Валерий Ковалев - В закрытом гарнизоне. Книга 2

Мы всласть отоспались, питались в основном деликатесами и здорово набрали в весе. Как всякий уважающий себя «гарсун», с помощью умельцев с плавбазы, за небольшую мзду Витька сделал себе несколько флотских наколок и отпустил усы. Один раз в неделю нас увольняли в город, где за полученные от интенданта деньги мы покупали для офицерского стола различные фрукты и сладости. Почти всегда оставалось и на бутылку портвейна, которая распивалась в укромном месте.

После ужина, доставив ребятам в кубрик чего-нибудь вкусного, мы уединялись в кают-компании, где Витька овладевал искусством игры на пианино, а я с увлечением читал «Морские сборники», которые выпрашивал у офицеров. Однако вскоре наша райская жизнь нарушилась.

Стали пропадать вареные яйца, которые мы каждый вечер получали на завтрак для офицеров и мичманов. Хранились они в подсобке, в стоявшем на палубе большом лагуне. Ключи от нее были только у нас. За ночь исчезало до десятка и никаких следов.

По утрам, обделенные полагающимся им по приказу Главкома продуктом, командиры начинали брюзжать и выражать нам свое недовольство, требуя этот злосчастный эмбрион. Причем делали они это не от скупости, а из принципа, положено – отдай. И неважно, что зачастую яйцо не съедалось, оставаясь сиротливо лежать на тарелке. Оно должно быть выдано. Такой вот порядок.

Несколько раз мы выходили из положения, выпрашивая злосчастные яйца у коков на камбузе, однако кражи не прекращались. Неуловимые воры продолжали разрушать наше благополучие.

Ими оказались крысы. В один из поздних вечеров, мы как обычно сидели в кают-компании. Виктор проявлял отснятую накануне фотопленку, а я, сидя на диване и дымя папиросой, размышлял, как изловить вора. Свет у нас был вырублен, а в подсобке горел. Внезапно там послышался какой-то шорох и у стоящего на палубе лагуна, до верху наполненного яйцами, появилась огромная крыса.

Я легонько толкнул приятеля в бок и указал пальцем в сторону подсобки. Поводив усатой мордой по сторонам, грызун ловко взобрался на лагун и носом столкнул с него одно яйцо. Затем спрыгнул вниз, обхватил его лапками и опрокинулся на спинку. Тут же откуда-то появились еще две крысы поменьше, которые зубами ухватили ворюгу за хвост и потащили его в дальний угол подсобки. Там вся компания носами затолкала яйцо за отставший плинтус и вновь вернулась к лагуну.

На наших глазах крысы проделали эту операцию еще несколько раз и исчезли, как только почувствовали неладное. Плинтус мы тут же укрепили и долго обсуждали увиденное. То, что эти грызуны очень умны, не новость. Однако, чтобы дать такое представление, нужен и богатый опыт. Не иначе, как та крыса была ветераном судна, может быть еще с военных времен. После этого случая кражи прекратились, но было поздно – «хлебных» должностей нас лишили и вновь водворили на лодку.

Середина 70-х. Заполярье. Северный флот. Борт подводного ракетоносцы «Мурена».

Вернувшись после отработки из очередных морей, готовимся к приему боевых торпед. Их необходимо принять на борт в количестве восемнадцати и в том числе, две с ядерными зарядами. Остальные снаряжены боеголовками с «морской смесью». Поскольку с боевыми торпедами на корабле мы работаем впервые, боевая часть на время погрузки усиливается старшиной команды торпедистов с соседней лодки по фамилии Тоцкий.

Ему далеко за сорок, за плечами десятки автономок и стрельб, так что свое дело мичман знает туго. Об этом свидетельствуют и жетон «Мастер военного дела», а также несколько орденских нашивок на кителе с широкими золотыми шевронами со звездами на рукавах. Кроме того, по слухам, ветеран любитель потравить морские байки в хорошей компании. Короче, живая история подводного флота.

Утро. Залив серебрится под лучами полярного солнца. В конце пирса радостно орут бакланы, пожирая остатки нашего завтрака из мусорных контейнеров. После подъема флага, по боевой тревоге перешвартовываемся к стационарному плавкрану, с которого на лодку и будем принимать боезапас. Тихо постукивают дизеля влекущих нас к громадине крана буксиров, журчит вдоль настройки аквамариновая зелень воды. Настроение приподнятое. Торпеды опасное и капризное в обслуживании оружие. В 1962 году на лодке 633 проекта в Полярном взорвался боезапас, разнесший корабль почти полностью. При этом сильно повредило соседнюю лодку и погиб почти весь личный состав обоих кораблей. Взрыв был такой силы, что баллоны с воздухом высокого давления этих лодок потом находили в сопках и на крышах городских зданий.

На пирсе, у крана, уже стоят несколько тележек с торпедами, окрашенными в зеленый и серый цвет. Здесь же обслуга, доставившая их с базового склада. В отсеке к погрузке все приготовлено еще ночью – поднят и вооружен торпедопогрузочный механизированный лоток, приготовлено к приему боезапаса все остальное наше хозяйство.

Швартуемся. К лодке подходит пожарный катер. На рубке субмарины взвивается сигнальный флаг «Веду прием боезапаса», и погрузка начинается.

Общее руководство осуществляет с рубки старпом. Наверху работают Мыльников и Порубов. Внизу, в отсеке, Ксенженко с Тоцким и я. Связь из отсека напрямую включена на мостик.

– Внимание, первая, пошла! – слышится через торпедопогрузочный люк команда «бычка». Двухтонная восьмиметровая сигара, объятая автоматическим бугелем, зависает над люком и ложится на палубный лоток. Выполняю несколько манипуляций на гидропульте и ее серебристый обтекатель показывается в зеве погрузочного люка

– Пошла торпеда вниз! – командует Олег. Репетую – Есть! – и плавно подаю ее в чрево лодки. В отсеке вой и визг гиромоторов лотка, урчанье электродвигателей подвижных торпедных стеллажей, щелканье бугелей. Все это сопровождается веселым матерком и прибаутками мичманов. Погрузка началась явно удачно.

К полудню в отсеке находится половина боезапаса, часть из которого сразу же загружается в аппараты, предварительно приводясь в боевой состояние.

Наверху заминка с подвозом торпед с базы. Перекур.

Вылезаем наверх из отдраенного люка первого, по очереди дымим в рубке. Старпом доволен, команда работает четко и значительно опережает нормативы погрузки лучших экипажей «Янки». Нет нареканий и с берега. И это при всем том, что у нас с момента прихода в базу постоянно барахлит гидропривод лотка, стравливая в трюм массу гидравлики и неполадку безуспешно пытаются устранить специалисты плавмастерской.

Временный перерыв командование корабля использует для быстрого обеда. В меню уха, плов, компот и знаменитые булочки с курагой кока Абрамова. Он сует мне их целый пакет, учитывая, что после погрузки в отсек последней торпеды и отбоя тревоги, нам с ними колдовать еще до полуночи. Сашка не бескорыстен, ибо знает, что в этом случае мы разрешим ему поглазеть, как снаряжаются спецторпеды. Это таинство для ограниченного круга, а кок не лишен амбиций. К тому же он жаждет пообщаться со знаменитым Тоцким, который на заре своей службы, якобы тоже был коком.