Тимур Шамасов - День космонавтики

– Пардон, я всего лишь хотел сказать, что какие то нехорошие люди испачкали нашу дверную ручку зубной пастой, – поправился Воробьев.

– Первокурсники шалят, – усмехнулся Петрович, ковыряя отверткой в недрах системного блока своего компьютера.

– Поймаю – напинаю, – зло добавил сидящий рядом Юрка Волков, по кличке Волк.

– Что нового на планете? – поинтересовался Жора, вытирая руку полотенцем.

– Пока все стабильно! Нефть ниже ста долларов не опускалась. Вот только за пивом некому сгонять, чтобы обмыть эту радость. Да, Волк? – с оттенком легкого сожаления ответил Петрович, поправляя рукава своей застиранной тельняшки.

– Что сразу Волк!? Я бы сгонял, но там такой дубак на улице. – Юрке явно не хотелось покидать помещение.

– Сачкуешь, бро. Жора по этому дубаку на байке каждый день в универ катает, а ты полквартала пройти боишься. Надо закалять организм, – настаивал Петрович.

– Золотые твои слова! Вот пускай Жора за пивом и катит, – парировал Волк.

– Ты мне парня не порти! Ему скоро в космос лететь – не до пива, – Петрович, теряющий надежду на вечернее пиво, снова углубился в ремонт компьютера.

Жора повесил куртку в шкаф и следом бросил противогаз.

– Кстати, про космос – а ты чего не в скафандре? До вечера же ходить собирался, – с легкой издевкой спросил Волк.

– Накрылся космос. Возьми, почитай, – Жора протянул Волку письмо, сел к столу и налил себе из чайника.

– Тут букв много. Давай сам в двух словах.

– В двух словах – набор в отряд космонавтов закончен, следующий через три года. Может быть… Так что, извините, не обижайтесь, верьте в себя и бла-бла-бла, – пересказал Воробьев.

– Вот уроды, – зло буркнул Волков.

Жора взял чашку, отхлебнул и тут же, поперхнувшись, выплюнул содержимое – Тут что, водка, что ли!?

– Извини! Забыли предупредить. Волк пузырь об лестницу расколол, так мы ее из пакета в чайник слили, чтоб не пропала до субботы. Ничего личного, – развел руками Петрович.

– Теперь и чаю не попьешь! – с досадой произнес Жора.

– Жора, ты к нам в комнату на чай сходи. Там Света как раз задачу решить не может, хотела тебя позвать, – отозвалась из-за воображаемой стены Ирина.

– А что, мысль! Скафандр снял, водяры накатил, спортивному режиму конец! Теперь можно и к Светке на чай с продолжением, – поддержал предложение Волк.

– Цинично, но верно. В земной жизни тоже есть свои прелести. Но я бы на твоем месте не сливался. Три года – не срок, – вставил Петрович.

– Я не сливаюсь. Считайте, что взял тайм-аут, – Жора на секунду задумался, – Хотя, через три года универ закончится, надо будет на работу устраиваться. Какой там космос…

– Ладно, не будем о грустном. Забей на письмо и давай кино смотреть. Комп заработал, – сменил тему Петрович, подключая системный блок к монитору.

По монитору поплыли черно-белые титры, и следом в комнату ворвалась давно забытая мелодия из песни Леонида Утесова:

«Лейся, песня, на просторе,

Не скучай, не плачь, жена.

Штурмовать далеко море

Посылает нас страна.»

– Опять нафталин, – недовольно пробубнил Волк.

– Нафталин у твоей бабушки в сундуке, а это «Семеро смелых» – классика советского кино, – назидательно ответил Петрович, – Без порнухи и чернухи. Романтика арктических просторов в чистом виде.

Жора запрыгнул на крышу «мамонта» и, зацепившись за спинку, повис вверх ногами напротив монитора.

– Я думал, ты завязал, – с улыбкой отреагировал Петрович.

– Привычка, – сухо ответил Жора.

Тем временем сюжетная линия фильма раскучивалась поимкой «арктического зайца» и на экране появилось выразительное лицо Петра Алейникова.

– Поймали Малибогу… Алейников красавец! – прокомментировал Петрович.

Вдруг Воробьев резко и неожиданно спрыгнул на пол, поправил рубашку и бодро произнес в сторону целующейся парочки, в надежде быть услышанным, – Макар, ты же хотел у меня байк купить?

– За сколько отдаешь? – мгновенно отреагировал Макар, отрываясь от Ирины.

– А сколько стоит билет до Благовещенска? – Жора дал понять, что цена выгодная, но торг не уместен.

– Что так мелко, почему не Рио-де-Жанейро? – вежливо вмешался Петрович.

– В Рио нет космодрома, – коротко произнес Воробьев.

Петрович почесал начинающую лысеть голову, поставил фильм на паузу и со знанием дела полез под кровать. Найдя среди вещей старый запылившийся мешок, он развязал шнурок и с грохотом высыпал на стол с десяток банок с консервами – заначку, оставшуюся от последнего путешествия по миру.

– С деньгами туго, извини. А жратва всегда пригодится. Забирай, – тихо сказал Воробьеву Петрович, осознавая момент.

***

– Я не понимаю, молодой человек, Вы бросили университет и без приглашения, без подписанного контракта приехали сюда. На что Вы рассчитывали? – инспектор отдела кадров космодрома «Восточный» Екатерина Марковна недоуменно посмотрела на Жору через очки.

– Я не бросил, я взял академический отпуск, – уточнил Жора.

– Суть дела это не меняет, – вздохнула Екатерина Марковна.

Жора молчал. Сказать правду он не мог, а врать не хотел.

Тишину нарушил начальник отдела, Борис Сергеевич, сидевший за соседним столом и все это время стучавший по клавиатуре компьютера. Жоре казалось, что он погружен в работу и не замечает происходящего. Однако, к счастью, это было не так.

– Катя, что Вы его мучаете? Разве не видно, человек болеет космосом, потому и приехал.

– Болеет – лечиться надо, – ухмыльнулась Екатерина Марковна, – Делать что-то умеете?

– Да, практически все! Могу пробежать километров двадцать, могу гири кидать, задачи по механике решать умею…, – оживился Жора.

– Отлично! – слегка театрально произнес Борис Сергеевич, – Предлагаю зачислить вновь прибывшего в бригаду к Джанибекову. Не возражаете, Екатерина Марковна?

– К Джанибекову!? – удивленно переспросил Жора.

– А чего мелочиться, нам нужны крепкие руки и светлые головы! – с улыбкой произнес начальник.

Жора приоткрыл рот от неожиданности. Еще минуту назад все было из рук вон плохо, а теперь «развернулось на сто восемьдесят градусов». От радости он готов был прыгнуть до самого космоса без ракеты и скафандра.

– Рот закрой и давай паспорт, пока Борис Сергеевич не передумал, – тихо, но твердо произнесла Екатерина Марковна, возвращая Жору в реальность.

***

В конференц-зале центра подготовки космонавтов было тесно. Шла предстартовая пресс-конференция. Жора с трудом нашел себе место на «галерке», у задней стены. Из-за небольшого роста ему приходилось приподниматься на носках, чтобы видеть происходящее. Журналисты, опережая друг друга, засыпали вопросами сидевших за стеклом космонавтов. Их было трое: космонавт исследователь Геннадий Егоров, астронавт США Джон Картер и командир экипажа Семен Быковский.