Игорь Трохин - Недаром помнит вся Россия!

Десяток у Грини – молодец к молодцу, лихие рубаки, как на подбор, сам чёрт им не брат! Молодёжь есть молодёжь, всё о подвигах мечтают…

Лейб-гвардии казачий полк его величества отступал в арьергарде наших войск генерала Барклая. Прикрывал отход колонны пехоты, отступающей под бешеным натиском французов к городу Витебску.

Казачий полк закрепился на правом берегу Двины, а на левом, высоком, расположилась французская тяжёлая кавалерия – кирасиры.

Вот тут наши казачки и созоровали!

Заметил Гриня у берега сторожевой пост французов. Руки зачесались, кровь заиграла, как бы их побить? Стал Гринин десяток голову ломать, как к врагам подкрасться незаметно на другой берег, на реке-то всё видать.

Расседлали казаки своих коней, взяли в зубы сабли, а пики спрятали под брюхо скакунов. Сами разделись догола, завели коней в воду и поплыли к вражьему берегу. Плывут, одни чубы из воды казачьи торчат, за лошадиные шеи прячутся.

Глянули французы: плывёт табун рассёдланных коней по реке – видать, от своих отбился. Тут уж они такой «халяве» обрадовались, побежали живой подарочек встречать.

Подплыли наши казаки к чужому берегу, вскочили на боевых коней, схватили пики с саблями да и перебили весь французский пост. Расхрабрились казаки, решили напасть на французский лагерь.

Гикнули, свистнули, пики выставили и рванули лавой на французов. Обалдели императорские кирасиры: что творится – голые всадники на них скачут казачьей лавой. С перепугу десяток казаков за сотню показался, если не поболе…

Пронеслись казаки по лагерю боевым ураганом, пиками покололи, саблями порубали вражин, развернули коней, свистнули: айда назад!

Скачут весёлые, все смеются:

– Я память сабелькой двоим оставил.

– Мы с Петрухой троих пиками достали.

– Гриня отличился, офицера на саблю взял!

Только рановато казаки возрадовались. По тревоге поднялся весь кирасирский полк и рванул вдогонку. Окружили казаков с трёх сторон и загнали к крутому обрыву Двины.

Подскакали наши герои к обрыву, придержали коней.

– Всё, браты! Край!

Кирасиры всё ближе и ближе, сверкают их тяжёлые палаши…

– Погибать, так со славою! – крикнул Гриня.

Обнял за шею своего боевого друга – Воронка.

– Спасай, выручай, родимый!

Взвился конь на дыбы, заржал – и в воду с обрыва скакнул! Следом и остальные казаки прыгнули со своими конями.

Не зря император Наполеон говорил: «Удача сопутствует смелым!» Хоть и враг он наш был, но далеко не дурак.

Дружна с нашими удальцами удача, никто не разбился. Переплыли казаки Двину, повернулись к врагам голыми задами, похлопали и прокричали:

– Привет императору!

Рассердились французы, стали палить из всех орудий, а наших и след простыл! Поскакали к своим гвардейцы и по пути весело смеялись…

В этот же день узнал о лихой проделке казаков генерал Барклай де Толли.

Адъютант рассказал и стал возмущаться:

– Позор! Голыми в атаку!

– Да-да, стыдобища, – согласился Барклай. – Садись и пиши приказ. Казакам за бесстыдство всыпать десяток плетей, а за геройство вручить всем медали!

Вот такие были наши прадеды – донцы-молодцы!

Отступает русская армия… Месяц, второй, уж и третий пошёл! Ворчат ветераны, да и молодёжь ропщет:

– Таким макаром всю Рассею французишкам без боя отдадим!

Недалече до Москвы осталось, когда фельдмаршал Кутузов решил дать генеральное сражение. Хватит, набегались!

У небольшой деревеньки Горки, что в паре километров от Бородина, встала боевая ставка Кутузова. Неподалёку на возвышенностях расположились артиллеристы. В центре – батарея Раевского, которой суждено стать главным местом Бородинской битвы. Левее выкопали окопы бойцы армии князя Багратиона – Багратионовы флеши. Встали они углом к противнику, не обойдёшь, не обскачешь! Хорошо потрудились бойцы грузинского князя, укрепили брустверы деревьями и камнями, вышли маленькие неприступные крепости. Поди-ка сунься! Правый фланг взял на себя Барклай де Толли со своей армией. По оврагам и перелескам схоронились в засаде наши казаки да кавалеристы – скрытый резерв! Всё замерло и затихло, армия погрузилась в короткий тревожный сон перед решающей битвой…

К ночи похолодало, солдаты жались к походным кострам. Сама природа напомнила о скорой зиме. Ночь провели в волнениях… Чуть забрезжила заря на востоке, трава засеребрилась от инея под первым солнечным лучом…

Настало 7 сентября 1812 года. Грянул гром Бородинской битвы!

Ударил Наполеон на левый фланг, туда, где Багратионовы флеши. Взревел и разбушевался огонь от больше чем сотни французских пушек, задрожала земля. Лучшие маршалы Франции повели в атаку три кавалерийских корпуса и десяток пехотных полков. Боевой вражеский вал накатился и захлестнул Багратионовы флеши! Набежали целой толпой: и пешие, и конные!

Ней, Даву и Мюрат скачут впереди наступающих колонн за победой и славой, самые прославленные маршалы, гордость французской армии!

Смеются русские:

– На одного нашего генерала – три французских маршала! Не многовато ли?! Нашему князю Багратиону хоть пятерых подавай!

Атака идёт за атакой, упорны французы, но и наши не лыком шиты! Не сдаются Багратионовы флеши! Бьются русские не на жизнь, а на смерть!

Солнце подошло к зениту, а победы французам не видать как собственных ушей. Наполеон в бешенстве. Посылает ещё сотню пушек, две, три! Как утёс над морем стоят наши флеши, а об него разбивается вся французская армия.

– Отступил Багратион? – вопрошает Бонапарт своих генералов.

– Никак нет, ваше величество!

– Бросить все силы на левый фланг! – визжит в злобе и бессильном бешенстве узурпатор.

Прекрасен был в боевом порыве грузинский князь Багратион, когда приподнялся на стременах и зычным голосом прокричал:

– В атаку! Братцы, вперёд!

На пригорок под копыта боевого коня влетело ядро. Взрыв! Хлынула кровь потоком из правой ноги генерала, и повалился он на землю, выпустив боевую шпагу из ослабевших рук…

– Убили нашего соколика! – понеслось по войскам… – Генерала убили!

Подхватил кирасир Андрианов генеральскую шпагу и побежал навстречу французам, а за ним наши пошли в рукопашную. Одного заколол, второго, третьего! Сверкает на солнце Багратионова шпага, как боевое знамя для наших солдат! Отбросили супостата!

На кургане, между правым и левым крылом русских войск, стояла батарея Раевского. С огромными потерями потеснили французы наш левый фланг и ударили в самый центр, по курганной батарее. Схватились не на жизнь, а на смерть!

К полудню батарея дважды переходила из рук в руки! Упорства не занимать что нашим, что французам. Бьются герои не щадя живота!