Алина Кускова - Через тернии – в загс!

А пока та пребывала в счастливом неведении, появлялась по утрам в офисе и обращалась с Аллой, как с пустым местом. Алла не принимала все это близко к сердцу. Она знала, что Максим ее действительно любит, а у настоящей любви нет преград. Единственное, что с радостью заметила Алла – на щеках Емельянова отсутствовали отпечатки губной помады Королевой. По вечерам Максим отвозил Аллу домой, перед этим они заезжали куда-нибудь в тихое место поужинать. Однажды он привез ее в свою квартиру.

Огромные комнаты холостяцкой берлоги удивили ее чистотой и порядком. Но больше всего изумило то, что она увидела на стене его кабинета-спальни. Если бы там красовался засушенный крокодил или маска колдуна с острова Бумба-Юмба, то все было бы ничего. На стене это и висело, только в образе ненавистной Королевой. Этого Алла перенести не могла. Если он не снял ее портрет, то значит, она ему еще дорога. Хрусталева сделала вид, что ничего особенного не произошло, но из квартиры Емельянова бежала, как швед из-под Полтавы. Она не могла вынести подобное соседство, и любовное свидание пришлось перенести. Куда – Алла не знала пока. Правда, Аленка должна была вскоре уехать к Антону в деревню. Экзамен профессору Смоленскому она так и не сдала, что, в принципе, можно было ожидать, разве могут девочки нормально подготовиться?! Сообщив Алле, что пересдачу перенесли на осень, дочь вытащила из сумки ремень со стразами и принялась его резать на мелкие кусочки. Такая странная реакция случилась у нее на неуд по экономической теории. Алла полагала, что эмоции нашли хороший выход, пусть уж лучше пострадает ремень, чем дочь, и искренне думала, что свежий деревенский воздух пойдет Аленке на пользу. А пока Алла ждала. Ждал и Емельянов, улучая момент для разговора с Эммой. В один из прекрасных для Аллы дней, видимо, он все-таки состоялся. На следующее утро Эмма не пришла к Емельянову в офис. Это было началом конца. Но Алла не стремилась торжествовать победу, они с Максимом по-прежнему скрывали свои отношения от посторонних.

Аленка также не торжествовала победу, Смоленский уперся и не поставил ей положительную оценку, хотя вполне бы мог – она выучила все дурацкие определения. После того как профессор протянул Алене ее ремень, сразу стало понятно – она разоблачена. Однако хитрая девчонка решила не останавливаться на достигнутом. Скоро ей предстоял отъезд в деревню, и она задумала еще одну пакость, направленную против соперницы матери.

– Метлицкая, – Аленка подошла к своей приятельнице, так же, как и она, пострадавшей в тот отвратительный день на пересдаче, – у тебя, говорят, сестра работает в регистратуре поликлиники?

Это оказалось правдой, Метлицкая-старшая работала в регистратуре и имела доступ к печати и бланкам поликлиники. Алена придумала душераздирающую историю о том, как недостойно ее обманул парень. Полюбил, соблазнил и бросил. Для пущей достоверности она выдавила из себя слезу и пригрозила бедной регистраторше суицидом, в котором виноватой будет она. Та перепугалась и согласилась отдать Алене чистый бланк с печатью.

Обращение из телефонной трубки прозвучало холодно и предельно кратко:

– Емельянова! – У Аллы замерло сердце.

После того, как она сказала, что звонит Эмма, Максим помрачнел, но трубку взял. Через пять секунд он уже бежал к машине…

– Что это значит?! – Красивое лицо Эммы было перекошено ужасом. В дрожащих руках она держала клочок бумаги с круглой печатью. – До чего ты докатился?! Как ты мог?! Я тебя предупреждала!

Емельянов молча взял бланк и пробежал текст глазами. Эмма нервно вырвала листок из его рук и зачитала вслух:

– Подозрение на трихомоноз, генитальный герпес, гонорею, сифилис, гепатит В и СПИД! Справка выдана Максиму Леонидовичу Емельянову. Максим, как ты мог?! – Емельянов взял справку и покрутил ее в руках. – Эта справка из твоей поликлиники! – продолжала верещать Эмма. – В моем доме – сифилис?!

– А что? – пожал плечами тот. – Надо же хоть чем-то расшевелить тусклое однообразие твоего дома.

– Ты считаешь, что лучшим разнообразием может служить генитальный герпес?!

– Глупости какие-то, я нигде ничего не проверял. А в поликлинике сто лет не был.

– Зато они проверили, – Эмма потрясла бумажкой в воздухе, – и вот сколько всего накопали! Я говорила тебе, что нельзя связываться с кем попало, я же говорила.

– Прекрати, – Максим вырвал у нее справку, смял и бросил на пол. – Это чей-то глупый розыгрыш, названия болезней списаны из медицинского справочника.

– Бедный мальчик! – застонала Эмма, падая на диван и хватаясь за сердце. – До чего она тебя довела.

В тот вечер Емельянов не повез Аллу в ресторан, до дома она добиралась на метро. Максим позвонил ей и сообщил, что у него состоялся тяжелый разговор с Эммой, после которого у нее прихватило сердце, и он был вынужден остаться с ней на эту ночь. Он ей еще что-то говорил, что-то обещал, но Алла сквозь слезы понимала только одно – ему никогда не бросить эту престарелую красотку, никогда. Она вечно будет стоять между ними.

Аленка встретила мать с работы вопросом:

– Ну и как?

– Отвратительно, – пожаловалась ей Алла, – Королева устроила ему скандал, симулировала очередной сердечный приступ, и он остался у нее ночевать.

– Странно, – произнесла дочь, – поведение дам солидного возраста не поддается нормальной логике. После всего, что случилось, она должна была, по меньшей мере, гнать его в шею из своего дома.

– А что случилось-то? Что? – не поняла Алла.

– Ничего, – отмахнулась дочь, – он же сделал тебе предложение руки и сердца.

– Действительно, ничего, – буркнула Алла, – всего лишь предложил выйти замуж.

– Аллочка, – дочь обняла мать за плечи и прижалась к ней, – мне страшно оставлять тебя один на один с этим жестоким миром, в котором правят недалекие мужские особи.

– Ничего, – Алла поцеловала ее в лоб, – езжай спокойно к своей недалекой особи, а со своей я сама как-нибудь управлюсь.

– Точно управишься?! – Аленка строго поглядела на мать.

– Точно, – пообещала та, – больше рыдать в подушку не стану. Увижу эту Эмму и поговорю с ней сама. Уж я-то ей выскажу все, что накипело.

– А ты сможешь? – недоверчиво поинтересовалась дочь.

И Алла поняла, что без аутотренинга здесь не обойтись. «Я смогу! – уговаривала она себя. – Смогу. Ведь я люблю Емельянова! Я люблю Емельянова!»

– Ты сегодня какая-то загадочная, – заметила дочь и побежала в свою комнату собираться.

В деревню Алла поехала вместе с Аленкой, ей не терпелось увидеть дом, который, как телефонировал Антон, уже собрали из калиброванных бревен. Пока Емельянов успокаивает больную на голову и сердце Эмму, Алла немного отдохнет на природе. Заодно узнает, куда делся Карлсон, не улетел ли он в свою Швецию, не попрощавшись с ней. Относительно его Алла больше никаких планов не строила. После объяснений с Максимом это стало настолько очевидно, что теперь она поражалась, как собиралась жить с нелюбимым человеком.