Джонатан Линн - Да, господин министр

Бернард положительно мне симпатичен. В Уайтхолле он только зря теряет время.

Из его дальнейших объяснений я понял – для меня это, признаться, новость, – что по неписаным правилам Уайтхолла член парламента должен избегать любого вмешательства в дела, связанные с куплей-продажей земельной собственности в своем избирательном округе.

– Поскольку местные проблемы, за редким исключением, типичны для всей страны, – сказал Бернард, – можно невольно задеть целый ряд избирательных округов.

Что ж это получается: куда ни кинь – всюду клин? Никаких шансов? Как с единой транспортной политикой?

– Особенно опасно ввязываться в местные дела, если за ними стоит мощная КВАНПО, – добавил Бернард.

Все, что Бернард говорил, теоретически было вполне логично и разумно, и я был искренне признателен ему за заботу и готовность помочь. Однако в данном конкретном случае у меня совсем не было уверенности, что местные проблемы настолько типичны для всей страны.

Поэтому я сказал ему:

– На моей стороне будет все население округа, возможно, за исключением кучки длинноволосых, нечесаных любителей искусств.

Бернард все понял и не стал настаивать. Вместо этого он предложил обсудить календарь моих встреч на утро.

10.15 – генеральный секретарь Совета по делам искусств (самая крупная КВАНПО).

10.45 – Ассоциация исторических памятников.

11.00 – Национальный трест.

11.15 – Национальная ассоциация землевладельцев.

11.30 – Совет защиты деревенской Англии.

11.45 – Национальный совет народного творчества.

Я в замешательстве наугад ткнул пальцем в календарь.

– Деревенская Англия?

– Да, – сказал мой личный секретарь и неопределенно кивнул в сторону окна. – Там ее предостаточно.

– Что все они от меня хотят?

– Хлебную биржу, – терпеливо объяснил он. – Они из архитектурной мафии.

– И Совет народного творчества?

– Нет, у этих своя мафия. Очень влиятельные люди… Посыплются письма в «Таймс», оскорбительные статьи в воскресных газетах. Вас обвинят в вандализме… Им не составит труда организовать мощную кампанию протеста по всей стране, не говоря уж о вашем избирательном округе, господин министр.

У меня появилось неприятное ощущение. Наверное, в чем-то он прав. Но я все равно полон решимости бороться до конца. Эту схватку можно и должно выиграть!

– Каким образом все эти люди оказались в моем календаре? Разве я просил вас?… О чем вы думали, Бернард?

– О сэре Хамфри, господин министр. Он просил об этом.

– Так вот, Бернард, учтите, от своих слов я не отступлюсь.

Остаток дня прошел в скучнейших дебатах с различными группами давления. Казалось, им не будет конца. К вечеру я чувствовал себя совершенно вымотанным.

Сегодня мой личный секретарь продемонстрировал сообразительность и деловую хватку, которой я от него, честно говоря, не ожидал.

Убедившись в непоколебимости моего решения довести дело с картинной галереей до победного завершения, он попросил меня ознакомиться с документом под названием «Поправка № 2 к Положению о субсидиях органам местного самоуправления». Собственно, Бернард принес его мне на подпись.

– Что это? – спросил я.

Он начал обстоятельно рассказывать о назначении документа.

– Это – подзаконный акт, подлежащий утверждению палатой общин. Поскольку органы местного самоуправления формально входят в вашу компетенцию как министра административных дел, вы, господин министр, должны официально подтвердить, что пересмотренный пункт номер пять поправки номер два к Положению о субсидиях от тысяча девятьсот семьдесят первого года входит в силу с восемнадцатого марта будущего года, тем самым делая недействительным пункт номер семь Положения о субсидиях органам местного самоуправления от тысяча девятьсот пятьдесят четвертого года…

Я опять ничего не понял.

Похоже, Бернард предвидел это, поскольку тут же протянул мне «Пояснительную записку», в которой была выделена фраза:

«Данное Положение также предусматривает порядок и размер материальной компенсации членам местных советов в зависимости от времени, затраченного ими на общественные дела…»

– Ну и что? – спросил я, внимательно прочитав записку до конца.

– Как что? – удивился Бернард. – Простите, господин министр, но, мне кажется, это дает вам редкую возможность продемонстрировать всем, что в результате ваших усилий, как министра Ее Величества, члены местных органов самоуправления смогут получать больше денег за посещение заседаний своих советов.

Так вот куда он клонит! Я снова уткнулся в пояснительную записку. Конечно же! Здесь все написано черным по белому. Простым английским языком:

«…Порядок и размер материальной компенсации членам местных советов…»

Как же я сразу не догадался?!

Отличная мысль и отличная работа! Действительно редкая возможность продемонстрировать благородную щедрость по отношению к скромным труженикам местных советов!

Бернард прервал мои размышления.

– Простите, господин министр, но я считаю своим долгом проинформировать вас. Мне совершенно случайно стало известно, что сэр Хамфри и сэр Йен Уитворт специально встречались по этому вопросу.

– Йен Уитворт?

Бернард кивнул.

– Да, постоянный заместитель министра окружающей среды. Здание хлебной биржи занесено в реестр, поэтому проверку будет вести один из его инспекторов. А он, насколько я понимаю, получит от сэра Хамфри и сэра Йена руководящие указания – неофициальные, конечно.

Неофициальные указания? Очень подозрительно. Что бы это значило?

– Собственно, в указаниях ничего предосудительного нет, – осторожно заметил Бернард. – Каждый следует указаниям в своей работе.

– А я-то полагал, инспекторы должны быть беспристрастны.

Бернард весело захихикал:

– Верно подмечено, господин министр. Так оно и есть! Поезда тоже беспристрастны, но… следуют туда, куда их направляют рельсы.

– Но это несправедливо!

– Это политика, господин министр.

– Но Хамфри не должен заниматься политикой! Он – государственный служащий. Политика – мое дело…

Тут до меня дошел весь смысл его слов, и я замолчал. Бернард понимающе кивнул. По выражению его лица было видно, что он горит желанием подсказать мне, какое политическое решение следует принять. Я спросил, как Хамфри и Йен будут оказывать давление на инспектора.

Он с готовностью объяснил:

– В принципе у реестровых инспекторов своя собственная, относительно независимая иерархия. Поэтому главное здесь – найти инспектора, который мечтает о повышении.

– Зависит ли что-нибудь от министра?

– Министры – наши хозяева и господа, господин министр.

Предельно точный ответ. То, что мне надо. Джайлс Фримен, парламентский заместитель министра окружающей среды, – мой старинный приятель. Я решил объяснить ему ситуацию и попросить вмешаться. Он мог бы, например, настоять, чтобы нам дали инспектора, которого не интересует повышение, скажем, ему скоро на пенсию. Возможно даже, в своей работе такой человек будет исходить из интересов общества.