Алексей Ивин - Повторяй с нами

Но тут я вхожу в антихудожественную область будней и тягот, разочарований и тревог, поэтому, чтобы не поблек праздничный образ Тамары Васильевны Левицкой, об этом периоде ее жизни лучше умолчать. Да и в квартире с попугаем и кушетками не произошло в тот вечер ничего особенного: Лена Мешкова после рюмки дешевого портвейна лезла целоваться и садилась на колени, потому что в нашей тройственной игре ее роль сводилась преимущественно к тому, чтобы уколоть Тамару Васильевну, которая, впрочем, только звонко смеялась и отпускала шутки; попугай, соскальзывая с края тарелки, полной вкусного салата с зеленым горошком и майонезом, то и дело опускал туда свой сраный хвост, отравляя всякий аппетит непристойным поведением и слишком интимной связью с хозяйкой: садился к ней на плечо и норовил клюнуть голубой аквамарин, каплей свисавший с прелестных ушей и так перекликавшийся с голубыми апрельскими льдинками глаз; за окнами догорал апрельский же день и на кустарниках пробивались первые листки, водянисто-зеленые, точно на детском рисунке акварелью, и мне было бы почти хорошо, если бы не предстояло возвращение домой, к немилому спиногрызу и супруге, слишком базарной и властолюбивой, чтобы иметь привлекательность. И это была тоже ошибка, но уже моя. Тем более базарной и властолюбивой, что я опять сидел без работы и «на шее». И пропадал в нетях второй день и не испытывал угрызений совести от того, что Лена Мешкова целует меня чуть ли не взасос, а потом экзальтированно и по-лошадиному, как и все, что она делала, хохочет, растягивая длинные губы до ушей и обнажая изжелта коричневые от табака, крупные зубы, не знакомые со щеткой. Лена была женщина странная и чуть ли не больная: сокрушительная, повальная, полупьяная веселость чередовалась у нее с глубокой депрессией и агрессивной злобой, состояния, когда она льнула и вешалась на шею, – с состояниями, когда ругала всех мужчин самыми поносными словами, как то: «пакостники», «блядуны», «вшивость», «паразиты», «импотенты», «жертвы пьяного акушера», – в ругательствах она знала толк. Потом мы с Леной Мешковой, нагостившись, возвращались по ночной Пятой улице Соколиной Горы в обнимку, Лена орала жестокий романс и задирала прохожих милиционеров неприличным словом («Эй, смотрите, какой мудозвон идет, а еще при погонах!»), и я, клюнувший на ее истеричную веселость и большой охотник изучать образ жизни, в особенности женщин, подбивал уже было клинья, как вдруг тон моей спутницы резко изменился и со словами: «А не пошел бы ты к черту?» – она поймала такси и укатила в неизвестном направлении одна. Тогда я не знал, что Лену оставил муж, доктор юридических наук, и живет она одна с маленьким глухим сынишкой Степкой, которого безумно, ревностно и в своей залихватской манере любит, но которому безуспешно пытается достать заграничный слуховой аппарат. И я побрел один на улицу Ткацкую, где жил, отмеченную стопами великого Владимира Ильича Ленина, который выступал здесь, в красном кирпичном особняке, с пламенной речью, чему свидетельство для потомков – бронзовый бюст на высоком мраморном постаменте, вечно-живые цветы и мемориальная доска на фасаде, скрижаль, золотыми буквами иссеченная.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.