Дмитрий Стародубцев - Семь колодцев

— А что там за леди, за соседним столом? — неожиданно спросил он. — Кто-нибудь наконец представит их мне? — Сеньор был явно недоволен.

— Будет исполнено, мой господин! — виновато вскочил я.

— Многоуважаемые дамы! — с изысканной учтивостью обратился я к девушкам, которые были уже давно в курсе нашего представления и вполне ожидали, что рано или поздно до них дойдет дело. — Многоуважаемые дамы! Мой господин, маркиз Де Люксембург желает с вами познакомиться… а также представить вам свою свиту!..

Из административного здания мы вышли вместе — пятеро ребят и пятеро девушек. Смех, шутки. Игра в маркиза как-то сама собой пошла на убыль, но теперь всем нам было не до этого — мы жадно и откровенно изучали друг друга, то есть самцы — самочек и наоборот, и вскоре как-то совершенно естественно разбились на пары по симпатиям. Я выбрал маленькую белокурую Алену, которая показалась мне наиболее привлекательной.

Отправились гулять по территории дома отдыха и незаметно забрели в сосновую глушь.

Внезапно стемнело, и лишь редкие фонарные столбы, горящие тусклыми синими пятнами, освещали узкую тропинку.

Тут нам и повстречалась та самая компания деревенских парней, которых мы с Игорем с утра уже видели. Мы в нерешительности остановились, они тоже. Широкоплечий высокий детина, которого я принял за уголовника, что-то хмуро буркнул одному из дружков в телогрейке, и тот быстро засеменил к нам, видимо, чтобы не мешкая выполнить поручение вожака.

— Привет, пацаны! — сказал он с блатной развязностью, разглядывая в первую очередь девчонок, которые в страхе попрятались за нашими спинами.

Мы ответили на приветствие.

— Только заехали? Сигаретами не богаты?

Ему протянули одну сигарету, но он попросил на всю «шоблу». Мы собрали ему по разным пачкам десяток сигарет.

Но знакомство на этом не закончилось. Парень в телогрейке оглянулся на своих друзей и опять обратился к нам с просьбой:

— А деньжат не подкинете? — Он заковыристо улыбнулся, и я почувствовал в этой странной улыбке явную угрозу.

Мы переглянулись. Храбрый Максим, который два часа назад так немилосердно меня помял в ходе нашей дружеской разминки, смело выступил вперед, приготовившись к самым лихим неожиданностям. Одновременно с этим я заметил, что мой друг Игорь самым постыдным образом попятился назад. Я знал, что он трусоват, но сейчас мне было особенно за него стыдно, потому что его маневр не остался незамеченным. «Козел!» — подумал я.

Максим выпятил свою нехилую грудь и было открыл рот, чтобы грубо отбрить наглеца — это было видно по его лицу, по желвакам, которые играли на скулах, но я поспешил перебить товарища:

— Братишка, мы же только заехали. Нам еще жить здесь и жить. Так что извини…

Деревенский парень насупился и засунул правую руку в карман.

— А ты ничего, браток, не перепутал? Ведь жить здесь вам придется рядом с нами? И здоровыми отсюда уехать, наверное, захочется?

— Слышь, ты!.. — было встрял Максим. Я опять перебил его:

— Извини, друг, мы ничем не можем вам помочь!

— Ну как хотите. — Парень в телогрейке равнодушно повел плечами. — Так Кальмару и передам!

— А кто такой Кальмар!

— Вон тот пацан, — деревенский переговорщик показал на широкоплечего громилу. — Он во всей округе здесь авторитет. Два раза сидел. Его даже менты боятся. Кто с ним свяжется, тому сразу хана!

Мы вновь посмотрели на парня, о котором шла речь. Весь его вид красноречиво свидетельствовал о том, что мы услышали правду.

— Ну мы пошли? — спросил из-за спин у парня в телогрейке Игорь.

— Идите пока. Но пеняйте на себя!

Несколькими минутами спустя все мы сидели в комнате Маркиза (его почему-то поселили одного в довольно просторном номере). Настроение было испорчено.

— Надо отсюда валить подобру-поздорову! — сказал Игорь.

— Заткни хайло! — ответил ему я. — Не позорь москвичей!

В ход пошли бутылки — оставшиеся запасы, и вскоре неприятное происшествие было забыто. Часом позже я целовался взасос с полненькой девушкой Оксаной, потому что обиделся на Алену, которая отвергла мои, честно говоря, нагловатые ласки и убежала в свой корпус.

Два дня спустя. Солнце. Лыжня. Тепло.

Я еду за маленькой Аленой на прокатных лыжах и млею от всех ее движений, особенно движений ее попки. Я почти влюблен, сердце настойчиво стучится в груди. Алена вдруг оглядывается и улыбается мне самой милой улыбкой на свете. Говорит что-то несущественное. И я счастлив, так счастлив, что вряд ли когда-нибудь в последующей жизни испытаю подобной силы чувства.

Внезапно ее штаны на попе расходятся по швам, будто я разъел нити шва своим настойчивым взглядом. Она не замечает. Некоторое время я еду за ней, ничего ей не говорю и жадно разглядываю мелькающий белый кусочек трусов. Потом мне становится стыдно, и я снимаю с себя куртку и повязываю ей на бедра. Она очень мне благодарна…

Вечер, дискотека. Алена. Классно! Но потом заваливаются деревенские, и получасом спустя начинается драка, в которой мы, слава богу, не участвуем, поскольку всей своей компанией уединились за административным корпусом и пьем из горлышка яблочное вино, за которым сбегал Игорь в деревенский магазинчик. Одного отдыхающего с ножевым ранением увозит «скорая помощь». Говорят, его пырнул Кальмар.

Еще два дня спустя мы с Игорем готовимся отойти ко сну. Я немилосердно простужен и пью какие-то лекарства. Вдруг под самым окном раздаются дикие вопли. Кричит женщина, кричит истошно, страшно. Я выглядываю в окно и вижу сквозь сосны, в пятидесяти шагах жуткую сцену. Черные тени — несомненно, деревенские — избивают ногами мужчину. Рядом насилуют женщину. Теней много — не меньше двух десятков.

— Мы должны прийти на помощь! — гробовым голосом говорю я.

Мне страшно до жути, я понимаю, что могут со мной сделать. Но разве я могу остаться в стороне?! Я быстро натягиваю зимние ботинки, подскакиваю к окну и открываю его, приготовившись выпрыгнуть на улицу. Оборачиваюсь.

— Игорь, ты со мной!

— Ты с ума сошел! Нас убьют!

Он оттаскивает меня от окна, закрывает его, задергивает шторы, выключает свет.

Я почти не сопротивляюсь. Мой дух слаб. Я трус, сволочь, мразь!

Некоторое время мы сидим на кроватях в кромешной темноте. Каждый думает о своем. Мне очень, очень стыдно! «Помогите! Помогите!» — продолжает взывать о помощи женщина…

На следующее утро в столовой разговоры о ночном происшествии. Какая-то банда (неужели неясно какая!) напала на мужа и жену. Мужа избили до полусмерти, жену изнасиловали. Обоих увезла «скорая». Все девчонки в ужасе. Все ребята, а в нашем заезде человек двадцать пять молодых ребят, в шоке. Некоторые из них уже пострадали от деревенских. Несколько человек уехали, другие говорят, что, если так будет продолжаться, обязательно уедут. К черту такой стремный отдых!