Игорь Фарбаржевич - «Козёл блаженный»

…В осенний дождливый вечер по просёлочной дороге спешила иномарка.

За рулём сидел респектабельный мужчина лет шестидесяти, с умным и цепким взглядом. Он был в хорошем настроении и лихо насвистывал популярный шлягер. До загородного шоссе оставалось всего ничего, как внезапно машина остановилась.

Мужчина нажал на газ, пробуя сдвинуться с места, но мотор лишь беспомощно затарахтел. Водитель открыл дверь, выглянул наружу: колёса застряли в дорожной рытвине, доверху наполненной водой.

Хорошее настроение у водителя сразу же пропало. Он осмотрелся. Вокруг простиралось безлюдное место. Лишь рядом белела кладбищенская стена.

Мужчина раздражённо заглушил мотор и, выйдя из машины, тут же провалился в лужу по самую щиколотку.

Браня все на свете, он достал с сиденья зонт, раскрыл его над собой и осторожно пошёл вдоль стены, ища вход на кладбище. Стена казалось бесконечной.

Внезапно на одной из её бетонных плит он увидел красочную картину – «наивную живопись», в духе детских рисунков.

Картина была окантована рукописной узорной рамой. В незамысловатом сюжете присутствовал сам Автор – мужчина богатырского вида с бородой, этакий Илья Муромец, в длиннополом пальто и широкополой шляпе. Рядом с ним – хрупкая женская фигурка. В руках она держала раскрытый цветной зонт и дамскую сумочку, на её голове сидела старомодная шляпка с букетиком полевых цветов. На правой щеке женщины была нарисована родинка.

Внизу картины извивалось ужом название: «Автопортрет художника Василия с любимой женщиной на прогулке».

Мужчина смотрел на картину, проявляя к ней все больший интерес. Позабыв про застрявшую машину, он почти бегом заспешил на кладбище, не обращая внимания на дождь и непролазную грязь под ногами.

Когда стена закончилась, за поворотом показались раскрытые настежь ворота.

Вокруг было одиноко – пустые аллеи, заросшие могилы, покосившиеся кресты. Из старой церкви в строительных лесах доносился глухой стук. Сквозь решётчатые окна пробивался тёплый свет.

Мужчина вошёл в храм, сложил зонт и машинально перекрестился.

Там работали два реставратора. Один монтировал иконостас, второй расписывал фреску.

Мужчина подошёл к мастерам. Его шаги гулко отозвались под церковным куполом. Реставраторы обернулись и окинули мужчину вопросительным взглядом.

– Бог в помощь! – сказал он им.

Мастера молча смотрели на вошедшего.

– Где можно найти кладбищенское начальство?

– Поздновато спохватились… – ответил мастер постарше. – Завтра с утра приезжайте.

– Насчёт похорон или найти могилу? – поинтересовался молодой.

Мужчина замялся:

– Да нет… Мне бы разузнать о картине… «художника Василия»… на кладбищенской стене.

Реставраторы переглянулись.

– «Блаженного», что ли? – спросил мастер постарше.

– Придурка, а не «блаженного»! – грубо сказал молодой. – Жил тут у нас целое лето…

– Да не придурок он! – оборвал старший молодого. – Краски помогал разводить, стены белил, словом, кормился при кладбище. А вот кто и откуда – нам неизвестно.

– Ещё какой придурок! – продолжал возмущаться молодой мастер. – У него память, видите ли, отшибло! Ничего, видите ли, не помнит! Ну, как в кино!

– А куда делся? – спросил мужчина.

– Бог его знает! – ответил старший. – Исчез – и всё.

– А напоследок, – не унимался молодой, – стибрил у меня банки с красками, сволочь! И кисти спёр впридачу! Девять кистей! Чистый колонок!

– Где искать его, не знаете?..

– У нас уж точно не появится… – с угрозой в голосе произнёс молодой мастер. – А если появится… – Он сжал кулаки.

– Да не пыли!.. – оборвал его пожилой. – Слышал я, что его мазню видели на других кладбищах…

Мужчина вышел из ворот, обогнул стену и ещё раз остановился перед «бетонной» картиной.

Темнело.

Изображение и краски уже виднелись с трудом. Мужчина достал зажигалку и, щёлкнув ею, поднёс к стене. Освещённый фрагмент заиграл ещё ярче, чем прежде. Мужчина заспешил к машине, уже не обращая внимания на грязь и лужи под ногами. Достал из «бардачка» фотоаппарат и, вернувшись к настенной живописи, сделал несколько снимков.

…На другое утро дождь кончился. Знакомая иномарка остановилась у других кладбищенских ворот. На куполе старой церкви горел отблеск холодного осеннего солнца.

Мужчина подошёл к сторожу, вышедшему ему навстречу, и о чём-то спросил. Но не получил желаемого ответа.

…У старого кладбища иномарка даже не остановилась: кладбище было обнесено старой металлической сеткой.

…Зато следующее принесло мужчине удачу: на бетонных блоках он обнаружил сразу две живописные картины. Одна называлась: «Автопортрет художника Василия с любимой женщиной у пруда с лебедями», а вторая – «Автопортрет художника Василия с любимой женщиной в цирке-шапито».

Мужчина, как и в первый раз, защёлкал перед картинами фотоаппаратом.

…Роскошный кабинет был увешан разностильными картинами, а также яркими плакатами, с цветным логотипом: «ГАЛЕРЕЯ МЭТРа (М. Э. Трояновского»).

За антикварным столом в старинных креслах сидели двое мужчин: сам владелец Галереи – Михаил Эдуардович Трояновский – уже знакомый нам по первым страницам повести – и холёный старичок-искусствовед, с «бабочкой» на шее.

– Твое компетентное мнение, Вячеслав Михалыч, решит все вопросы… – сказал старичку хозяин роскошного кабинета.

И выложил перед старичком три цветных фото с изображением картин «художника Василия». Искусствовед надел очки и замер от неожиданности. Затем с восторгом воскликнул:

– Гениально! Где разыскал?!

– Места нужно знать… – ответил довольный Трояновский.

– Какой стиль! Какой колорит! – продолжал восторгаться искусствовед. – А композиция! Ну, просто зенит «наивного искусства»!

– Значит, одобряешь…

– Не то слово!

– А как же материал?

– Что ты имеешь в виду? – не понял важный гость.

– Бетон, Слава!

– И хрен с ним! Живопись на бетоне – актуальнейшая форма современного монументального искусства! Вспомни стены домов Сикейроса! Стеллы Диего Риверы! Фрески Дионисия, в конце концов! Умоляю, Миша, сведи меня с этим гением!

– Это невозможно… – ответил Трояновский после небольшой заминки.

– Жмот ты, МЭТР! – обиделся искусствовед. – Скупой рыцарь! Плюшкин! Боишься, что украду твою славу?

– Я не тщеславный, ты знаешь, – возразил хозяин Галереи. – Просто не время.

– Ах, вот оно что! – рассмеялся гость. – Понимаю-понимаю! Хочешь разогреть публику!.. Что ж, расчёт верен… Только учти: если слухи не материализовать вовремя, они могут разнести и тебя, и твою Галерею в придачу! Так что не тяни с вернисажем, мой тебе совет! А уж рекламой я обеспечу!..