Юрий Решетов - Юмор с доставкой на дом

– Наверно, Вольдемар Семёнович, всю ночь рисовали?

– У вас детектор сломался.

Продавщица взяла детектор и начала трясти. После этого поднесла третью купюру в тысячу рублей, которую дал Заботкин. Детектор показал, что это настоящие деньги. Взяв коньяк, он пришёл домой. Рассказал Марго, что китайцы даже не могут правильные аппараты делать для проверки денег. И что он дал продавцу три банкноты по тысячи рублей, и две из них этот придурок вернул, показав, что они фальшивые. Услышав рассказ, Марго начала заливаться детским смехом. Это Заботкина насторожило. Он вынул две купюры по тысяче рублей, которые вернул детектор, и начал изучать. Деньги были как деньги, с водяными знаками, с памятником. Он хотел их опять сунуть в кошелёк, но решил сверить номера. От удивления у него непроизвольно открылся рот. Номера на купюре, что он нашёл и что дала Марго, были одинаковыми.

Марго, увидев удивлённое лицо Вольдемара, начала причитать:

– Вольдемарчик, извини, я тебе не те деньги дала. Эту тысячу, что ты нашёл и что я дала, изготовил мой сожитель Семён.

– А как вторая купюра на улице оказалась? – спросил Заботкин.

– Это Зинка, паскуда, выкинула. Я ей тысячу со скидкой продала по 100 рублей за штуку. И сказала ей, чтобы она в магазин с ними не ходила, а ходила на базар. А ей выпить захотелось, вот она в винный магазин и попёрлась. Когда в магазине не дали водяры, она эту тысячу и выкинула. Может, и ты у меня штук сто купишь? Уступлю по 100 рублей. Только ты их на базаре сплавляй, да смотри, чтобы налоговая или полиция тебя не поймали.

Вольдемар с улыбкой от услуг фальшивомонетчицы отказался.

– Нет. Спасибо. А Семён сейчас где?

– В тюрьме. Он художник, а тысяча рублей – это его ранняя работа.

– А посадили его за что?

– Он в слове «ваучер» ошибку сделал.

– А причём здесь ваучер… ошибка… тюрьма? – заметил Вольдемар.

– У Семёна ваучер, что раздавал Чубайс, украли, и он решил, что станет художником и будет свои ваучеры рисовать. Он изготовил пятьсот штук. На, посмотри.

И она достала из сумки ваучер. На лицевой стороне в чёрной рамке красовался А. Б. Чубайс. Как будто он лежал в гробу со скрещёнными руками. Осталось только между рук свечку поставить и забить крышку гроба. Под портретом главного приватизатора было написано «500 000 рублей». В слове «ваучер» вместо буквы «Е» стояла буква «И». На оборотной стороне было написано: «Ценная бумага подлежит обмену на деньги, обязательно к приёму во всех торговых точках. Срок начала действия ваучера 1 января».

А Марго продолжала:

– Приехали мы с ним в деревню к его деду Федоту, он и начал ваучеры на самогонку, яйца, кур менять. Денег в деревне ни у кого нет. Дед Никодим, у которого пять внуков, пять ваучеров и забрал. Сказал, что каждому внуку по машине подарит, а взамен кабанчика притащил. Правда, заколоть не успели: сбежал, паскуда. А всю малину испортил Сашка-ботаник, будь он трижды проклят. Он за ваучер приволок две старинные книги, «Капитал» называется. Я Сене говорю: «Не бери книги, пускай жратву тащит». Как сердце чуяло – горе в дом этот ботаник принесёт. А Семён отвечает: «Бумага хорошая, в самый раз на самокрутки». Сашка этот все книги в деревенской библиотеке прочитал, и решил он на этот ваучер в районе книг накупить. На ваучере написано, что действует с 1 января, а он в сентябре попёрся. Он половину книжного магазина в сумки сложил, а когда начал рассчитываться, хозяин магазина полицию и вызвал.

– Бумага у ваучера хорошая, – заметил Заботкин.

– Это участковый Петрович ему подарил.

– А что, и участковый в деле был?

– Не. Сеня у него детей рисованию учил – Петю и Машу. Они в художественную школу поступали, а он их готовил. Способные ребята. Сказал: как выйдет из колонии, будет их к своему ремеслу приучать. С первого раза поступили. Они как тюрьму с вышками и собаками нарисовали, так приёмная комиссия их сразу и зачислила. Даже домашние работы смотреть не стали, а там детишки такие ножи, топоры, автоматы нарисовали – любо-дорого посмотреть.

– А участковый работает?

– Не. Его за коррупцию уволили. Жалко Петровича. Хороший мужик был, правильный, справедливый. Он Сене такую характеристику сочинил, что он честный, порядочный, повышает свой культурный и моральный уровень. Когда адвокат читал характеристику, судья даже слезу пустила. Так и сказала: «Вас, гражданин Весёлкин, надо выпускать, но не имею на это права, так как слово «ваучер» пишется через «Е», а не «И». На, посмотри последнюю работу Сени, – и она достала из сумки пятитысячную купюру.

– Небось тоже под одним номером, – заметил Вольдемар.

И Марго достала ещё одну банкноту.

Сравнив их, Заботкин увидел, что номера были разными.

– Выходит, он у тебя фальшивомонетчик?

– Сам ты фальшивомонетчик, – зло ответила Марго. – Сказано тебе, он художник. А фальшивомонетчики доллары рисуют. А мой Сеня – патриот. Он мне так и сказал: «Я, Маргаритка, ни за какие деньги вражеские доллары рисовать не буду». У тебя, кстати, дублёнка есть? А то я к нему на свиданку еду, он просил привезти.

– Они что там, в зоне, в шубах и дублёнках ходят? – задал вопрос Вольдемар.

– Не-е… – в очередной раз заблеяла Марго, как будто это слово говорил не человек, а парнокопытное животное. – Он там картины рисует. Начальнику колонии Карла Маркса нарисовал.

– А почему Карла Маркса? – удивился Заботкин.

– Так на месте колонии колхоз был имени Карла Маркса, а начальник колонии там председателем был. А прокурор, который в колхозе счетоводом работал, заказал Фридриха Энгельса. Боюсь, Сеню моего оставят ещё сидеть. Не успевает он к освобождению все портреты нарисовать. Замполит, который в колхозе был парторгом, заказал Ленина на броневике.

– А почему на броневике?

– Сам понимаешь, тюрьма, вдруг бежать начнут, чтобы стрелять. А дублёнка нужна Феликсу Дзержинскому. Ему начальник оперчасти заказал. Он в колхозе конюхом был. Так и сказал Семёну: «Ты его в дублёнку наряди, а то он всю революцию в шинели проходил, замёрз, наверное».

А в помещении для свиданий он всех революционеров нарисовал. Но больше всех зеки любят смотреть на Розу Люксембург и Клару Цеткин, а Надежду Крупскую не любят, говорят, что она немецкая шпионка.

За разговорами бутылка коньяка подошла к концу. В это время кукушка начала отсчёт. Марго опять оживилась. Нехорошее предчувствие охватило Вольдемара. И точно. Она сказала, что надо продолжить изучать «Камасутру». Всё тело от пальчиков ног до головы у ученика начало этому противиться. И он ничего не смог придумать другого, как сказать, что у него критические дни. Он вспомнил, что такие слова говорят женщины, когда не хотят секса. Марго уставилась на него, как на придурка. Эта подруга приходит к ней каждый месяц, но о том, что она начала посещать и мужиков, она не знала. «Наверное, экология в России плохая», – подумала Марго. И вспомнила, что у деда Федота пёс Трус год как не лает. «Надо будет у Семёна на свиданке спросить, как у него с критическими днями», – подумала Марго.