МОСКВА
2005
ББК 84.7
Ж41
Рисунки
Резо Габриадзе
Литературный редактор
Валентина Серикова
Макет и оформление
Валерий Калныньш
Я благодарен Олегу Сташкевичу из Москвы,
Сергею Шойгу из Москвы, Александру Сысоеву
из Нижнего Тагила, Валентине Сериковой из Киева -
моим друзьям, собирателям и вдохновителям
этого издания.
М. Жванецкий
© М. М. Жванецкий, 2002
© Р. Габриадзе, рисунки, 2002
© Издательский Дом «Время»,
2002
ISBN 5-94117-105-6 (Т. 1)
ISBN 5-94117-109-9
От автора
Я не собирался быть писателем и, видимо, им не стал.
Правда, в молодости была какая-то веселость, привычка
к смеху вокруг себя.
Мы смеемся вместе. Вы смешите меня, потом этим же
я смешу вас. Приятно, что мои рассказы стали привлекать
публику, для чего большое значение имеет интонация. Мы так
и жили все эти годы: говорили одно, думали другое, пели тре-
тье. Опровергали слова жестом, придавали другой смысл ин-
тонацией, и самому хотелось уцелеть и сохранить сказанное.
Три-четыре раза что-то печатали, но после публикации
компания как-то рассыпалась.
А еще, говорят, это нельзя читать глазами. А чем? Мне
нетрудно было читать вслух, и я ушел на сцену. Нашел свой
школьный легкий портфель, набил руку, появилось актерское
мастерство. Начал подмигивать и ругаться, если кто-то
что-то не понимал: ну и публика сегодня. По рукам пошли за-
писи. «Эх, — вздыхало начальство, — вы способный человек, но
эти пленки…» А что мне с пленками — издавайте.
Я пытался расставить написанное последовательно или
по темам. Чем можно связать разрозненное — своей жизнью.
Концовку додумаете сами.
А я, разбив написанное на несколько глав, приглашаю вас
к чтению. Если будет трудно читать, мой голос поможет
вам, как вы помогали мне все мои трудные годы…
Действительно
Действительно. Данные потрясают своей безжало-
стностью. Тридцать пять рокiв творческой, тридцать
пять рокiв производственной деятельности и где-то
шестьдесят общей жизни с ее цветными и бесцветными
страницами. Как же прошли эти двадцать пять, если
считать с 88-го, и тридцать пять, если с 54-го года.
Позвольте перейти к общим рассуждениям. Хочется
сказать: в наших биографиях отразилась биография всей
страны, годы застоя были для нас годами расцвета, то есть
годы нашего расцвета пришлись как раз на годы застоя.
В голове фраза: «Раньше подполье было в застолье,
потом застолье в подполье».
Я сам, будучи большим противником дат, юбилеев,
годовщин, паспортов, удостоверений и фотографий,
никак не желаю подводить итоги, ибо после этого как-
то неудобно жить дальше.
Познакомились мы з Ильченко где-то в 54-м году.
Я их всех постарше буду. У нас, значит, так: Роман по-
ярче на сцене, Виктор — в жизни, я весь в мечтаниях,
поэтому меня надувает каждый, на что я непрерывно
жалуюсь через монологи и миниатюры.
То, что творится на сцене, вам видно самим, поэто-
му про Ильченко. То есть человек, перегруженный мас-
сой разнообразных знаний. Там есть и как зажарить,
и как проехать, и как сесть в тумане, и куски из немец-
кой литературы, какие-то обрывки римского права.
Плохо, что эти знания никому не нужны и даже жен-
щины любят нас за другое, а напрасно. Мне нравятся
в Ильченко большая решительность, безапелляцион-
ность, жажда действовать, что безумно завораживает
тех, кто его не знает.
Приехал он в Одессу чуть ли не из Борисоглебска,
аристократически прельщенный шумом и запахом мор-
ской волны. Я сидел в Одессе, тоже прельщенный этим,
и мы сошлись. Извините, у меня все время в голове
фраза: «Партия вам не проходной двор…» Секундочку…
Так вот, с детства мы трое мечтали связать свою
жизнь с морем и связывались с ним неоднократно, но
мечту осуществим, видимо, сразу после жизни.
Роман знает значительно меньше, но все применяет,
я знаю мало, но применяю больше. А Ильченко свои
знания никогда применить не может, поэтому тащит их
за собой и пугает ими одиноких женщин. Тем не менее
сколько написано по его идеям и хорошего и плохого,
сколько неудачных миниатюр создано по его замыс-
лам. Нельзя также не отметить облагораживающую
роль его фамилии в нашей тройке. Представляете: Кац,
Жванецкий и Ильченко! Расцветает снизу вверх. Из-
вините, эта фраза: «Партия вам не проходной двор, то-
варищи! Закройте дверь, мы закончили разговор!.. Что
у вас там?..»
Мы с Ильченко познакомилсь где-то в 54-м году
в Одессе, а с Карцевым сошлись где-то в 1960 году.
И конечно, конечно, наша жизнь всю жизнь была свя-
зана с Ленинградом. Без лести скажу, здесь как нигде
публика чувствует талант и так же безошибочно его чу-
яло начальство.
Как появились мы в 58-м году на этой сцене, так
перманентно и продолжаем и до сих пор. Как тяжело
даются слова: тридцать лет тому назад. И хотя эту мо-
лодость не назовешь счастливой, но что нам был дождь,
что снег, что проспект Металлистов, когда у нас впере-
ди была репетиция с Райкиным.
В 60-м Райкин приехал в Одессу, мы ему опять по-
казали себя, и я видел, как на сцене тронулся Кац, как
он сошел с ума, что-то с ним стряслось, остановивший-
ся взгляд, самасшедший вид.
— Что с тобой? — спросил я заботливо-завистливо
как всегда.
— Астахов передал, что Райкин передал: завтра
прийти в санаторий Чкалова в одиннадцать утра.
Для человека, с трех раз не попавшего в низшее
цирковое, для человека, шесть раз посылавшего свои
фото в обнаженном виде в разные цирки страны с оп-
лаченным отказом, это перенести было невозможно.
И он сошел с ума.
Райкин добил его, дав ему арбуз и отпечатанное
в типографии заявление: «Прошу принять меня на ра-
боту…» Осталась только подпись, которую не было сил
поставить.
На первом этаже дома по улице Ласточкина был дан
ужин в честь великого и народного артиста РСФСР
Райкина. Наша самодеятельность приникла к окнам,
Ромын батька, футболист и партизан Аншель Кац, раз-
носил рыбу и разливал коньяк. Мать двоих детей Каца
сыпала в бульон мондалах, сосед по коммуне, район-
ный прокурор Козуб, в коридор от ненависти не выхо-
дил, ибо опять они здесь что-то затевают.
Райкин был нечеловечески красив — это он умел.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: