Бэлла Якушкина - Хэллоуин срывает маски

– Я так скучала, – она подошла ближе. Нужно как-то вежливо и деликатно отодвинуть полудницу в сторону. Ещё разгневается, тогда я погибну самым мучительным способом. Потом воскресну, чтобы, рыдая, упрашивать о пощаде.

За пределами склепа раздались крики.

Славные охотники вспомнили про оружие, собрались в организованную толпу и ловят мой труп. Им не скучно, вот мне не до смеха.

Полудница нежно развернула меня и обняла за шею. Ну что ж, я прожил насыщенную событиями жизнь.

В моём лесу бьёт родник. Упавшие в воду листья чернеют и скукоживаются, а зазевавшиеся лягушки, змеи и твари крупнее впадают в вечную спячку.

Человеком я лежал на дне, позволял струям холодить меня до потери дыхания, до синего оттенка кожи и грезил объятиями моей (зачёркнуто) полудницы. Теперь меня обнимали наяву.

Усилием воли я задавил желание завилять хвостом и облизать тонкий нос. Оборотни не щенки домашней суки, дрессировке не поддаются.

Я дёрнулся. Ещё раз, сильнее, хотя знал, что легче прогрызть насквозь землю, чем вырваться из ласковых ладошек. Если прядки серебряных волос сожмут мои руки сильнее, придётся отращивать новые ладони.

Прорычал:

– Иди к чёрту!

Ангелочек мягко улыбнулась. Шепнула:

– Как скажешь! – резко и больно укусила за губу, всосала выступившую кровь. Вгрызлась в меня с урчанием голодной росомахи.

Я невольно заскулил. Втянул заострившиеся когти, убрал клыки. Вздохнул, закрыл глаза и отдался ненасытным губам на растерзание.

***

Дорогие читатели, на этом месте ненадолго выйдем из склепа. Как люди воспитанные, дадим героям уединиться.

Подождём снаружи.

***

Звёздное небо. Хотя я из всех только Большую Медведицу и знаю. Воздух чист, в голову лезет всякая лирика. Лунный свет так романтично играет могильных плитах.

Лёгкий ветерок принёс запах жжёной шерсти и горелой плоти.

Охотники, наконец, поймали мой труп, обездвижили заговорённым серебром и сжигают на костре. Подкидывают в огонь толстые поленья. Слышны отголоски победной песни. Больше половины загонщиков, наверняка, уже лыка не вяжут.

Славную победу над кровожадным оборотнем будут воспевать барды в тавернах и постоялых дворах годы или даже столетия. «Ода оборотню», ну как вам название?

Я лежал и смотрел на потолок. От моих глаз по брёвнам прыгали жёлтые отблески, переплетались с зелёными искорками полудницы; на одно бесконечное мгновенье исчезали, затем вспыхивали ярче небесных звёзд.

Волосы полудницы укрыли нас обоих белоснежным саваном.

– Ты меня любишь? Скажи!

– Что слова? – Я пожал плечами. – Вот ты говоришь о любви всем мужчинам.

– Говорю, – легко согласилась она, – но спасаю только тебя.

Она удивилась, будто эта мысль только пришла в голову. Задумалась. Встряхнула волосами; они сами собой заплелись в замысловатую косу в пять прядей.

Тут полудница посмотрела пристально. Заставила заёрзать. Чего она хочет?

– Заключим сделку.

Уф, полегчало. Против кого драться на этот раз?

– М-м-м?

– Сделка – это когда существа договариваются о взаимных обязательствах…

Я глухо зарычал. Полудница засмеялась. Зелёные огоньки загорались и гасли.

– Дай клятву, что не будешь искать смерти.

Она выдержала паузу для ответа. Я молчал.

–Ты обязан дожить до 7 258 года.

Я прикинул, 21 век. Ответил:

– Успеем вернуть к жизни динозавров, заново приручить и запрячь в телеги.

– Долго, – кивнула она. Прядка волос выбралась из причёски и пощекотала мой нос. – Нас, потусторонних существ, в 7 528 году от сотворения мира или 2020 году от Рождества Христова ожидает нечто необычайное. Гадальный череп никогда не ошибается.

Любопытно узнать, кто такой Рождествахристова, но вместо этого я спросил:

– Предположим, я не умру, не погибну и не развоплощусь до этого 2020 года. Что получу взамен?

– Меня, – сказала моя Грёза.

Я обнял её крепче. Такая хрупкая, в зверином обличии укрываю двумя лапами, как одеялом.

Вдруг я понял. Полудница – моё наказание за грехи прошлые, настоящие и будущие. Если и погибну, то только от нежных ледяных рук этого ангелочка. Она – моя сладкая погибель и вечная отрада.

Оказывается, оборотни приручаются и ещё как.

© Юлия Синкина

https://vk.com/baklazhcan

Эта история началась там, под тенью высоких кладбищенских дубов и елей. В тот далёкий день на погосте два неясных силуэта светились в туманной мгле под луной.

– Ты будешь моей всегда? – шептал он в темноте, чувствуя, как время утекает, будто песок.

– Всегда! – отвечала она. Но лишь эти слова слетели с ее губ, как она обратилась в пепел и, вслед за ветром, улетела далеко за море.

Генрих тяжело вздохнул и упал на колени, в крике воздев руки к небу. Вопль перерос в рык ужасного монстра, именуемого местными жителями (коих почти не осталось в округе) Минотавром. Что странно, поскольку на того самого мифического Минотавра он совсем не был похож. Но кто ж его рассматривал вблизи, если при одном лишь взгляде на него все живые обращались в пепел?

Лишь она смогла пережить этот взгляд, с каждым разом возрождаясь заново ради того, чтобы провести с ним несколько дней в радости и любви. До тех пор, пока проклятье не сработает вновь. Сколько лет повторяется эта история? Или веков? Для этих двоих время словно замерло.

Генрих бродил в сени увядающих деревьев, среди возвышающихся во мраке бугров могил, и выл от боли и отчаяния.

– Сколько раз я должен терять её и обретать, чтобы этот круг разомкнулся? – бессильно вопрошал у мертвецов и глухо рычал. Но лишь тяжёлое эхо отзывалось ему.

***

Рьянна родилась среди лесных нимф и дриад и стала одной из тех, кто обрек Генриха на такую жизнь. На одиночество, на вечный неутолимый голод, который заставлял его грызть землю над давно забытыми усопшими.

Обрекла на сделку, которую он заключил на том самом месте, где каждую встречу они обменивались любовными клятвами. Тогда он хотел переступить через старших братьев и получить корону. Все считали его достойнейшим, но не смели преступить традиции. Генрих хотел доказать свою решительность.

Молодой наследник рода заключил договор с Высшим. Кем тот был? Демон, бог, джинн, дракон? Никому из перечисленных не следовало доверять.

Высший понял желание человека по-своему. Заплатить за земли будущий король мог только кровью варваров острова Забвения. Того самого, где в единении с природой тысячелетиями обитали дриады, ведуньи и нимфы.

Только вот в договоре, который Генрих подписал своей кровью, значилось лишь «равноценный обмен одного на другое». Молодой наследник не стал размышлять, что бы это значило. В его горячей голове уже зрел план развития будущей Империи, которую он примет в свои руки.