Наталия Аринштейн - Рики и другие звери. Сборник рассказов

– Люк, Люк, Люк, – взывал я на бегу. Иди сюда, хороший котик. Такой хороший, дальше некуда. Не успел я высказать все, что наболело у меня за это время, как раздался звон стекла – я врезался в только что отремонтированную теплицу. На секунду остановился перевести дух. Прислушался. Через некоторое время услышал сигналы, которые подавал Люк в виде приглушенного злобного мяуканья. По этим сигналам я определил, что курс, который он теперь избрал, не сулит мне ничего хорошего. Впереди был вольер Самурая, и Люк бежал прямо на него.

– Самурай начнет оглушительно лаять и всех перебудит. С удвоенной энергией я бросился в погоню. У самых ворот услышал упреждающий вой и, не раздумывая ни секунды, бросился на Люка, накрыв его своей курткой. Я был весь в грязи и так зол, что вцепился в задние лапы кота с такой силой, что он взвыл. И сколько он ни шипел, ни завывал, ни царапал меня передними лапами, выражая свое крайнее негодование, я держал его мертвой хваткой в течение всего времени, пока мы шли домой. Грязный, исцарапанный, в ссадинах от стекла я, наконец, ввалился в дом. Наскоро вымыл обессилевшего Люка и запер его в кухне. Стоя под душем, думал, что худшее ждет меня завтра – надо будет как-то объяснить жене ночной разбой.

– Утром жена, выслушав меня, сухо подвела итоги – надо отремонтировать по-новой теплицу, привести в порядок бордюры с цветами. И за все это, как ни странно, надо будет платить. И в заключение, подвела последний итог моим ночным подвигам.

– Сам виноват, зачем ты оставил у нас этого мерзкого кота. Думаю, в прошлой жизни он был самый настоящий уголовник. Через неделю чтобы я его больше у нас не видела.

Я согласился. Но желающих взять Люка к себе не находилось. В течение последующих двух недель я предлагал Люка всем своим знакомым. Показывал по скайпу моим родителям. И тут произошло чудо-кот очень понравился приятелю моей мамы, добрейшему Манфреду, художнику по профессии. Он был восхищен необычным окрасом кота и, недолго думая, попросил меня привезти Люка к нему на постоянное место жительства в Берлин. После долгих проволочек со всеми необходимыми справками о здоровье кота, мы с Люком прибыли на место. Мама пришла в ужас от этой затеи. Попыталась объяснить Манфреду, что у кота отвратительный характер и в доказательство своей правоты перечислила все его проделки.

– Он совершенно дикий. Петина жена рассказала мне об этом Люке все. В общем, я поняла, что смысл его жизни заключается в обдумывании и осуществлении всевозможных пакостей.

– Каких пакостей, например? – спросил Манфред.

– Из последних, например, кот принес на обеденный стол огромную окровавленную мышь.

– У меня нет мышей, не забывай, что моя мастерская на восьмом этаже.

– Из-за него произошло столпотворение на участке у Пети. Потом расскажу поподробней. Петя до сих пор не может прийти в себя. И не только Петя. Но все было напрасно.

– Наталия, успокойся, я все уже решил. Из твоих рассказов о предыдущей жизни Люка у Пети я понял одно – опасности для общества он не представляет, а его эксцентричное поведение свидетельствует о том, что он намного превосходит по интеллекту своих ленивых персидских собратьев.

Люк прожил у Манфреда в Берлине довольно долго, потом художник женился на швейцарке и переехал в Швейцарию. От мамы я узнавал последние новости про Люка. Выяснилось в частности, что ему чрезвычайно нравится ездить в автомобиле, но самое любимое развлечение – кататься на яхте.

Глава 4

– Он позвонил мне за неделю до встречи. Сказал, что с женой приедет из Санкт-Петербурга в Берлин и надо организовать две экскурсии: по Берлину и в Потсдам, в Сан-Суси и Цецилиенхоф, и что зовут его Юрий.

Первый день – обзорная экскурсия по Берлину. Все прошло без потрясений. Несколько раз они прерывали мой рассказ вопросами, из которых я быстро сделала вывод для себя: будь проще, рассказывай более доступные вещи. Большей частью про те, которые интересуют таких туристов: где расположен бункер Гитлера, высота телебашни, крутится ли она и если да, то с какой именно скоростью и т.д.

Большие влажные глаза Юрия смотрели на меня с пристальным вниманием. Его жена Валентина слушала с несколько рассеянным интересом, с каким обычно наблюдают за происходящими на улице событиями случайные прохожие. Однако, перед выходом из машины для фотографирования, она стряхивала с себя летаргический сон, колыхнув для верности пышными формами, втиснутыми в обтягивающие брюки и тесную курточку на молнии.

– Все от «Версачей», – успела она шепнуть мне на ходу.

– На воздухе её миловидное личико с ямочками на щеках загорелось нежным румянцем. Несколько минут они выбирали место, затем Валентина вручала Юрию фотокамеру последней модели, очевидно очень дорогую, с множеством ненужных, на мой взгляд, непрофессионалу элементов. Встав на облюбованное место, она начинала смотреть с застывшей улыбкой в объектив так сосредоточенно, что невольно вспоминалась байка из детства о птичке, которая обязательно вылетит из объектива. То, что Юрию явно недоставало опыта в обращении с новомодной техникой, было очень заметно. Лицо его начинало страдальчески съеживаться вокруг зажмуренного глаза. Вдобавок, он никак не мог решить, в каком положении фотоаппарата сделать снимок – в вертикальном или в горизонтальном? Когда же наступала его очередь фотографироваться, он вытягивался во весь рост, улыбался и замирал. А у меня разом возникало удивительное впечатление от широкой улыбки Юрия: она полностью заслоняла его лицо.

На следующий день в Потсдаме я первым делом огласила план всей экскурсии.

– Может, вы хотите внести в этот мой план какие-то свои коррективы? – спросила я. – Но мне думается, что за 4,5 – 5 часов мы успеем посмотреть все, что я наметила.

– То самое, что нам нужно, – подбодрил меня Юрий.

Экскурсия во дворце Сан-Суси проходила на немецком языке, но моим туристам были предложены трубки с магнитофонами на русском. Я украдкой наблюдала за ними: Юрий держался мужественно, а Валентина под напором специальных терминов скучнела прямо на глазах. Поспешно выйдя из дворца по окончании экскурсии, она жалобно произнесла:

– Честное слово, я еле выдержала, причем, и половины не поняла из того, о чем говорили в трубке. Этот перевод на русский непонятно для кого делан. Зачем все в таких сложных выражениях?! Немцы-то, поди, русский как следует еще не изучили! Во дворцы остальные внутрь не пойдем. Так смотреть будем, снаружи. Я согласилась – турист всегда прав.

– И вообще, Эльвирка говорила нам про какое-то кафе в Потсдаме. Вроде как там пьют самый лучший горячий шоколад в Европе. Ну, может про Европу эту и приврала, а вот в Германии, может, и правда. Еще правильно сказала, что на дворец этот Сан-Суси и смотреть не на что!