Андрей Дробот - Эффект безмолвия

Он опять всмотрелся в акварельного дракона и внезапно понял, что именно он обязан разместиться на книге, которая в этот момент проходила последнюю корректуру в типографии его родного города Омска, что нет ничего ценнее мнений незаинтересованных людей, их суждения часто истинны.

«Тигр силен не потому, что у него есть должность, а потому что он хищник».

Пребывая в профилактории маленького нефтяного города, как и все начальники, да и многие из рядовых работников, – в рабочее время, Алик встретил Розу Хокамкину, высокую жилистую женщину, бывшую заведующую общежитием. Эта должность на Крайнем Севере в дикие времена освоения требовала сурового нрава. Народ проживал в общежитиях разный, и выживали заведующие с характером не иначе как медвежьим.

Алик с Хокамкиной присели на кушетку, как добрые знакомые, как родственные души, хотя до отъезда Хокамкиной из маленького нефтяного города меж ними близких отношений не водилось. Видимо, чем дольше живешь и чем больше теряешь, тем сильнее радует простое узнавание.

– Вы знаете, уже два года продаю двухкомнатную квартиру, – весело сказала Хокамкина. – Никто не берет. И цену- то не заламываю.

– Здесь все любят получать даром, – поддержал Алик. – Чтобы продать, должно повезти. Снизьте цену.

– Да и так недорого, – развела руками Хокамкина, будто рядом стоял покупатель.

– Вы сейчас где? – поинтересовался Алик.

– На земле давно. Приехала с квартирой дела завершить, – махнула рукой Хокамкина. – Пенсионерка! А вы?

– В телерадиокомпании, главный редактор, – будто о пустяковине проговорил Алик.

– Поздравляю, – лицо Хокамкиной приняло восхищенное выражение, но лишь на мгновенье. – Но сложно вам будет.

– Уже чувствую, – ответил Алик.

– Там же Павшин и Валер работают, Пальчинкова, – вспомнила Хокамкина. – Ну, у вас и коллективчик!

– Ну и что? Веру Пальчинкову я давно знаю, – смягчающе ответил Алик.

– Я их тоже давно знаю, – грустно произнесла Хокамкина.. – Таких мерзавцев, как Валер и Павшин – это еще поискать. Да и Вера не лучше. Им кроме денег и власти ничего не нужно, подставят они вас.

В прошлом Хокамкина участвовала в выборах на пост депутата государственной Думы Ямала, ничего не достигла на этом поприще, поскольку не представляла интереса для народа, кроме того, что жил в подведомственном ей общежитии. Возможно, и в общежитии было не все хорошо, оттого и осталось у нее плохое впечатление от журналистов.

«А кто про меня скажет хорошее? – подумал Алик. – Все мы, журналисты, ради красного словца… Но разве может называться журналистом тот, у кого не было конфликтов с обиженными его материалами? Конформизм – это другая область – это бредятинское, это политкорректные связи с общественностью. А те, кто выживает на истинном журналистском поприще, познают, впитывают, пожинают черты своих антигероев».

К мнению Хокамкиной стоило прислушаться, она знала жизнь. Мерзлая, бывшая редакторша газеты маленького нефтяного города и бывшая начальница Алика, остерегалась Пальчинковой. Да и Куплин, по словам той же Пупик, дальше старшего редактора радио ее не пускал, но Алик, стремясь урезать власть Валер, уже возвысил Пальчинкову, назначив ее вторым своим заместителем – по радио. Пальчинкова была единственным человеком, с кем Алик раньше работал и на кого мог опереться.

Многие думают, что став начальником можно в два счета изменить подвластную организацию, что людей увольнять легко: пришел новый начальник, и все неугодные повылетают из его организации, как семечки из подсолнуха, обработанного маслобойной машиной. Нет. Любой начальник, несомненно, сталкивается с тем, что продукция, какой бы она ни была, должна выходить ежедневно, что машина, которую он получил в подчинение, должна работать бесперебойно. В этой ситуации революции невозможны. Кроме того, в России есть трудовой кодекс, защищающий трудящегося, так что уволить его почти невозможно, если тот не прогуливает наглым образом. Кроме того, чтобы увольнять, по характеру надо быть убийцей, а Алик таковым не был. Он увольнял только тех, кто уходил сам, а со старыми работниками пытался наладить отношения.

«Привыкшие работать за деньги, не видят иной заинтересованности».

Уверенная, излучающая материнскую заботу и домовитость Вера Пальчинкова, заместитель по радиовещанию, распространяла в окружающих рефлекторный позыв подчинения. Так бывает, что иногда хочется повиноваться уборщице или продавщице, не из-за чего иного, как делового вида, напористости и качеств голоса. Нет, сравнивать Пальчинкову с уборщицами – это было бы слишком, но как часто люди, заслуживающие большего, получают значительно меньше, потому что на пути к большему теряют звериную хватку, с которой и начиналось человечество. С Пальчинковой этого не произошло, а если произошло, то в меньшей степени, чем со многими.

Ее пробивная сила была не таранной, а вазелинокислотной. Она точно знала, где смазать, а где капнуть. Даже будучи простым корреспондентом, в бытность работы в газете маленького нефтяного города, она добывала для сотрудников и дополнительные новогодние подарки, и даже мебель для редакции.

***

Работая в архиве маленького нефтяного города, Алик нашел приказ «О распределении жилой площади». Знакомые фамилии опять привлекли его внимание, и он прочитал:

«Утвердить выписки из протокола собрания коллектива телерадиокомпании и редакции газеты, согласно приложениям. Приложение: распределить трехкомнатную квартиру Леснику, главному редактору телерадиокомпании; двухкомнатную – Мерзлой, главному редактору газеты…»

Алик открыл выписки из протокола собрания коллектива. Под ними две подписи: Мерзлой и Пальчинковой, в то время председателя профсоюзного комитета редакции газеты. Судя по документу, в редакции прошло профсоюзное собрание, на котором все сотрудники редакции проголосовали за то, чтобы администрация города выделила Мерзлой квартиру.

Причем Мерзлой от государства выделялась вторая квартира, что по закону было невозможно, но это реально произошло.

«Красиво! – мысленно восхитился Алик. – Председатель профкома Пальчинкова оформляет липовый протокол общего собрания и выписки из него, о которых знают только два человека: Мерзлая и Пальчинкова. И все. То-то Мерзлая отодвинула от себя Пальчинкову, видимо та что-то просила за услугу! И главное Мерзлая-то получила квартиру от Бабия за полгода до выборов главы маленького нефтяного города, а помогала потом противнику Бабия – Хамовскому!»…

Документишко был интересный. Власть пыталась заткнуть рты главным редакторам, единственным в то время в маленьком нефтяном городе, чтобы те закрывали глаза на некоторые вещи и понимали, что рыльце-то и у них в пуху, пусть не таком пышном, как у главных чинов администрации маленького нефтяного города, но все-таки заметном при предательском освещении.