Дмитрий Стародубцев - Семь колодцев

Не успел я сделать несколько фрикций, как почувствовал, что мои спину и ягодицы поглаживает чья-то рука. Это была Вера! Она прильнула к нам и с любопытством наблюдала за происходящим, одновременно лаская меня невообразимым способом: сначала массировала дырочку моего ануса, а потом вставила в него пальчик, а Лоле она сочно облизывала сосок груди.

А потом… Что было потом, я не расскажу…

Два часа спустя все участники оргии собрались в наспех убранной гостиной. Помятые лица, второпях уложенные волосы и грубо напомаженные рты. Стыдливо опущенные глаза. Все полумертвые, сконфуженные, малодушные, с трясущимися руками. Всех пробивает сильнейший похмельный колотун. Один Вовочка подозрительно весел. Недаром от него за версту несет моей любимой туалетной водой.

Я ввел сухой закон, и поэтому у мальчиков и девочек в руках только чашки с чаем.

— Друзья! — обратился я к изможденному и постанывающему обществу. — С нами произошла маленькая трагедия. Мы все напились и немножко… э-э… как это лучше сказать?

— Перееблись! — подсказал Вовочка, и его Лена тихо захихикала.

— А некоторые импотенты на это не способны! Если они еще раз откроют свой поганый рот — сразу вылетят в окно! — окрысился я. — Итак, мы все немножко… э-э… расслабились. Плохо ли это или хорошо? Наверное, плохо. Но не стоит к этому относиться слишком серьезно. Не стоит портить дальнейшую жизнь взаимными обвинениями…

— Правильно! — громко поддержал Петруха.

— Во-первых, это уже произошло, — продолжал я, — а во-вторых… давайте будем выше примитивных предрассудков. Ну позволили себе лишнего… Немножко отвлеклись… С кем не бывает? Маленький, так сказать, мальчишник тире девичник. Или свинг, по-современному, как кому нравится. Кстати, очень распространенное явление… К тому же вчера было полнолуние, мы все обезумели, нас бес попутал! Давайте же вычеркнем вчерашний день из памяти, будто ничего не произошло, и будем жить так, как до этого. В любви и согласии. В любви и согласии. Все одобряют?

— Все, все! — раздались голоса.

— А ты, Вера? — Я заметил, что моя развратница не проронила ни звука.

— Что? — Она думала совсем о другом. — Ну конечно. Я согласна.

Ей было все по барабану.

— Ну вот, — подытожил я. — Теперь каждый поклянется, что не будет ни сейчас, ни когда-либо вспоминать о том, что произошло. Не было ничего! Правда, Алексей?

Алексей был очень болен, я никогда его таким не видел. Он виновато притирался к Лоле и избегал встречаться глазами с Вовочкиной Леной.

— Правда. Ничего не было! Клянусь, что не буду вспоминать!

Часом позже гости разъехались.

Мы с Верой, обнявшись, смотрели какой-то фильм на DVD и мучились от гнуснейшего похмельного синдрома.

— На самом деле ты редчайший подлец! — безобидно сказала она. — Прямо Доктор Зло. Ведь ты наверняка специально все подстроил. И под шумок всех баб перетрахал. Между прочим, ты ничем не лучше Мозгоправа. Такой же комбинатор и каскадер!

— Да, я мерзавец, знаю, — вяло отвечал я. — Вчера я специально подставил своего друга Петруху, чтобы его невеста Аля мне отдалась…

— Вот видишь!

— Но кое-что произошло и спонтанно! Я сам не ожидал. А, кстати, ты и сама хороша! Лесбиянкой оказалась! Даже Лолу соблазнила!

— Я не лесбиянка, — обиделась Вера. — Я — бисексуалка. Это разные вещи! Я тебе не говорила… Тогда в Нижнем, когда те бандиты, помнишь, заставили меня заниматься проституцией, мне пришлось ублажать очень многих женщин. Почему-то они все на меня страшно западали. Ну, я и втянулась потихоньку… А у Лолы, так, про между прочим, уже был небольшой опыт. Я только ее разок в шею поцеловала, и она тут же мне отдалась…

— А Валя?

— Валя тоже бисексуалка. Одно время, когда работал наш московский офис, мы спали втроем: я, Вениамин и Валя…

В «Солнечном» девчонкам из нашей компании было страшно спать одним. Их корпус в одиннадцать часов запирался, но я и мои друзья уже несколько раз проникали в него, используя веревки из простыней, спущенных со второго этажа. Вот и на этот раз девушки скрутили прочную веревку и привязали ее к батарее. Я полез первым, но один из узлов вдруг развязался, и я полетел вниз. Внизу чуть примятый сугроб. Приземление более-менее удачное. Вторая попытка, и вот я наверху. За мной лезут Максим, Сергей, Игорь, Маркиз.

Свечи, горячий чай, шепот сдержанных разговоров. Не дай бог нас здесь застукают!

Я в теплой тельняшке, полон юмора, цинизма, анекдотов, приколов, шутовства.

В полчетвертого ночи мы с Аленой поссорились, и она ушла в свой номер. А ведь так романтичны были наши поцелуи! Так желанна ее невинная грудь!

Пора спать. Полненькая Оксана, которая, по сведениям моей глубоко законспирированной агентуры, была ко мне неравнодушна, потеснилась, приглашая меня разделить с ней ложе. Я согласился, без всякой задней мысли — только сон, и прыгнул к ней под одеяло.

Вот так всегда! Любишь одну, а спать приходится с другой! Что за невезуха?!

Оксанины груди, мягкие, водянистые, аморфные, черные крашеные волосы с кисловатым привкусом щекочут лицо, жирная горячая попа без трусиков прижимается к моему паху. Куда делись ее трусики, они только что были на ней?!

Я не откликаюсь. Как-то совсем не возбуждает. Даже наоборот. Я думаю об Алене…

Игорь — единственный из всех, кто не нашел себе на эту ночь достойного пристанища. Девочки заботливо постелили ему на полу, посередине номера, и он, вполне удовлетворенный, быстро заснул.

Маркиз и Сергей приглашены своими дамами в другую комнату.

На соседней кровати Максим ласково что-то шепчет своей подружке, потом возня, легкое девичье недовольство и далее долгое ритмичное попискивание пружин кровати и сдавленные охи. Под эти скрипы я медленно засыпаю, и Оксане ничего не остается, как последовать моему примеру…

— Уйди от меня, ты спал с ней! — ударила меня по щеке Алена утром в столовой, и по ее чудесному личику побежали сладкие слезки.

— Между нами ничего не было! Клянусь! — с яростной прямотой отвечал я, готовый тотчас и сам расплакаться, и рухнул перед ней на колени.

Отдыхающие удивленно на нас уставились.

— Честно? — всхлипнула она.

— Да что б я в ад провалился!..

Это был военный совет в Филях. Двадцать пять парней из Москвы и подмосковных городов по моему предложению собрались в просторной комнате Маркиза. Кто на стульях и кроватях, кто на полу, кто залез на шкаф. Оксана и Алена разносили желающим чай. В коридоре на шухере поставили Игоря.

Чтобы унять гвалт, Маркиз настойчиво постучал чайной ложкой по графину.

— Слово имеет Саша из Москвы! Товарищи, пожалуйста, тишину!

Я встал, прочистил горло. У меня в животе только что нарисовалось полбутылки яблочной бурды, и я был полон решимости осуществить свой план, который родился в моей голове.